Ирбис. Том 4: Подгорное царство - Андрей Мошков

Припомнив и произнеся одну из первых заученных фраз на местном языке, зверолюд протянул гному записную книжицу, полученную от человека. Медленно листая страницы, Годрик тихо посмеивался, поглаживая рыжую бороду.

— Там ведь написано не то, что должно быть?… — понял парень.

— От чего же? — вновь уклончиво заговорил собеседник, — приветствие — оно и есть приветствие. Смысл совпадает.

— А что не совпадает? Почему вы тогда смеётесь⁈ Скажите, пожалуйста!

— Ну… Дайн, ты ведь наш язык совсем не понимаешь?

— Не понимаю.

— Оно и слышно! Вон вежливый какой!

— И что? — насупился мальчишка, — меня так воспитали. Вот…

— Как бы это сказать… Мы то погрубее будем. Ругаемся много. В ваших языках таких слов-то нет… Так вот… Дополнительная строчка, где вашим по нашему написано… Ну… Она.

— Ругань, да? — окончательно юноша понял причины периодических усмешек златоглазого.

— Не только…

— А ещё что⁈

— Какое у вас слово-то подходящее… А! «Стих»! Тут всё в стихотворной манере записано. Звучит красиво.

— Годрик, скажите пожалуйста, что означает приветствие с первой страницы?.. Там, где «Добрый день» написано, — едва сдерживая гнев, обиду и досаду, попросил мальчишка.

— Ну, это… — открыв начало разговорника и вчитавшись в текст, замялся собеседник, — сложно правильно на ваш язык перевести. Тут игра слов.

— Это хоть приветствие?..

— О да…

— Пожалуйста, переведите, как сможете!

— Хорошо. На вашем языке это будет звучать примерно как: «Чтоб облез мой пушистый зад, если этот день не добрый»…

Вскипев не столько от гнева, сколько от обиды, молодой зверолюд вскочил с лавки и побежал к Самди, проигнорировав обеспокоенное: — Постой, парень. Не кипятись ты так! Ты ведь не понял сути!

Добравшись до человека, мирно спящего в дальнем углу вагона, положив голову на стену и прижимая к боку сумку, мальчишка прошипел: — Ты… — а не увидев никакой реакции, замахнулся и хлестнул ладонью по щеке торговца информацией. В общем-то, он намеревался звонкой пощёчиной только разбудить мужчину и высказать всё, что о нём думает. Но сами собой на кончиках пальцев выдвинулись коготки, оставив на левой щеке спящего от челюсти до скулы пять кроваво-красных, не глубоких царапин.

Ирбис застыл, поняв, что наделал, и наблюдая за тем, как проснувшийся мужчина растерянно потрогал ранки, а затем с удивлением принялся рассматривать следы от бисеринок крови, оставшиеся на кончиках пальцев.

— Могу узнать, за что именно лицо расцарапал? — холодно осведомился Самди, не глядя на парня.

— Ты меня обманом ругаться заставил! — возмущённо выкрикнул мальчишка.

— Понятно, — отозвался человек, — котик, назови хоть одну вменяемую причину, из-за которой мне не стоит сейчас сломать тебе руку?

Почувствовавший вину за содеянное мальчишка всё же не хотел извиняться перед столь раздражающей персоной, но прекрасно понимал, что торговец информацией сможет исполнить обещанное. Да и сделает это без зазрения совести. Получать травму из-за случайности ни малейшего желания не имелось. Мысли понеслись вскачь, перебирая всевозможные варианты в попытке придумать хоть что-то стоящее.

— Я тебе нужен… Вот, — в итоге выдавил из себя зверолюд, подумывая о том, где бы можно было попытаться спрятаться от златоглазого в небольшом замкнутом помещении вагона. Идея о причине не вредить ему нашлась, но казалась слишком натянутой, и надежды на неё было мало.

— Неужели? — сквозь зубы процедил так и сидевший на своём месте мужчина, доставая из сумки носовой платок.

— Да! Тебе ведь скучно и хочешь развлечься… Сам об этом говорил! Там, куда меня послал с «кнопкой»… Там наверняка будет опасно. А со сломанной рукой за мной будет совсем скучно наблюдать. Ты себя интереса лишишь. Вот!

Протирая куском белой ткани исцарапанную щёку, златоглазый впервые взглянул на стоявшего рядом мальчишку и, цыкнув языком, кивнул собственным мыслям, а затем сказал: — Сойдёт… Теперь свали.

Но зверолюд не ушёл, решив сразу всё выяснить: — Зачем ты в разговорнике ругань написал⁈

— Помнишь, как меня «уткой надутой» называл? — отвернувшись от собеседника, поинтересовался человек. Ирбис понимал, о чём зашла речь, ведь именно так он мысленно обзывал бога, только-только покинув Великий лес.

— Это месть? Мелочно даже для тебя! Вот… — не преминул возмутиться юноша.

— Это не месть, котик. Просто хотелось научить тебя ругаться по-нормальному. А теперь свали, пока я не передумал.

Мысленно ругая Самди, парень вернулся на своё место. Протянув разговорник хозяину, с толикой вины в голосе гном попросил: — Не злись на него. Это я плоховато объяснил…

— Он меня обманом ругаться заставил! — возмущённо отозвался мальчишка, — мы много к кому заходили… Даже к знатным! Выходит… Перед всеми ними я ругался! Можете написать, как правильно говорить без ругани?.. Пожалуйста!

— Так-то оно так… Постой-постой! Вы к знати заходили? — осёкся собеседник.

— Угу… Я со всеми ими здоровался и прощался по вашему… А оказывается, просто ругался!

— Хех. Хотел бы на это посмотреть!

— И вы туда же… — обиделся молодой странник.

— Да успокойся ты, Дайн, — с усмешкой попросил Годрик, — ничего плохого ведь не сделал. Говорю же, у нас все так между собой общаются. Для нас это нормальная речь. Вот только ты ещё и стихами молвил… Наверняка ведь кто-то угощал тебя хлебом?

— Угу… А откуда вы узнали?

— Примета такая есть… Если встретить рифмоплёта и угостить его хлебом, то удача в делах торговых придёт. Да и ругань… Она ведь разной бывает!

— Не понимаю, — забрав разговорник, протянул Ирбис.

— Сам посуди, — почесав затылок и пристально глядя в окно, заговорил гном, — руганью ведь не только оскорблять кого-то можно, но и собственные эмоции выражать.

— Всё равно не понимаю. Ругань и есть ругань. Вот…

— Эх вы, цветочки поднебесные, — усмехнулся Годрик, — живётся вам легко… Простор везде! Иди, куда хочешь. Селись, где вздумается… А мой народ королевство буквально собственными силами построил! Всё пещеры и тоннели мы сами копаем. Не лёгкое это дело, Дайн. Ох, не лёгкое… И опасное. В любой момент может обвал произойти… Вот упал тебе на ногу камень, от искры борода загорелась, молотом по пальцу заехал, подмастерье нерадивый заготовку испоганил или после дня тяжёлого в шахте, думаешь, кто-то вашим вежливым словоблудием утруждаться станет? Ругнулся разок — дал выход накопившемуся, и на душе полегчало! Всё у