Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

Она медленно двигала бедрами, пробуя его член, узнавая, каково это — ездить на нем верхом. Жар, который она видела в глазах короля, был несомненным. Тэмми знала, как это выглядит, когда мужчина возбужден, и именно так Бастиан смотрел на нее сейчас. Она использовала это в своих интересах, наращивая темп, устанавливая ритм. Она знала, что должна заставить его быстро кончить, но она также знала силу этого возбуждения. В ее голове звучали слова Каспена: он ценит уверенность. Поэтому Тэмми посмотрела на короля сверху вниз с надменной уверенностью, как будто ему повезло быть здесь с ней. Она притворилась, что это Бастиан нуждался в ее одобрении, а не наоборот, и трахала его именно так, как, по ее мнению, было необходимо.

Она впилась ногтями в его торс, используя твердые мышцы пресса, чтобы не упасть, пока скользила вверх и вниз, взад и вперед так же, как учил ее Каспен. Тэмми представила руки Каспена на своих бедрах, направляющие ее, обучающие понимать мужское тело. Она наклонилась вперед еще больше, выпячивая груди, заставляя короля взглянуть на них. Но он этого не сделал. Он выдержал ее взгляд с привычной отрешенностью, единственным признаком того, что он наслаждался, были бесконечные черные омуты зрачков, устремленные на нее с непрекращающимся восторгом.

До сих пор Тэмми избегала касаться основания его члена. Бастиан был крупнее своего сына, и только когда она позволила себе взять его полностью, ее тело начало протестовать. В тот момент, когда он полностью заполнил ее, Тэмми невольно поморщилась.

Как только она это сделала, Бастиан хмыкнул.

Внезапно до нее дошли слова Каспена:

Мы предрасположены уничтожить тебя — получать удовольствие от твоей боли. Когда мы вместе, я хожу по грани между тем, чтобы доставить тебе удовольствие и… причинить боль. Моя человеческая форма жаждет первого. Моя истинная форма жаждет второго.

В этом Бастиан ничем не отличался от Каспена — он тоже жаждал ее боли. Если она хотела заставить его кончить — и кончить быстро, — придется пожертвовать собой.

Тэмми быстро повела бедрами, преодолевая боль, вместо этого сосредоточившись на том эффекте, который она производила на Бастиана. Его челюсти были сжаты, и с каждым неглубоким вдохом его тело напрягалось только сильнее. Она насаживалась на его член, все сильнее и жестче, позволяя вскрику за вскриком срываться с ее губ. Боль слилась с удовольствием.

Внезапно Бастиан начал трахать ее в ответ, двигая бедрами навстречу ее движениям. Она понятия не имела, было ли это стандартно, но если целью было заставить его кончить, это хорошо. Тэмми взглянула на свои руки, которые, к счастью, не дрожали. Но не могло быть никаких сомнений в том, что король участвовал в ритуале, а это означало, что Каспен наблюдал, как его отец трахал ее. Тэмми старалась не думать об этом. Вместо этого она позволила себе расслабиться, выгибая спину и постанывая всякий раз, когда основание его члена оказывало давление на ее клитор.

Король был близок. Она могла видеть, как мышцы его шеи напрягаются с каждым толчком. Теперь он полусидел, его глаза сверлили ее, тонкие струйки дыма сочились от его кожи. Это был момент, когда он должен был кончить — Тэмми знала это по урокам с Каспеном, и она знала это инстинктивно, как женщина. И все же король не кончал. Прежде чем Тэмми успела запаниковать, она почувствовала внезапное присутствие в своем сознании. На мгновение она подумала, что это Каспен. Затем она поняла, что это Бастиан.

До сих пор Каспен был единственным василиском, который когда-либо забирался ей в голову. Его голос стал родным. Но у его отца был другой голос — более старый, древний, необъятный, как море. Он произнес всего два слова, прежде чем исчезнуть из ее разума.

Ты первая.

Это то же самое, что Каспен сказал ей в их первую ночь вместе в пещерах. Яблоко от яблони не далеко падает. Но это не должно было быть частью ритуала; Каспен ничего не сказал о том, что она кончит — только про отца и себя. Что, если это был единственный способ, которым Бастиан мог кончить? Что, если его одобрение зависело от ее оргазма?

Как бы там ни было, Тэмми хотела кончить. И не только потому, что он сказал ей это. Было бы ложью считать, что ее не возбудил ритуал. Она представляла, что королем был Каспен, и в каком-то смысле он был Каспеном. На самом деле эти двое мужчин не так уж отличались. Оба были пугающими. Оба были могущественными. Тэмми привлекала эта сила. Всегда. Она сосредоточилась на ощущении его члена внутри себя, позволив себе испытать настоящее удовольствие, всего на мгновение. В тот момент, когда она почувствовала это, она толкнула это в направлении Бастиана так сильно, как только могла — как будто она могла обратить вспять проникновение в свой разум и вместо этого проникнуть в его. Ноздри Бастиана раздулись, глаза сузились до щелочек. В этот момент она поняла, что поймала его.

С единственным, последним толчком они кончили.

В ту секунду, когда это произошло, король схватил ее за талию, снимая со своего члена с неоспоримой решительностью. Тэмми ахнула от внезапной пустоты, ошеломленно наблюдая, как король кончил ей на бедра. Она уставилась на его сперму на своей коже, смешанную с маслами иланг-иланга и сандалового дерева, такую же густую и мерцающую, как у Каспена. Ей пришло в голову, что Каспен существует только благодаря этой субстанции.

Бастиан посадил ее на каменные пальцы Коры, прежде чем сойти с алтаря. Он скользнул рукой по бедрам Тэмми и поднял ладонь высоко над его головой. Тэмми поняла, что он показывает свою сперму публике, предлагая неопровержимое доказательство того, что ей это удалось. Из толпы донеслось оглушительное шипение, и Тэмми сразу почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Прежде чем она успела упасть, пара рук схватила ее, их хватка была знакомой и сильной. В ту секунду, когда кожа Каспена коснулась ее, покой распространился по ней. Он разлился по ее спине успокаивающей волной, и она поняла, что Каспен сдержал свое обещание успокоить ее. Он снял ее с алтаря, крепко прижимая к груди.

Его губы оказались у ее уха.

— Ты была само совершенство, Тэмми.

— Идеально?

— Совершенно.

Она прислонилась к его плечу.

Бастиан опустил руку, и шипение стихло. Он повернулся к Каспену, и хотя тот ничего не сказал вслух, Тэмми поняла, что они разговаривают друг с другом мысленно.