Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

то миланцы словно «глотали» начало и окончание слов. Не зная, что предпринять, девушка стала озираться по сторонам. Внимание Лоренцы привлекли две женщины, которые, высунувшись из окна, со смехом указывали пальцем на неё и донну Аврелию. Отвернувшись, она заметила группу мужчин, стоявших на пристани. Внезапно её ухо уловило звучную тосканскую речь. Подъехав поближе, дочь Великолепного встретилась глазами с высоким блондином лет сорока. У неё мелькнула мысль, что она ещё не встречала людей с таким зорким и одновременно отрешённым взглядом. В розовом шёлковом плаще тот выделялся ярким пятном на фоне своих спутников, одетых в тёмные одежды.

Тем временем на помощь девушке подоспела донна Аврелия.

– Чем могу служить, мадонна? – поклонившись, спросил у неё незнакомец.

– Ты, кажется, флорентиец, сеньор?

– Да, мадонна. Ты, по-видимому, тоже приезжая?

– Почему ты так думаешь?

– Потому что миланки не носят платков.

Только теперь Лоренца догадалась, почему над ними насмехались.

– Мы с племянницей… – начала было вдова, но тут же прервала себя на полуслове.

С изумлением указав на нечто, похожее на зубастую пасть дракона, которое заглотнуло плывущую по воде баржу, она спросила:

– Что это?

– Это конхи, мадонна, – мельком взглянув в сторону канала, спокойно ответил её собеседник.

– Конхи?

– Они сделаны из смоляных щитов букового дерева и поднимаются, как ладони, при приближении барж, регулируя, таким образом, разный уровень воды в каналах. Однако конхи неудобны для судов с высокими мачтами. Поэтому под моим руководством их везде заменяют на новые с раскрывающимися воротами.

– Моё имя – мессир Леонардо да Винчи и я служу главным инженером у Его Светлости сеньора Лодовико, – добавил флорентиец.

– Не мог бы ты подсказать нам, мессир Леонардо, как добраться до ближайшей гостиницы?

– Флорентиец, находясь на чужбине, всегда поможет своему земляку, – ответил главный инженер Моро. – Ближайшая отсюда остерия «Три красные скамьи» находится возле ворот Тичино. Я могу приказать кому-нибудь из этих людей проводить вас туда, если только она вам подойдёт.

Когда Лоренца и её спутники вошли в остерию, им сразу же ударил в ноздри какой-то кислый запах. Стены комнаты были покрыты плесенью и потемнели от времени, земляной пол тоже был сырым. Кухарка как раз поставила на стол кастрюлю с дымящимся супом. Это была так называемая ломбардская минестра – отвар из бычьей требухи и хвостов, забелённый кислым молоком. Посетители – перевозчики грузов с барж, купцы и пилигримы, путешествующие в Павию, хлебали суп и рассуждали о своих делах.

Удовольствовавшись хлебом и фруктами, Лоренца постепенно привыкла к их речи, и даже кое-что разобрала из общего разговора. Так, взяв со стола помятый персик, один из посетителей спросил у хозяина:

– Это правда, что ваш герцог умер, отведав отравленных персиков?

– Не берусь утверждать этого наверняка, сеньор, – ответил трактирщик, у которого из-под чёрного платья виднелось такого же цвета бельё, – но ходят слухи, что когда Его Светлость сеньор Джангалеаццо занемог, то пожелал увидеть своего коня, борзую и попросил блюдо с персиками, отведав которых, вскорости скончался.

– А я слышал, что всё это подстроил тот флорентийский инженер, который состоит на службе у Моро, – подал голос его слуга, тощий долговязый парень. – Он поливал персиковое дерево ядовитой водой, а когда плоды созрели, их подали несчастному герцогу.

– Что ты там болтаешь, Франческо, – недовольно поморщился хозяин. – Маэстро Леонардо – человек учтивый и очень учёный. Он часто приходил сюда, когда жил в доме братьев де Предис, живописцев, и рассказывал всякие забавные истории. Как только все посетители начинали за животы держаться, доставал бумагу и рисовал их.

– А Вы заметили, что карандаш он держал в левой руке? – возразил слуга. – Это ли не явное свидетельство его связи с нечистой силой? Не говоря уже о розовом плаще. Где Вы видели, чтобы добропорядочные люди так одевались?

– Франческо прав, – поддержал его какой-то грузчик. – Я собственными глазами видел, как этот инженер однажды вынесся, словно дух, из ворот дворца Аренго, где у него мастерская. И на чём бы вы думали? На деревянном коне. Причём вместо скачущих ног у него были вращающиеся колёса. И располагались они не рядом, как это бывает обыкновенно, а одно за другим. Вот скажите, как они могли катиться, не сталкиваясь друг с другом?

– Откуда мне знать? – пожал плечами трактирщик.

– А я вот уверен, что его поддерживала не иначе, как нечистая сила.

Присутствующие суеверно перекрестились, а Лоренца не знала, верить или не верить всем этим историям о Леонардо да Винчи. Во время его беседы с донной Аврелией у девушки сложилось благоприятное мнение о флорентийце. Но у Цезаря Борджиа были тоже красивая внешность и учтивые манеры.

После ужина Даниель попытался договориться с хозяином насчёт отдельной комнаты, но тот заявил, что его постояльцы спят там же, где и едят, располагаясь прямо на полу.

– Ничего, это только на одну ночь, – успокоил вдову и Лоренцу д’Эворт, – а завтра утром мы отправимся в Павию.

Однако на следующее утро заболел Асканио. У мальчика поднялся сильный жар. Вдобавок, несмотря на спёртую духоту в трактире, его била лихорадка. Проникшись жалостью, хозяин разрешил ему прилечь на скамью.

– Не бросайте меня здесь одного, моя госпожа, – жалобно попросил сын Вирджинии, когда Лоренца положила руку на его горячий лоб.

– Не волнуйтесь, я не оставлю Вас.

– Отнесите мальчика в госпиталь, сеньор, – в это время сказал Даниелю трактирщик. – Я не хочу, чтобы он умер здесь.

Дочь Великолепного бросила умоляющий взгляд на д’Эворта и тот спросил:

– А где здесь можно снять жильё?

– Кажется, за дворцом Сансеверино сдаётся дом. Это между собором и замком.

За умеренную плату хозяин приказал своему слуге проводить Даниеля, вдову и Лоренцу, в то время как алансонка осталась вместе с Асканио.

Сначала им пришлось попетлять узкими улочками, перебираясь через каналы со стоячей дурно пахнущей водой, пока они не добрались до собора Рождества Богородицы. Ни во Флоренции, ни в Риме дочери Великолепного не приходилось видеть столь величественного громадного строения, верх которого ещё находился в лесах. Справа от него размещались дворец, построенный герцогами из рода Висконти, и площадь Аренго или Старый рынок.

Чтобы не толкаться между лавками торговцев, путешественники, заплатив пеню, вошли в собор вместе с лошадьми. Изнутри он поражал своими размерами не меньше, чем снаружи: среди многочисленных колонн, резных алтарей, саркофагов и статуй можно было заблудиться. Однако, несмотря