Разве это не романтично? - Лисса Кей Адамс

не «мне нужно, чтобы ты ушла», потому что это было бы так же жестоко, как то, что он сказал о своей семье. Он не хотел причинять ей боль. Просто хотел обезопасить себя от боли. А именно это и случиться, если она останется.

— Это потребует много работы. Я не хочу быть для тебя обузой.

Ее губы раздраженно сжались.

— Ты пострадал, Влад. Забота о тебе — это не обуза.

— Елена...

Она подняла руку.

— Послушай, я знаю, мы давно не разговаривали, и между нами не все было хорошо, и я ненавижу это. Я не хочу, чтобы мы были врагами. Я хочу сделать это для тебя. Я должна тебе хотя бы это.

Его брови сошлись на переносице.

— Должна мне? О чем ты говоришь?

— Ты так много для меня сделал, и я надеюсь, что когда-нибудь смогу расплатиться с тобой за свое обучение и за все остальное, но пока это все, что я могу сделать.

Он вздрогнул, как будто она ударила его по яйцам.

— Когда это я просил тебя вернуть мне долг?

— Никогда, но только потому, что тебе это никогда бы не пришло в голову. Так что позволь мне сделать это за тебя. Пожалуйста. — Елена внезапно побледнела и попятилась от кровати, снова скрестив руки на груди в защитном жесте. — Я имею в виду, если только... если только ты не захочешь, чтобы я была здесь.

Хотеть, чтобы она была здесь? Он мечтал об этом столько, сколько себя помнил. Мечтал о таком моменте, как этот, когда она рядом с ним, обещающая остаться. Но он никогда не хотел, чтобы это было так. Он не хотел, чтобы она была с ним временно, и уж точно не хотел, чтобы она была с ним, потому что чувствовала себя обязанной.

— О, — выдохнула она. — Я понимаю.

Ее руки теперь свободно свисали по бокам, а глаза были широко раскрыты от удивления, как у человека, которого только что предали.

— Я просто не уверен, что это хорошая идея, Елена.

— Хорошо, — сказала она, заставляя себя улыбнуться. — Нет, конечно. Я-я понимаю. — Она быстро повернулась, кроссовки заскрипели по полу, и она пересекла палату, направляясь к кушетке, где оставила свои вещи.

— Елена, прости меня...

Она присела на корточки, чтобы застегнуть молнию на рюкзаке.

— Почему? Это моя вина. Я поставила тебя в неловкое положение. Мне не следовало приходить, не поговорив сначала с тобой.

— Что ты делаешь?

Похоже, она собиралась уйти прямо в эту секунду, и, черт возьми, он точно этого не хотел.

— Очевидно, тебе со многим приходится иметь дело, — медленно произнесла она, как будто тщательно подбирая слова. — Может быть, было бы проще, если бы я просто пошла отпереть дом, чтобы не искать твоего соседа. У меня до сих пор есть ключ. После я смогла бы переночевать в отеле, прежде чем завтра отправиться обратно в Чикаго.

— Тебе не обязательно останавливаться в этом чертовом отеле, — проворчал он. — У тебя есть спальня.

Елена встала, перекинула рюкзак через плечо и потянула за ручку чемодана. Колесики застучали по полу. Она пересекла палату и остановилась у изножья его кровати.

— Если тебе понадобится что-нибудь из дома, я могу попросить кого-нибудь из команды принести.

Знакомая паника охватила его.

— Ты уходишь? Тебе не обязательно уходить прямо сейчас, Елена.

— Или я могу привезти тебе вещи завтра. Я могу заехать перед отъездом в аэропорт, чтобы сказать... — Слова застряли у нее в горле, и ей пришлось откашляться, чтобы прочистить горло. — Попрощаться.

Дверь в палату снова распахнулась, прежде чем Влад успел ответить. Он оборвал свои слова, бросив сердитый взгляд на того, кто имел несчастье его прервать. Медиа-менеджер команды высунул голову из-за угла.

— Могу я войти?

Елена на долю секунды задержала взгляд на Владе, прежде чем поприветствовать нежеланного посетителя.

— Да. Заходите.

Медиа-менеджер переводил взгляд с одного на другого, наконец-то осознав, какая драма, по-видимому, разворачивается перед ним.

— Эм, я могу уйти.

— Не могли бы вы оставить нас на минутку, пожалуйста? — попросил Влад.

— Не нужно, — сказала Елена резким голосом, поджав губы. — Я как раз собиралась уходить.

Она направилась к двери, не оглядываясь.

— Елена, подожди... — Влад попытался сесть, выкрикивая ее имя, но боль в ноге заставила его с глухим вздохом откинуться назад.

Дверь с тихим щелчком закрылась.

ГЛАВА 3

— Откуда вы?

Елена выглянула в окно с заднего сиденья такси, которое вызвала из больницы.

— Чикаго.

Водитель, пожилой мужчина с волосами цвета соли с перцем и доброй улыбкой, рассмеялся.

— Нет, я имею в виду, откуда родом. Ваш акцент.

С тех пор, как она приехала в Америку, не проходило и недели чтобы ее не спрашивали об этом. Иногда она была готова рассказать подробности, но сегодня был не такой день.

— Россия, — просто ответила она.

— Я так и думал. Предполагал, может быть, с Украины или из тех мест. В какой части России?

— Москва, — солгала она, потому что никто не знал, где находится Омск, и когда она объясняла, что это часть Сибири, они всегда хотели знать, насколько там холодно, а у нее просто не было сейчас сил на подобные светские беседы.

— Круто, — сказал мужчина. — Что привело вас в Нэшвилл?

— Просто навестила друга в больнице.

— Надеюсь, все в порядке.

Она улыбнулась, потому что это был вежливый американский жест.

— Да. С ним все будет в порядке.

Водитель, должно быть, наконец-то заметил ее нежелание разговаривать, включил радио на полную громкость и вцепился в руль. Елена снова обратила внимание на проплывающий мимо пейзаж. Она почти ничего не узнавала. За те несколько месяцев, что она прожила с Владом после свадьбы, они редко выходили вместе за пределы пригорода, где он жил.

Но когда водитель свернул с дороги, все стало выглядеть более привычным. Большие деревья и широкие газоны на извилистых улицах защищали богатых и знаменитых от всякого сброда, который мог забрести сюда без разрешения. Когда она присоединилась к Владу в Америке — выдачу ее визы задержали, поэтому она приехала к нему только через несколько недель после того, как они поженились, — она ожидала, что у нее будет хороший дом, потому что Влад был профессиональным спортсменом. Все знали, что американские спортсмены зарабатывают много денег, а он уже год играл здесь. Но когда он въехал на свою длинную, обсаженную деревьями подъездную дорожку, и она впервые увидела его высокий кирпичный дом, у нее отвисла челюсть, а голос превратился в бесполезный писк. Девушка из Омска не могла представить себе такого великолепия.