Дикая природа - Эбби Джини

class="p1">Вечером они с Джейн снова не ложились спать допоздна – смотрели какое-то реалити-шоу. Дарлин заняла диван; сестра с телефоном в руке лежала на полу, задрав ноги на стену. Воздух искрился от свежего аромата чистящих средств.

– Они ведь делают все что можно, да? – спросила Джейн.

– Да, – отвечала Дарлин. – ФБР подключилось. Наконец-то.

– Рой ведь даст нам знать, если будут какие-то новости, да?

– Конечно.

За последний час они уже в десятый раз воспроизводили этот диалог, слово в слово.

– Я скучаю по Коре, – сказала Джейн.

– Знаю. Я продолжаю покупать ее любимое печенье. То дурацкое овсяное. Просто складываю упаковки в кухонном шкафу. Никак не могу вычеркнуть его из списка.

Джейн вздохнула.

– А я тут проснулась на днях и захотела сводить Кору в боулинг. Сама не знаю почему. Целый план придумала. Только потом все вспомнила.

Дарлин скребла ногтями по дну чаши с попкорном, собирая последние зернышки.

– Я раньше все думала, как же паршиво мы живем, – призналась Джейн. – Папы больше нет. Нет ни дома, ни фермы. Тебе в колледж путь закрыт.

Дарлин кивнула. На стене висела утыканная булавками карта США – молчаливое напоминание.

– Теперь я что угодно отдала бы за ту паршивую жизнь, – сказала Джейн.

Утром Рой заехал к ним перед работой. Дарлин стояла у окна, мыла посуду после завтрака, поглядывая на росистое небо, на воздух, струившийся светло-желтым знойным покрывалом. Джейн была в душе, когда Рой припарковался у трейлера. Он выбрался из машины и направился к входной двери. Плечи его были опущены, в лице – обреченность. Даже кожа его цвета жженой умбры как будто ужалась.

В тот момент Дарлин сразу поняла, что он ей скажет. Что зацепка оборвалась. Что у ФБР много других дел. Что нельзя терять надежду. На мгновение от усталости она даже вздохнуть не могла. Власти опять их бросили. Все их усилия ни к чему не привели.

Рой постучал, она впустила его. Только он заговорил, Дарлин, упреждая, пальцем коснулась его губ. Затем решительно подошла к ощетинившейся булавками карте США, и, босая, заливая пол мыльной водой, сняла ее со стены. Рой отступил в сторону и нервно сунул руку в карман, наблюдая за ней. Она потащила доску с картой к выходу, протиснулась со своей громоздкой ношей в дверь. На улице светило утреннее солнце. Дарлин подошла к оврагу и со всей силы швырнула туда карту. Та, отбрасывая тени на креозотовые кусты, полетела вниз и упала на дно.

Дарлин испытала удовлетворение, услышав треск сломанных веток.

37

Жужжание… окутанная сном, Дарлин повернулась, стала вырываться из тисков грез, как пловец, выныривающий из воды. Вибрирующее гудение не прекращалось. Она подумала, что это цикада – с десяток цикад в спальне Роя. В конце концов она вспомнила, что поставила телефон на беззвучный режим, но вибрацию не отключала.

Звонили с неизвестного номера. Дарлин заморгала, пытаясь прийти в себя. В шторах путался утренний свет. Заря только-только занималась.

– Алло? – пробормотала она в телефон.

– Почему ты не приехала? – произнес чей-то голос вместо приветствия. Писклявый жалобный фальцет. Мольба ребенка.

Дарлин неосознанно соскочила с кровати. Оглядевшись, увидела, что уже стоит посреди комнаты, одну руку вытягивая к стене. Спина напряжена, дыхание прерывистое.

– Это ты? – спросила она. – Ты где?

– Я думала, ты приедешь за мной, – сказала Кора. Дарлин услышала то ли всхлип, то ли кашель: бульканье, в котором клокотала мокрота.

– Ты это про что? – спросила Дарлин.

– Я убедилась, что там есть видеокамера, и украла батончик.

– Ты… – Голос Дарлин сорвался. Она беззвучно открывала и закрывала рот, как рыба. – Ты украла специально?

– Я думала, ты приедешь за мной, – тоскливо повторила Кора.

– Я пыталась! – в отчаянии воскликнула Дарлин. – Мы все пытались. Очень пытались. О, Кора…

Свет изменился: солнце перевалило за какой-то порог извне, и комната внезапно озарилась; поблекшие цветы на обоях заиграли яркими красками. Дарлин увидела в саду свою серую призрачную тень.

– Он ведет себя очень странно. – Каждая гласная в словах Коры звучала как всплеск. – Он планирует что-то еще.

– Такер?

– Говорит, это будет грандиозно. Я не знаю что.

– Кора, прошу тебя, уходи от него. Найди кого-нибудь, кто сумеет тебе помочь. Кого угодно.

– Мне нездоровится. Я не знаю, где я.

Потом вдруг взрыв громких статических шумов. Дарлин резко отвела от уха телефон. Трескотня, какофония неразборчивых звуков – то ли сердитый голос Такера, то ли помехи, – и связь оборвалась.

Дарлин попыталась закричать, но вопль застрял в горле. Воздух в легких стал вязким, как глина. В то мгновение в сознании промелькнули все каналы информации, которые попадались ей в последние месяцы: телевизоры, компьютеры, телефоны, даже радио в машине, сотни щелей и отверстий, через которые она видела брата, слышала голос сестренки. Глядя на дисплей мобильника в руке, Дарлин представляла, что это не темный экран, а закрытая дверь. На мгновение эта иллюзия стала реальной; казалось, она может шагнуть за ту дверь.

Солнце всходило. Дарлин и Рой сидели вместе на одном шезлонге во дворе. Август был на исходе. В кронах над головой уже перемигивались красные и золотистые краски. Утренний воздух был прохладнее, чем во все предыдущие недели. Стоявшие в ряд дома заслоняли выползавшее из-за горизонта солнце, и двор наполняли мрачные тени. В вышине виднелась полоска алебастрового неба.

– Она украла батончик специально, – произнесла Дарлин. – Надеялась, что ее поймают. Так она сказала.

– Знаю, детка.

Обмякшая, она сидела у Роя на коленях, от горя даже голову не в силах была держать. Рой полез в карман за сигаретой.

– Я не оправдала ее надежд, – сказала Дарлин. – Я ее подвела.

– Нет, нет, – возразил Рой, прикуривая сигарету.

– Что должно произойти? Такер планирует что-то грандиозное. Так сказала Кора. Грандиознее, чем пожар. Страшнее, чем убийство.

Из уголка рта Рой выпустил струйку дыма.

– Кора больна, – сказала Дарлин. – Ты бы слышал, как она кашляла. Я нужна ей, а меня нет рядом.

– Ты рядом, – возразил Рой. – На другом конце линии.

– Такер ее постриг. Одевает, как мальчишку. Я с трудом ее узнала на том фото. Зачем он это делает?

– Он сумасшедший, – пробормотал Рой.

– Я с трудом ее узнала. – Дарлин понимала, что повторяется.

Двор представлял собой унылую коробку с неухоженным пожелтевшим газоном. За высоким деревянным забором, создававшим иллюзию изолированности, соседские дома были не видны. Мать Роя занималась садоводством, и ее терракотовые горшки по-прежнему стояли там, где она их поставила, но только теперь их заполняли галька и сорняки. Дарлин все еще была в пижаме, Рой – в старом затасканном хлопчатобумажном халате.

– Что планирует Такер? – Этот