Дикая природа - Эбби Джини

– Господи, только не это, – прошептала Дарлин.

В отдалении появился женский силуэт – грузная фигура в длинной юбке. Находчивая библиотекарша. Она кинулась к красному ящичку на стене, сделала что-то рукой. Телевизор работал без звука, но Дарлин предположила, что женщина включила сигнал пожарной тревоги.

Львица отреагировала незамедлительно. Замерла на ходу с приподнятой над ковром лапой. Прижала уши – явно встревожилась. Застыла на месте, будто окаменела от пасти до кончика хвоста, но при этом четко контролируя каждый мускул в своем мощном теле. Дети, напротив, заслышав вой сирены, повскакивали с ковра и с радостными криками пустились в пляс. Никто из них не заметил хищника, затаившегося между стеллажами буквально в двадцати футах от них.

Львица повернулась и пошла прочь. Зайдя за металлическую тележку, она остановилась лишь на мгновение – чтобы стряхнуть с себя напряжение. Походка ее изменилась – из крадущейся и решительной превратилась в проворную и деловитую. Она затрусила по ковру с беспечностью и невозмутимостью домашней кошки, отправившейся искать свое любимое местечко для отдыха. Видеозапись внезапно оборвалась на кадре, в котором были видны тонкие задние конечности и хвост с кисточкой удаляющейся львицы.

Затем опять появился ведущий программы новостей. Сидя за столом, он снова что-то вещал на камеру. Дарлин пытливо всматривалась в его лицо и в конце концов сделала вывод, что львица никому не причинила вреда.

– Еще бы чуть-чуть… – произнес Рой, видимо, придя к тому же заключению.

– Совсем чуть-чуть, – согласилась она.

Внезапно Дарлин почувствовала, что ей невыносимо воспринимать какую-либо информацию. Она нащупала пульт и выключила телевизор.

Кора под одеялом заворочалась, заходясь мокрым кашлем. Дарлин не сводила с нее глаз, пока та снова не затихла. От впадинки на локте сестренки тянулась трубочка, подсоединенная к мешочку, который был подвешен к стоявшему рядом штативу. Ей постоянно вводили через вену жидкость для гидрации организма, а также антибиотики и болеутоляющие средства, под воздействием которых малышка почти все время спала. Не скоро еще ей позволят принимать твердую пищу. Пока еда и питье поступали в ее организм через кровь, а моча отходила по трубочке в еще один прозрачный мешок, который медсестры регулярно проверяли и меняли. Ребра Коры были перетянуты повязкой. Шишка на лбу переливалась разными цветами – зеленым, оранжевым и лиловым, – напоминая рисунок детсадовца, сделанный пальцами. Щеку Коры разрубал глубокий порез, еще один – ладонь. Глаза запали.

Дарлин отвела от сестры взгляд. Ей так мало было известно о том, что произошло с Корой. Возможно, больше она и не узнает. При мысли об этом у Дарлин разрывалось сердце. Кора исчезла на несколько месяцев. Бескрайняя равнина. Летний ветер, разносящий запах дождя.

Дарлин представляла, как брат и сестра неторопливо бредут по проселкам, неся с собой узелки со скарбом, будто те бродяги, которых показывают по телевизору. Представляла, как они запрыгивают в товарный состав: дождавшись, когда поезд на повороте замедлит ход, визжа тормозами, Такер забрасывает на платформу Кору, затем забирается сам, и оба, тяжело дыша, перекатываются на спину. Представляла, как они ночуют в полях и заброшенных сараях, спят на тюках сена. Крадут продукты на ужин. Проникают в чужие кухни, чтобы стащить батон хлеба и кувшин молока. Дарлин понимала, что, скорее всего, это ее фантазии, навеянные старыми фильмами и детскими книжками, но воображение столь живо рисовало эти картины, что, казалось, так и было.

Но было, очевидно, по-другому. Ведь они совершили столько преступлений. Два поджога, мелкий вандализм, убийство, нападение на зоопарк «Пасифик». И это только то, о чем ей известно. Наверное, уже в сотый раз Дарлин задумывалась о том, какова была степень участия Коры во всех этих злодеяниях. Многие свидетели упоминали, что видели ребенка на местах происшествий. Была ли Кора правой рукой Такера, помогая ему по собственному желанию? Приняла ли она его убеждения, став ревностным приверженцем его секты из двух человек, юным солдатом в его войне? Или просто держалась на заднем плане? Наблюдала со стороны помимо своей воли, отказываясь участвовать в его преступлениях, оставалась рядом с ним только потому, что у нее не было выбора?

Кора больше не была похожа на мальчишку. Укравший сладкий батончик сорванец на том снимке с камеры видеонаблюдения исчезал, превращаясь в ребенка, балансировавшего на пороге небытия. На протяжении всего ужасного процесса исцеления, медленно выздоравливая, Кора пребывала в пограничном состоянии, затронувшем все аспекты ее несчастного маленького организма: не больна, не здорова; не спит, не бодрствует; не мальчик, не девочка.

Через какое-то время Кора поправится и ответит на вопросы, но Дарлин знала, что не стоит ждать вразумительных объяснений от девятилетнего ребенка с травмированной психикой. Возможно, самую простую информацию (кто, что, где) сестренка и сообщит, однако сведения более сложного характера (каким образом, зачем) ускользнут от ее понимания. Возможно, она никогда не сумеет облечь в слова все, что случилось с ней за время ее скитаний с братом. А может, и не захочет.

Больше всего Дарлин интересовало, как погиб ее брат в том переулке и как сестренка оказалась в мусорном контейнере, где ее нашли в бесчувственном состоянии. Но это так и останется загадкой. К тому времени, когда Такер скончался, у Коры поднялась высокая температура, она была в бреду, возможно, потеряла сознание. Вряд ли она видела, что с ним случилось. Маловероятно.

Быть может, Такер пытался притвориться мертвым. Быть может, размахивал руками, чтобы казаться больше. Коронер установил, что причиной смерти явилась потеря крови. Геморрагический шок. Такера задрал какой-то зверь. Нападение было столь жестоким, что половину его оторванной ноги нашли в канаве. Жуткая смерть.

Дарлин не ведала, что за зверь убил ее брата. Хищник высшего порядка. Этот термин она узнала от Такера. Когда-то давно он объяснял ей структуру пищевой цепочки. Рано или поздно коронер по характеру ран, нанесенных Такеру, точно определит виновника его смерти. Может, это был тигр, а может, гризли. Сплошь клыки, когти и инстинкт.

Животное Дарлин не винила. По крайней мере, зверь не съел Такера. И Кору потом не тронул. Она подозревала, что хищник не был голоден и не охотился. Просто был растерян и напуган, находился в состоянии сильнейшего стресса, вне своей стихии, в совершенно новой для него среде, в окружении незнакомых запахов и звуков. Такера он воспринял как угрозу – небезосновательно, – и, подчиняясь природному инстинкту, устранил его – беспощадно, эффективно, не испытывая ни угрызений совести, ни сожаления.

46

В следующие