Дети разведенных родителей: Между травмой и надеждой - Гельмут Фигдор

подсознательных эдиповых фантазиях родителей. Эротические перенесения родителей на детей имеют особенно большое значение, если партнер в качестве любовного и сексуального объекта исчезает (о чем мы еще не раз будем говорить).

71

К понятию психического здоровья в психоаналитическом смысле см. экскурс на с. 175.

72

Агрессивное поведение не всегда является результатом невротических изменений в характере.

73

Наше исследование, посвященное решающему воздействию супружеских конфликтов на психическое развитие детей, может иметь важное значение для психоаналитической психологии развития. Осветим вопрос, почему как ранний, так и эдипов опыт объектных отношений по-разному раскрывается от ребенка к ребенку, несмотря на то что ни жизненные обстоятельства, ни характеры родителей не проявляются особым (патологическим) образом. Для объяснения разных судеб конфликт «отец – мать» может требовать особой территории, которую сегодня занимают «конституциональные факторы». Исходя из этого, он образует своего рода внутренние зажимы между ранним опытом объектных отношений, в центре которого, казалось бы, стоит одна мать, и психическими конфликтами эдиповой констелляции. Поэтому чрезвычайное развитие страхов в ходе эдиповых конфликтов – следствие не только внутренних нарушений ранних объектных отношений, но и долгого влияния внешних обстоятельств, осложняющих ранний процесс индивидуализации.

74

Связующее звено между опытом ранних объектных отношений, в центре которых, похоже, находится только мать, и психическими конфликтами эдипальной констелляции: развитие страхов в ходе эдипальных конфликтов проявляется не только как следствие нарушений в ранних объектных отношениях, но и как следствие непрекращающегося «заражения» условиями, которые осложняли процесс индивидуализации ребенка в раннем возрасте.

75

Акцент сделан на свободе, которую мать или отец в состоянии дать ребенку в его отношениях с другим родителем, поскольку эти отношения их не пугают (ср. с главой 9).

76

Имеется в виду не только количественно, в смысле повышенной расположенности к неврозу: по Малер, Кембергу и другим, осложненный опыт ранних объектных отношений влияет на психическое развитие и является причиной возникновения пограничного расстройства.

77

Под самосознанием здесь понимается то, что на языке психоанализа называется идеальным «Я». Кажется, что эта часть личности проявляет себя устойчивее (чем репрессивные части сверх-«Я»), когда в ходе постразводного кризиса начинаются деструктивные процессы.

78

Позднее этот регулярно возникающий феномен стал центральным аффектом терапии: перенос возвращает вытесненное детство пациента в настоящее – кабинет врача.

79

Невротическое страдание, естественно, не означает болезнь. Люди, страдающие от невротических конфликтов, часто выстраивают нарциссически мотивированную защиту, чтобы не чувствовать себя больными или виновными в собственном несчастье. Действия, чувства, желания, соматические страдания и т. п. рационализируются и приобретают (задним числом) благоразумное и безобидное обоснование. Другой вариант – человек может их даже идеализировать, приписывать им ценность и целесообразность, или отрицать, или проецировать на других людей.

80

Разделы, напечатанные мелким шрифтом в этой главе, читатель, не интересующийся теорией психоанализа, может пропустить.

81

«Очевидно, что все эти механизмы вступают в действие в этом случае, также это может наблюдаться при невротических реакциях и нарушениях развития личности» (Spiel, 1967, 4).

82

Laplanche/Pontalis, 1967, 53.

83

Я в дальнейшем не дифференцирую эти симптомы и невротические образования характера (ср., например, с. 158 и далее).

84

Это действительно для детей старше семи лет. У маленьких детей можно достичь подобных психотерапевтических эффектов (в психоаналитическом смысле), проводя психоаналитическую работу с родителями (ср. Datler, 1985; Figdor, 1989c; Furman, 1957; Jacobs, 1949).

85

Мы исходим из того, что диспозиция личности не полностью уничтожается ранней травматизацией.

86

В этом случае очевидно, насколько важно проанализировать возможное влияние постановки диагноза на родителей. Как и в рамках терапевтического процесса, нужно, чтобы клинические результаты обследования, которые специалист обсуждает с пациентами, не приводили к сопротивлению, подвергающему опасности дальнейшую консультативную работу. (Эту точку зрения не принимают во внимание судебные эксперты, чьи заключения предъявляются родителям.)

87

То обстоятельство, что все невротические симптомы могут исчезнуть после кризиса развода, также является причиной, по которой я уже рекомендовал выше (с. 185) подождать с обращением к психотерапевту после развода немного подольше.

88

Например, страх потери любви – страх возмездия (включая страх кастрации) – страх (магического) разрушения или потери объекта – страх (симбиотического) повторного слияния – страх быть съеденным – страх смерти…

89

Эти рекомендации хотя и не вредят, поскольку избавляют родителей от страхов и, вероятно, обеспечивают возможность быстро побороть постразводные страхи, но лишают шанса уменьшить урон, нанесенный разводом, и использовать ситуацию для корректировки уже имеющихся нарушений.

90

К этому добавляются усилившиеся «старые» симптомы (ср. с разделом 7.2), которые не могут быть устранены из-за (возможно, несостоявшегося) постразводного кризиса.

91

Это, конечно, не значит, что любые трудности в школе должны заставить задуматься о чем-то подобном и что любой ребенок подвергается опасности. Речь идет о психических процессах, которые стоят за видимыми проявлениями. Такие проявления нужно учитывать, когда они служат для отражения раннеинфантильных страхов.

92

Подразумевается, конечно же, психологический момент развода (ср. с разделом 1.1).

93

Например, Kalter/Pickar/Lesowitz, 1984; Wallerstein/Kelly, 1980; Wille, 1985.

94

Bernhardt, 1986; Psychoanalytic inferences, 1983.

95

Заключение Баллоффа/Вальтера, наоборот, говорит о том, что в результате интенсивных отношений с отцом, покинувшим семью, или кооперации обоих родителей после развода у ребенка усиливается желание нового воссоединения. Авторы оценивают это как обременительный фактор и указывают на то, что присутствие или отсутствие такого желания связано лишь со сведениями, полученными от родителей. В ходе наших обследований (детей) удалось установить, что родители в большинстве случаев не знают о существовании таких желаний (или не хотят знать?), из чего можно заключить, что сведения, получаемые от родителей, недостаточно основательны. Предполагается, что кооперирующие родители просто лучше информированы о подобных желаниях детей или меньше им сопротивляются. Из этого можно сделать вывод, что желание нового воссоединения часто остается подсознательным. Что касается обременения, я думаю, что здесь речь не столько о том, лелеют ли дети