Летний сад - Полина Саймонс

как могли – ходили на вечеринки, общались, – а потом возвращались домой, готовили, и убирали, и играли с Энтони, и делали карамель (она из жженого сахара, он из концентрированного молока), и иногда даже играли в прятки между кактусами.

Биллу Бэлкману нравился Александр, и Александр это знал, и ему это было нужно, и Билл был главной причиной того, что Татьяна куда меньше, чем ей хотелось бы, говорила о хищных лобстерах, среди которых приходится жить ее идеальному мужу. Александр никогда не пользовался отношением к нему Билла. Он готов был отвечать почти за все стадии строительства, от заливки фундамента до благоустройства территории. Он работал так быстро и знал так много, что Бэлкман даже начал выплачивать ему небольшие суммы вперед. Но когда Александр этому радовался, Татьяне хотелось подчеркнуть, что суммы невелики, – хотя, конечно, она этого не делала.

Александр с Татьяной обсуждали Трумэна, Маккарти, Сэма Гулотту, который подумывал о преждевременном уходе в отставку, говорили о Корее и Рихтере, о борьбе французов в Индокитае со сталинскими диверсантами и о том, что, скорее всего, следующей остановкой в жизни Рихтера может стать Юго-Восточная Азия. Они говорили о многом.

Но о чем они не говорили никогда, так это об их жизни в соответствии с «Ледиз хоум» – о матерях и отцах, сестрах и братьях. О реках, по которым они плыли и которые пересекали, об их кровавом следе, протянувшемся через континенты. Сестры с теплыми руками. Дедушки в гамаках. Липы в Германии. И замерзшие озера с прорубями.

* * *

В начале весны пятьдесят первого года Александр предложил Татьяне:

– Давай построим бассейн.

Она отказалась:

– Мы можем ходить в общественный бассейн.

– Ну да, чтобы матери и малыши смотрели на мое тело. Я хочу такой бассейн, где я могу плавать в любое время. Голый, с тобой.

– И сколько он стоит?

– Три тысячи долларов.

– Так дорого! Весь наш трейлер стоит столько же.

– Это не трейлер, это мобильный дом. Сколько раз тебе повторять?

– Но мы же копим на дом!

Пришел момент закурить новую сигарету и несколько секунд смотреть на нее невидящим взглядом.

– Таня, – сказал он наконец, – давай построим этот чертов бассейн!

Это было нечто. Бассейн двенадцать футов в ширину и пятьдесят в длину, с трамплином и ванной с горячей водой на приподнятой платформе. На его сооружение ушло семь недель, и попутно обнаружились некие дополнительные расходы на разные мелочи, вроде большого каменного патио рядом, кованой ограды, благоустройство площадки вокруг и декоративного освещения. И еще на подогрев воды до восьмидесяти градусов по Фаренгейту круглый год. В итоге расход превысил шесть тысяч долларов. Александр просто тратил деньги из бонусов Билла, ничего не говоря Татьяне.

В начале мая Билл Бэлкман, его подруга Маргарет, Стив и Аманда приехали на воскресный прием в честь бассейна. Солнце, как всегда, палило; было больше восьмидесяти градусов, отличное воскресенье. Татьяна купила новый модный купальник бикини, желтый в горошек, но Александр, едва глянув на него, запретил его надевать.

Стив, однако, вообще не смотрел в ее сторону. На щеке у него красовался порез с тремя швами. Он не приходил в Мемориальный госпиталь, а поскольку других больниц в городе не было, Татьяна гадала, куда же теперь Билл Бэлкман отвозит сына, чтобы наложить швы, чтобы Татьяна не узнала, что случилось. Необычайно молчаливый Стив ничего не объяснил, и никто его не спрашивал. Он не плавал, почти не ел, не сыпал шутками, едва разговаривал с отцом, а его отец почти не говорил с ним. Однако Билл без передышки говорил с Александром.

– Отлично вы здесь устроились, – сказал он, когда они, наплававшись, уселись в патио. – Но я не понимаю, почему ты не строишь себе настоящий дом? Я слышал, ты знаешь одного хорошего строителя. – Билл хихикнул. – Зачем жить в хижине?

Александр избегал взгляда Татьяны, потому что боялся, что другие могут понять, что он мысленно видит: маленький домик среди сосен на берегу реки, в которой мальки осетра плыли навстречу новой жизни в Каспийское море… Или… яма в лесу, оружие лежит рядом, он ждет, когда с рассветом появятся враги… Все это он вложил в короткий ответ Биллу:

– Пока что нам и этого достаточно.

Аманда, загоравшая в гофрированном атласном купальнике красно-коричневого цвета, в подражание Мэрилин Монро, сказала:

– Таня, этот твой купальный костюм уж слишком в стиле сороковых. Александр, тебе нужно было купить жене хорошенькое новое бикини, чтобы отпраздновать открытие бассейна и чтобы она показала свою фигурку.

– Ты так думаешь? – спросил Александр, покосившись на Татьяну.

– И ты так хорошо ныряешь! – продолжила Аманда, окидывая Татьяну недоуменным взглядом. – Этот поворот через спину, кувырок на трамплине! Где это ты такому научилась? Я думала, ты выросла в Нью-Йорке.

– О, ну, знаешь, немножко тут, немножко там. – «В основном там».

– Таня, можешь принести нам еще картофельного салата, пожалуйста? – Это Александр поспешил вмешаться.

Бэлкман, когда она вернулась с салатом, говорил:

– Александр, отличный у тебя парень!

Энтони высунулся из воды.

– Спасибо, Билл.

Татьяне понравилось, что Билл почти не обращался к ней.

– Энтони! – позвал Бэлкман. – Поди сюда на секунду!

Энтони вылез из бассейна, стройный, смуглый, мокрый, – и застенчиво подошел к Бэлкману.

– Ты хорошо плаваешь.

– Спасибо. Меня папа научил.

– Сколько тебе лет?

– Будет девять тридцатого июня.

– Ты будешь таким же высоким, как твой отец.

Татьяна наблюдала за тем, как Александр сидит и курит, со спокойным одобрением глядя на сына.

– А чем ты хочешь заняться, когда вырастешь? Мой сын Стив, вон он, – строитель, как и я. А ты что думаешь? Хочешь строить дома со мной и папой?

– Может быть, – уклончиво ответил Энтони. – Но мой папа многим занимался. Ловил лобстеров. Делал вино. Водил лодки. И я с ним водил. И еще он был рыбаком. Он умеет делать любую мебель. Как это называется?

– Столяр-краснодеревщик, – подсказала Татьяна, восхищенно глядя на сына.

– Да. Ох, и еще он капитан армии Соединенных Штатов и, – добавил Энтони, – был солдатом на Второй мировой войне. Он поднимался в горы, неся… сколько фунтов снаряжения, мам? Я забыл. Вроде сто пятьдесят?

– Шестьдесят, Энт, – ответила Татьяна, поглядывая на Александра, который качал головой, глядя на нее.

– Шестьдесят, – повторил Энтони. – И он был в лагере военнопленных и в настоящем замке, и он вел целый батальон людей через…

– Энтони!

На этот раз оба, Татьяна и Александр, вскочили и схватили Энтони за руки.

– Пойдем, – сказал Александр. – Покажи мне тот прыжок с поворотом, которому учит тебя твоя невозможная мать.

Когда они проходили мимо Татьяны, она услышала, как