Мифология машины. История механизмов, которые нас пугают и очаровывают - Даниэль Штрассберг

С середины XVIII века машины постепенно перестают быть объектами Просвещения не потому, что они служат для изучения живых систем, а потому, что они призваны распространять идеи Просвещения.

Понимание мозга как мыслящей материи, несомненно, стало решающим шагом на пути преодоления дуализма тела и души. Тем не менее Локк сохранил своеобразный дуализм, резко разделив центр управления и управляемое тело, с тем отличием, что в его системе функция управления возложена не на нематериальную душу, а на мыслящую материю. Но если мышление – это всего лишь функция органа, так же как походка – функция ног, то ничто не мешает заменить мозг, как и любой другой орган, протезом.

Воплощению этой идеи в жизнь посвятил себя Жак Вокансон – младший из Гренобля, осознавший свое призвание еще в юном возрасте. То, что для Декарта было мысленным экспериментом, – машина, похожая на человека, – гениальный изобретатель хотел воплотить в реальность. Он мечтал создать машину, управляемую машиной, которая не только была бы удивительно похожа на человека, но и работала бы как человек, короче говоря, живую машину.

Машины Жака де Вокансона – позже он принял такое написание своего имени – задумывались, с одной стороны, как модели для более глубокого понимания управления телом, а с другой – как наглядные примеры для распространения идеи Просвещения о том, что не нужно никакой нематериальной управляющей инстанции, ни Бога, ни короля, ни души. Его автоматы были просветительскими в двойном смысле слова: человекоподобная машина – это сильный аргумент в пользу радикального материализма, понятный каждому без необходимости читать толстые книги; вместе с тем работающий автомат – это доказательство того, что человек-мастер ни в чем не уступает Богу-Мастеру, что ставит человека в один ряд с Творцом. В своем ремесле Вокансон передает опыт мистика Ангелуса Силезиуса:

Я – как Бог, а Бог – как я.

Никто – ни Бог, ни я – не мал и не велик.

Тянусь ли я к Нему, иль Он ко мне приник?[309]

Неудивительно, что в глазах Церкви и Силезиус, и Вокансон были виновны в богохульстве. Правда, случай Вокансона сложнее: его автоматы поставили человека наравне с Богом – они оба создают жизнь – и в то же время доказали, что человек – это всего лишь простая машина, которая, подобно часам, выполняет монотонную работу. Этим он одновременно возвысил и унизил человека.

Жак де Вокансон, инженер Просвещения

В 1677 году Journal des sçavans[310] опубликовал заметку о немецком враче Саломоне Рейзеле, который создал machine surprenante de l’homme artificielle – удивительного искусственного человека-машину. По сути, это было впечатляющее изобретение и эффектный трюк, уловка, имевшая целью визуально и тактильно убедить зрителя в том, что человек не что иное, как автомат, самодвижущаяся машина. В следующей версии автомата Рейзель обещал добавить речь и естественные движения. Однако проект Рейзеля, как и ряд других подобных ему, не нашел отклика, и вся слава досталась Вокансону.

Вокансон родился в Гренобле зимой 1709 года в семье перчаточника. В раннем возрасте он был отдан на попечение иезуитов, поскольку родители не могли прокормить его и девять его братьев и сестер. Каждую субботу мать забирала его из монастыря, и они вместе навещали двух одиноких старых тетушек. Чтобы спастись от скуки этих бесконечных визитов, Жак изучал механические часы на каминной полке, и через некоторое время ему удалось сделать по их образцу небольшой механический кукольный театр с ангелами и священниками.

Чуть позже он поступил послушником в монастырь в Лионе, где продолжал предаваться своей страсти к ремеслу. Но отцы монастыря были менее снисходительны, чем иезуиты в Гренобле. Жак был вынужден покинуть монастырь после того, как все его фигурки были уничтожены. Очевидно, начальство разгадало кощунственный замысел Вокансона: он хотел создать живое существо!

В возрасте 19 лет он окольными путями добрался до Парижа. В салоне жены банкира мадам Мадлен Дюпен в отеле Ламбер он познакомился с самыми известными французскими просветителями. У Дюпен часто бывали бароны Фридрих Мельхиор Гримм, Поль Анри Гольбах, Жан-Франсуа Мармонтель, Жан-Жак Руссо и Дени Дидро, а иногда и Вольтер. Вольтер особенно высоко ценил Вокансона как пропагандиста Просвещения и привечал его. Тем не менее следующие несколько лет стали изнурительными для Вокансона: его новые друзья не могли финансировать его – или не хотели, ведь Гольбах и Гримм были чрезвычайно богаты. Несмотря на это, он продолжал работать над созданием искусственного существа. Сначала он думал о лебеде, затем остановился на утке. Невзирая на трудности (влиятельные покровители всегда отступали, если успех не приходил достаточно быстро), Вокансон смог представить механического флейтиста изумленной публике на ярмарке в Сен-Жермене 3 февраля 1738 года. Это был не просто музыкальный автомат, у которого фигура двигалась в такт музыке, – такие автоматы существовали давно, – в репертуаре механического флейтиста Вокансона было 12 песен; фактически он извлекал звуки движением губ, закрывая отверстия подушечками пальцев. Воздушный поток создавался с помощью мехов. В докладе, направленном в Академию наук, Вокансон выразил убеждение, что ему действительно удалось механическим способом создать живое существо.

В то же время Вокансон продемонстрировал свою механическую утку, собранную из 400 деталей. Она могла ковылять и плавать, размахивать крыльями, как настоящая утка, двигать головой, крякать и подбирать зерна. Для ее кишечника он использовал сверхдорогую резину, специально привезенную из Южной Америки.

Этот шедевр восхитил зрителей еще больше, чем флейтист, прежде всего потому, что утка имела пищеварительную систему. Правда, кашица, выходившая из задней части утки, не была продуктом переваривания зерен, которыми ее кормили: она заранее пряталась в небольшой емкости внутри механической птицы.

С этого маленького обмана началось падение Вокансона. Публика не простила ему этого. Интерес к его выступлениям ослаб. Вокансон был глубоко разочарован тем, что его воспринимали как изобретательного ловкача и шоумена, а не как творца жизни. Поэтому его наверняка порадовало, что кардинал де Флери, генеральный инспектор всех шелковых мануфактур Франции, в 1741 году поручил ему заняться автоматизацией производства. Вокансон настолько преуспел в этом, что в 1743 году смог продать автоматы, которые за это время стали для него обузой. С тех пор они гастролировали по ярмаркам Европы, пока не попали в кабинет диковинок Готфрида Кристофа Бейрейза, где в 1805 году Гёте увидел флейтиста. Поэт с разочарованием отметил: «Мы нашли его полностью парализованным. Флейтист сидел в старом садовом домике в очень неприметной одежде и уже не играл»[311].