Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

В этот момент Тэмми было не привыкать к вставшим членам.

Василиски преклонили колени, когда король пробирался сквозь толпу. Время замедлялось с каждым его шагом, и к тому времени, когда он оказался прямо перед ними, оно вообще остановилось.

Бесконечно долгое мгновение отец и сын смотрели друг на друга. Тэмми могла только догадываться, о чем они думали. Затем король протянул руку. Вздрогнув, Тэмми поняла, что ей предназначено принять ее. Губы Каспена приблизились к ее уху.

— Ты не обязана этого делать.

Тэмми не ответила.

Вместо этого она взяла короля за руку. Рука была огромной; его ладонь поглотила ее пальцы, когда он вел ее вверх по ступеням статуи. Пока они поднимались, по толпе прокатилось шипение, и Тэмми с трудом подавила желание заткнуть уши от оглушительного шума. Когда они оказались прямо перед руками Коры, король повернулся к ней лицом.

Успокаивающая волна спокойствия медленно рассеялась. Но Тэмми не смотрела на Каспена. Вместо этого она смотрела на короля, видя все, к чему собиралась прикоснуться. Она знала, что не должна заводиться. Она не должна.

Но она завелась.

Тэмми ничего не могла с собой поделать. Возбуждение, которое она почувствовала, когда король впервые вошел, только усилилось, чем дольше он оставался обнаженным перед ней. Она бы поняла, если бы это было просто физическое ощущение — в конце концов, она смотрела на красивое тело. Но Тэмми чувствовала странное, магнетическое притяжение к нему, которое не могла объяснить. Король наклонил голову, как всегда делал Каспен, рассматривая ее знакомым взглядом рептилии. Выражение его лица было непроницаемым. Но Тэмми заметила искру жара в его глазах, идентичную огню, который постоянно горел в глазах Каспена. Что-то еще шевельнулось в ней: знакомое упрямство, въевшееся в ее кости. Она хотела сделать это. И она хотела сделать это хорошо.

— Как тебя зовут?

Голос короля был грубым, как гравий. Тэмми услышала в нем отголоски голоса Каспена — у них была та же глубокая интонация и пещерный тон.

— Темперанс.

Параллели с первой ночью в пещере были неоспоримы. Она точно так же стояла перед Каспеном и представлялась, как и сейчас.

— Темперанс, — медленно произнес король, пробуя имя на вкус. Его черные глаза впились в ее, и у Тэмми возникло отчетливое впечатление, что он смотрит прямо в ее разум.

Она расправила плечи, вздернув подбородок.

— А твое?

Брови короля приподнялись на четверть дюйма. Затем он спокойно произнес:

— Я Бастиан.

Теперь, когда они знали имена друг друга, Тэмми почувствовала странное спокойствие. Король больше не был какой-то туманной, неизвестной силой. Бастиан был таким же мужчиной, как и все остальные, а Тэмми — женщиной, которую научили соблазнять его.

— Ты понимаешь, зачем ты здесь? — спросил Бастиан.

Зачем. Почему-то вопрос казался важнее ритуала.

Понимала ли Тэмми, зачем?

— Да.

Король больше ничего не сказал. Похоже, время для разговоров прошло.

Не говоря больше ни слова, он повернулся и забрался в руки Коры, откинувшись на спину и обхватив руками свои плечи. Было ясно, что Бастиан не собирался ничего инициировать. Начать ритуал должна была Тэмми. И это ее вполне устраивало. Это дало ей контроль над ситуацией, которая казалась совершенно неподвластной ей, и она воспользовалась кратким моментом одиночества, чтобы закрыть глаза, готовясь к тому, что должно было произойти.

Ее разум был пуст, Каспен заметно отсутствовал. Она скучала по нему, но не хотела, чтобы он был с ней. Следующие несколько минут были не о нем. Они были о Тэмми и Бастиане, и они были о том, чтобы показать всем в этом зале, на что она способна. По какой-то причине она была совершенно спокойна. Какой-то части ее нравилось это — острые ощущения от вызова. Всю свою жизнь в деревне она никогда не чувствовала себя особенно способной — никогда ни в чем не преуспевала. Но в этом она преуспеет.

Тэмми открыла глаза.

Пришло время.

Она шагнула вперед, прижав руки к теплому гладкому камню. Затем она взобралась на ладони Коры, поставив колени по обе стороны от Бастиана. В ту секунду, когда она раздвинула ноги, ноздри короля раздулись, и она поняла, что он, должно быть, чувствует запах сандалового дерева и иланг-иланга, исходящий от ее бедер. Тэмми еще не оседлала его — даже не прикоснулась к нему. Она просто смотрела на него сверху вниз, замечая все то в его теле, что напоминало ей Каспена. Его кожа сохраняла тот же гладкий, безупречный блеск. Его челюсть была той же угловатой формы. Оба мужчины, несомненно, были хищниками — Бастиан смотрел на нее так, словно хотел сожрать прямо здесь и сейчас. Взгляд, который она привыкла получать от Каспена, взгляд, который ей всегда нравился.

Она также заметила, в чем они отличались друг от друга.

Волосы Бастиана на висках отливали серебром. На плече у него был шрам в форме зазубренной молнии. Возможно, старая боевая рана. В то время как грудь Каспена была обнажена, грудь Бастиана была покрыта темными волосами, которые сужались к его члену. Тэмми захотелось запустить в них пальцы. Вместо этого она медленно наклонилась, протянула руку и обхватила его яйца ладонью. Она понятия не имела, разрешено ли это, но ей хотелось почувствовать эту часть его — уязвимую часть — чтобы напомнить королю, что она главная. Каспен был прав: Тэмми упряма. И она была готова начать.

Бастиан не протестовал. Он просто наблюдал за ней, его хитрые глаза сосредоточенно сузились. Тэмми стало интересно, о чем он думает, сложилось ли у него уже о ней впечатление. Верил ли он, что она может довести его до оргазма? Или он просто ждал, когда она потерпит неудачу? Не имело значения, во что он верил. Тэмми знала, что сможет это сделать.

Ее рука переместилась с его яичек на член, пальцы обхватили невероятно толстое основание. Она не потрудилась погладить его. Вместо этого она сосредоточилась над Бастианом, опускаясь до тех пор, пока его член почти не коснулся ее. Ее взгляд еще раз метнулся к нему. Король посмотрел на нее, как бы говоря: Сделай это. Это вызов.

Тэмми не испугалась.

Она медленно скользнула вниз по первым нескольким дюймам его члена. Она уже знала, чего ожидать; Каспен научил ее, как принимать в себя такой член. Чувство расширения — растяжения — было ей хорошо знакомо. Тем не менее, было трудно добраться до самого низа, и, несмотря на все ее усилия, она не могла полностью взять его. Но это не имело значения. Как только Бастиан