Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов - Вольфганг Викторович Акунов

императором Священной Римской империи, как порой ошибочно думают) Конрадом III Гогенштауфеном. После сопряженного с тяжелыми потерями похода по Малой Азии (где немалая часть непривычных к жаркому, засушливому климату «вооруженных паломников» пала от рук постоянно нападавших на них, обосновавшихся на землях бывшей ромейской Анатолии тюрок-сельджуков, голода, жажды и болезней), уцелевшие участники II Крестового похода все-таки добрались до средиземноморского побережья Сирии. Здесь между ними разгорелись разногласия о направлении дальнейшего удара. Хотя поводом для «паломничества» послужило падение Эдессы (и, соответственно, желание крестоносцев вернуть ее в зону «франкского» влияния), в действительности участников «вооруженного паломничества» манили совсем иные цели. А именно – Халеб (планы захвата которого обсуждало «франкское» командование) и (или) другой сирийский мегаполис – расположенный южнее Халеба Дамаск. О необходимости выбить «агарян» из Эдессы вспоминали гораздо реже.

В конце концов «вооруженные паломники» все-таки решили идти на Дамаск. Сделанный ими выбор был, прямо скажем, нелогичным и неудачным (если не сказать – абсурдным и самоубийственным). Дамаском в описываемое время правил эмир Муин ад-Дин Унур – друг и союзник левантийских «франков». На Дамаск давно уже «положил глаз» султан Нур эд-Дин, понимавший необходимость его захвата для успешного претворения в жизнь вынашиваемого им плана покорения всего сирийского региона. Унур это прекрасно понимал и именно поэтому вступил в союз с осевшими в «Заморье» крестоносцами-«франками». Союз суннитского Дамаска с «франками» Леванта (их называли «пулланами», в отличие от «франков» из Европы, только «наездами» бывавших в Сирии и Палестине) был надежным заслоном на пути экспансионистских планов Нур эд-Дина. Но все изменилось после решения участников II Крестового похода напасть на Дамаск. Это решение буквально вынудило Унура вступить в союз с Нур эдДином. Но, угодив раз в его «братские объятия», эмир Дамаска уже не смог вырваться из них, когда «франкская» угроза миновала. Осада крестоносцами Дамаска окончилась для них весьма плачевно. Простояв под стенами столицы мусульманской Сирии три дня, «франки» вынуждены были снять осаду, осознав бесперспективность неравной борьбы (гарнизон Дамаска получил значительные подкрепления от Нур эд-Дина). Таким образом, крестоносцы не добились ничего, кроме потери имевшегося у них, в лице Унура Дамасского, ценного регионального союзника. Описанные выше события произошли в 1148 году. После ухода крестоносцев Унуру Дамасскому удалось добиться для себя определенной автономии, но было совершенно ясно, что период независимости Дамаска навсегда прошел. Нур эд-Дин не намерен был отказываться от захвата столь лакомой добычи. К 1154 году Дамаск – и большая часть Сирии – оказались, наконец, в его власти.

На протяжении последующего десятилетия Нур эд-Дин продолжал последовательно и неуклонно укреплять свои позиции в Сирии. Стало окончательно ясно, что Фатимидская династия в Египте долго не протянет. Миер был окружен силами соседних властителей, словно стая голодных волков, готовившихся растерзать свою добычу на куски. Пользуясь своей территориальной близостью к Миеру, на него несколько раз нападали правители «франских» государств Леванта (правда, без особого успеха). Нур эд-Дин, обеспокоенный казавшейся ему вполне реальной угрозой захвата Миера крестоносцами, а также стремившийся «округлить» за счет Египта свою собственную державу, проявлял к «стране пирамид» все больший интерес. Его силы возрастали, вызывая все большие опасения не только у крестоносцев-«многобожников», но и у сирийских низаритов. Однако низариты продолжали упорно цепляться за Сирию, пребывая в относительной безопасности в стенах своих мощных крепостей и рибатов, грозивших всем возможным недругам с горных сирийских вершин.

К одной из таких низаритских крепостей, под названием Каф, и направил свои стопы Синан в конце своего долгого странствия из Ирана в Сирию. Правда, с момента его прибытия туда прошло некоторое время, прежде чем он смог развить в Сирии активную деятельность. У сирийских низаритов уже был свой лидер – Абу Мухаммед. Сквозь пелену веков его фигура представляется нашему взору лишь в самых смутных очертаниях. Он руководил низаритским филиалом в Сирии на протяжении весьма сложного периода, когда не успевшей еще достаточно укрепиться, пустить корни, батинитской миссии постоянно угрожали более крупные и могущественные силы. Однако о том, что именно делал Абу Мухаммед на своем опасном и ответственном посту, мы толком ничего не знаем из-за недостатка достоверных сведений (возможно, он, как опытный нелегал-конспиратор, предпочитал действовать «из-за кулис», не выходя на передний план). Однако, несмотря на недостаток сведений о его деятельности, он, думается, не мог действовать совершенно неэффективно. Ибо задача посланного имамом Хасаном II из Ирана в Сирию Синана заключалась не в том, чтобы сместить его или сменить в должности. Традиционно считается, что Синан пробыл в Сирии семь лет, прежде чем возглавил тамошних низаритов. По этому поводу следует, однако, высказать одно немаловажное соображение. Существовал целый ряд чисел – «три», «семь» и «сорок», которым низаритами придавалось особое мистическое значение. Возможно приписываемое Синану «семилетнее» пребывание в Сирии до вступления в должность тамошнего «даиса» следует понимать именно в этом мистически-символическом, а не в буквальном, смысле. Но, сколько бы лет ни пришлось Синану в действительности ждать, за эти годы он, вероятно успел познакомиться с местным населением, завести дружеские связи, приобрести влияние на других, побуждая их оказывать ему поддержку, когда в том будет необходимость, и изучить все аспекты положения, занимаемого низаритами в сирийском регионе.

Когда «даис» сирийских низаритов Абу Мухаммед умер, было далеко не ясно, кто сменит его в должности. Разгоревшиеся по данному вопросу споры свидетельствовали об отсутствии (или, по меньшей мере, недостаточности) единства и сплоченности среди сирийских «эзотериков». Не дожидаясь инструкций из иранского «Орлиного гнезда», место умершего «даиса» самовольно занял некто Али ибн Масуд. Однако по поводу его самовольства возникли разногласия (в первую очередь – поскольку занятие должности произошло без санкции аламутской штаб-квартиры ордена, но, видимо, еще и по другим причинам). Некоторые несогласные были настолько возмущены столь беззастенчивой узурпацией власти, что решили устранить самовыдвиженца «старым добрым низаритским способом». Двумя главными фигурами среди заговорщиков были низариты Абу Мансур и Фа(х)д. Они напали на Масуда, когда тот выходил из бани, и закололи его кинжалами. Но террористы оказались недостаточно сильными и влиятельными, чтобы продвинуть на освободившуюся должность своего собственного ставленника и были взяты под стражу. В Аламут был послан запрос, что делать с арестованными. В конце концов Абу Мансур был казнен, а вот Фахд, по непонятным причинам, помилован, а затем даже освобожден из-под стражи…

Именно в этой, опасной для сирийских «батинитов», ситуации «безвластия», или, если угодно, «междувластия» Синан сумел взять филиал ордена нихаритов в Сирии под свой контроль. Чему способствовали важная роль, которую он прежде играл в иранской штаб-квартире ордена «эзотериков» и полученные им в Аламуте полномочия, его личная