Заповедный тупик - Катерина Крутова

– Спасибо, обойдусь аристократической бледностью и задачей «выжить любой ценой». – Саша не отрывала взгляда от полотняного плетения белоснежной скатерти.

– Ну и дура, – без обиняков выдал Марат и плеснул еще коньяка себе и собеседнице. – Молодой красивой девке не выживать, а жить надо. Успеешь еще навыживаться в моем возрасте с радикулитом, недержанием и десятком голодных котов.

– Любите вы преувеличивать, Марат Борисович, – холодно заметила Алекс.

– Подловила. Насчет недержания я перебрал. Но в остальном прогноз точнее, чем у Нострадамуса! Ты ж явно поставила целью всех претендентов распугать. Бедный Ванька до сих пор не понял, чем тебе не угодил, а ведь только один раз предложил чайку попить. Покровский лисом вокруг вьется, не знает, как подкупить, а рыжий твой и вовсе в туман свалил.

– Он не мой, – по привычке возразила Тимофеева.

– Да теперь уж точно! Такие долго в одиночестве не залеживаются. Больше полугода прошло? – Походя старый режиссер вскрыл рану, которую Алекс искренне полагала затянувшейся и отболевшей.

– Ой, вы там про Кулика, что ли? – решила подлить масла в потаенный огонь Сашиных чувств любопытная блондинка. – Я сегодня его в центре встретила. Мы с девочками по магазинам ходили, не могу же я в столицу как сельская лохушка поехать. Жена модного режиссера должна соответствовать ему во всем.

– Монро метит в Жаклин Кеннеди, – хмыкнул Марат, но Алекс пропустила остроту мимо ушей. Она не отводила взгляда от говорливой актрисы, стараясь в словесном потоке выловить нужные факты.

– Так вот, мы заглянули в кафешку на третьем этаже. Там делают неплохие органические смузи. Я последнее время подсела на семена чиа, они хоть и застревают в зубах, но очень полезные. Ты пробовала, Сашуль?

Алекс неопределенно повела плечами. Со стороны это движение больше походило на нервное раздраженное дерганье, но Эмме подобного подтверждения интереса собеседника оказалось достаточно. Трактовав Сашин жест как запрос на развернутое пояснение, блондинка продолжила:

– Чиа – это настоящий суперфуд. Сплошные витамины. Одной ложкой можно наесться на полдня. Очень редкое растение, к нам везут из Америки…

– Шалфей, – спокойный голос хозяйки дома вывел Васильеву из лекционного запала.

– Что? – недоуменно переспросила актриса.

– Чиа – это шалфей, один из подвидов, если точнее, то испанский. Конкистадоры привезли его семена вместе с награбленным у ацтеков.

– О-о! – протянула пораженная интеллектом собеседницы Эмма. – Это таблетки от кашля?

– Это доблестные идальго и кабальеро, чей боевой дух и жажда наживы увлекли их в конкисту прочь от скучной родины и пустых кошельков. Или ты про ацтеков?

Эмма растерянно хлопала длинными ресницами, переводя взгляд с разглагольствующего Марата Борисовича на его супругу и обратно.

– Марик, не пудри девочке мозги. Ей про свадьбу думать надо, а не о древних, почивших в джунглях искателях Эльдорадо. Милая, о чем ты рассказывала, пока этот эгоцентричный дикобраз не перетянул одеяло на себя?

– Про смузи? – робко уточнила блондинка.

Алекс мысленно чертыхнулась – Эмма ушла от темы, а спрашивать напрямую о встрече с Тони Тимофеева не хотела. Для всех окружающих их отношения выглядели коротким служебным романом, вспыхнувшим на съемках и завершившимся сдачей картины. Такое в киносреде встречалось сплошь и рядом. Саше было проще думать так же, но время шло, а в душе по-прежнему саднило при воспоминании о рыжих усах, вздернутых вверх озорной улыбкой. Оставаясь одна, Алекс представляла, как большие сильные ладони ласкают, подчиняя себе, и просыпалась, ощущая ускользающий аромат розмаринового шоколада. Но Куликов не звонил, а приглашение в Заповедный тупик казалось неактуальным за давностью дней.

Как ни странно, помощь подоспела от Дэвида:

– Душа моя, ты уверена, что встретила Куликова? Может, обозналась? Тони никому не звонил и о приезде не предупреждал, верно, Сань?

Алекс отрицательно мотнула головой.

– Мне это тоже показалось странным, – протянула Эмма и замолчала, выдерживая театральную паузу. – Но его сложно с кем-то перепутать, тем более что мы мило пообщались. Они такие забавные.

– Они? – Саша удивленно выгнула бровь.

– Ну да, Тони и его девушка, – подтвердила Эмма, впиваясь в Тимофееву пристальным изучающим взглядом.

Саша моргнула. Она искренне надеялась, что это единственная мимическая реакция, возникшая на ее отстраненном неподвижном лице. Но щеки предательски пылали, а зубы так и норовили прикусить нежную плоть губ. Эмма прищурилась и с еле заметным удовольствием опытной садистки продолжила:

– Когда я подошла, они так ворковали, пялясь вместе в экран смартфона, а потом, пока мы с Куликовым разговаривали, она пошла к стойке за молочным коктейлем и взяла кошелек из Тониной сумки. Причем даже его не спросила. А так поступают только при очень близких отношениях.

– Какие новости у рыжего, куда пропал? – Тельман заинтересованно подвинулся к подруге, но Васильева отмахнулась:

– Ой, да я про это не спросила. Больше обсуждали твой новый фильм, переезд в Москву, мою сольную карьеру…

«Он спрашивал про меня?» – ярким всполохом крутилось в вихре Сашиных мыслей. Но Тимофеева сжала губы, проглатывая неудобный вопрос. Схватила со стола пачку сигарет и выскочила на балкон стремительнее, чем Марат Борисович обновил коньяк в бокалах.

Бледный, едва заметный закат подкрасил пепельно-розовым небо вечернего Петербурга. Первая сигарета кончилась в три затяжки. Телефон жег задний карман джинсов. Если верить Эмме, сейчас, где-то в этом огромном городе был человек, которого Алекс не могла выкинуть из головы. Тот, кто будоражил ее сны. Тот, кто не позвонил. Саша вытащила телефон и для верности просмотрела все сообщения и пропущенные вызовы. А затем, стремительно докурив, набрала номер. На десятом гудке, когда почти истекла минута ожидания, ответили:

– Алло? – звонкое девичье резануло слух.

Саша сильнее сжала трубку и закрыла глаза. Громко ухнуло, проваливаясь в бездну, сердце. Но голос, задавший вопрос, был предельно вежлив и профессионально холоден. Едва дрогнули искусанные губы продюсера Тимофеевой:

– Добрый вечер. Могу я услышать Антона Куликова?

Александра надеялась на: «Вы ошиблись номером», но вместо этого незнакомая собеседница весело хихикнула:

– Это вряд ли. Он сейчас в душе, но, как его личный секретарь, я готова записать и передать всю необходимую информацию.

– Спасибо. Не нужно. Я перезвоню.

– Хорошо. До свидания, Александра Игоревна.

«Так вот как я у него записана», – отрешенно подумала Саша и завершила вызов.

Время отсчитывалось затяжками. Пепел падал на потертый бетонный пол. Покачивались от легкого ветра оранжевые цветки в подвесном кашпо. Саша замерла, облокотившись о перила. Темные глаза бессмысленно уставились в одну точку. Безмолвной статуей воспринималась Алекс снаружи. А внутри дробилось на осколки, взрывалось и резало острыми краями по живому что-то хрупкое и драгоценное. Важное и неповторимое чувство, о существовании которого Саша до этого момента не догадывалась.

– Едем на Думскую! – распахнув двери балкона,