Заповедный тупик - Катерина Крутова

большой, со вкусом меблированной комнате царил полумрак. Оглядевшись, она с ужасом поняла, что легкое одеяло едва прикрывает ее совершенно обнаженное тело, а вчерашняя одежда в явной спешке брошена на стоящее у окна кресло.

«Черт!» – успело чугунным молотом прогреметь в голове, как дверь в спальню открылась и на пороге возник Покровский. Саша подтянула одеяло до подбородка и вжалась в спинку кровати. Арсен был одет в свободные домашние штаны, и обнаженный подкачанный торс его выглядел безупречно. Но Алекс старалась не смотреть на ровные кубики пресса и рельефные мышцы идеально гладкой, без единого волоска груди. Набатом в сознании звучал один вопрос: «Мы переспали?!»

– Уже проснулась? Это сделает утро более добрым. – Арсен поставил на прикроватный столик стакан воды и пузырек аспирина.

Не переставая придерживать одеяло, Саша проглотила таблетку, осушила стакан и молча уставилась на Покровского. Тот сел на край кровати, и Алекс подтянула ноги, увеличивая расстояние между ними. Арсений недовольно поджал тонкие губы:

– Помнишь вчерашний вечер?

– Смутно, – хрипло выдохнула Тимофеева и удивилась, как глухо звучит ее голос.

– Жаль, – искренне протянул Арсен и опустил ладонь в сантиметре от Сашиной ступни. – Было очень и очень неплохо. Надеялся, эта ночь изменит многое между нами.

– Что было? – зачем-то спросила Алекс, прекрасно ощущая ответ каждой клеткой залюбленного тела.

– Все, – хищно улыбнулся Арсен и придвинулся ближе, – но я честно спросил, и ты мне позволила. Неужели и это утонуло в море выпитого?

Саша слабо припоминала пьяные разговоры, губы, стягивающие бретельку майки и свое «да!» в ответ на откровенную ласку. Замешательство Саши не скрылось от опытного взгляда Покровского. Медленно наклонившись к ней, Арсений мягко прошептал:

– Дай мне шанс, Алекса. Шанс доказать, что эта ночь не была пьяной ошибкой. Позволь себе стать той прекрасной женщиной, какую в тебе вижу я. Сегодня я был с лучшей из желанных – открытой, раскрепощенной, сексуальной, волнующей. Позволь мне показать тебе тебя. Дай нам шанс.

И одеяло скользнуло вниз, повинуясь ловким рукам Арсена, а Саша закрыла глаза и подставила лицо неторопливым, далеко не невинным поцелуям.

32. Обитатели заповедника

Длинные пальцы с темным матовым маникюром точным касанием прервали трель мобильного будильника. Не открывая глаз, Алекс потянулась, наслаждаясь легкой шершавостью постельного белья из дикого «вареного» шелка. Она сама выбрала этот комплект в лавке в Дубае несколько месяцев назад во время отпускной поездки. Оттуда же был привезен и кофейник-далла, изысканно, но не вычурно украшенный растительным орнаментом. Мысль о горячем густом кофе с кардамоном и шафраном заставила прервать негу и открыть глаза. Ускоряя пробуждение, мужская рука обняла и по-хозяйски стиснула грудь. Сильное тело прижалось к спине, вжимаясь в ягодицы утренним стояком. Алекс обреченно выдохнула – кофе откладывался. А мужские пальцы тем временем уже сжимали сосок, шумное дыхание щекотало шею, сорочка задиралась вверх и точным вероломным движением член входил в сонное тело.

– С добрым утром, Алекса, – прозвучало привычное, и Арсен погрузился на всю глубину, перевернул на живот, подмял под себя.

Алекс дежурно застонала, подтверждая согласие и принятие.

Каждое утро у Покровского начиналось одинаково. Секс, как старт дня, был так же неизменен в расписании, как фитнес с бассейном в соседнем здании, чистая рубашка и контрольный звонок личному помощнику. Однажды Саша в шутку спросила, кто ее замещает в дни, когда она ночует дома. Арсен улыбнулся и взглядом, полным мученического страдания, смерил свои лощеные аккуратные ладони. Тимофеева любила неторопливые пробуждения, утреннюю ленивую негу в тепле одеяла. Ей хотелось медленных ласк, долгих чувственных прелюдий, но все это Арсений приберегал на вечер, после размеренного ужина в ресторане или пафосного выхода в свет. Вот и сегодня он двигался быстро, утоляя накопленное за ночь желание, вбивая любовницу в темный шелк, наслаждаясь распластанным покорным телом и горячим влажным внутренним трепетом, ласкающим его плоть. Подсунув ладони, Покровский обхватил Сашу, привлек к себе, заставляя прогнуться в пояснице и, прикусив шею, до боли сжал напряженные соски. Алекс развернулась, подставляя губы поцелую, такому же нетерпеливому и вероломному, как вся мужская суть Арса на рассвете. Терзая искусанные губы, стискивая маленькую упругую грудь, Арсен продолжал вбиваться глубоко и яростно, точно доказывая самому себе реальность происходящего, подтверждая право обладания неприступной холодной красавицей, клеймя поцелуями, отпечатками, семенем свою собственность.

– Ты близко? – прошептал, закусывая мочку уха, и Саша застонала громче, подтверждая готовность финала, а на деле просто желая быстрого завершения обязательного ритуала.

Предвкушение горячего ароматного кофе возбуждало ее значительно сильнее интенсивных фрикций Покровского. Но Арсен подхватил под бедра, ставя на колени, накрыл ладонью пах и принялся массировать клитор, ускоряя и без того быстрый темп. Несколько размашистых движений, и Арс кончил, навалился на Алекс всем телом и сжал в объятиях, бормоча бессвязные комплименты. Дождавшись, когда хватка любовника ослабнет, Тимофеева высвободилась, вытащила из косметички блистер с противозачаточным и пузырек с витаминами и запила таблетки стаканом воды. Случайностям не было места в их отношениях. Начинался обычный день, в котором Покровский и Тимофеева были не только любовниками, но и коллегами, занятыми общим проектом.

Открыв шкаф, Саша выбирала между строгим элегантным серым платьем и бежевым брючным костюмом из мягкой фланели.

– Тебе не помешало бы расширить гардероб, – заметил Арсен, перебирая многочисленные рубашки.

– Спасибо, у меня достаточно одежды.

– Тогда пора перевезти ее ко мне. Думаю, минимум половину за давностью лет можно пожертвовать на благотворительность.

Предложения съехаться поступали от Покровского последние полгода. На брелке у Алекс висели ключи от апартаментов Арсена, за зеркалом в ванной хранилась ее электронная зубная щетка, в комоде в спальне – смена белья и несколько подаренных Арсом сексуальных, жутко неудобных сорочек. Постепенно появлялись в квартире и общие вещи – набор чашек и кофейник с востока, бокалы богемского хрусталя – память о европейском вояже, малахитовые шахматы из рабочей поездки на Урал. Но Саша по-прежнему чувствовала себя гостьей в доме Покровского. Она оставалась на выходные, могла переночевать пару раз на неделе, но никогда не стремилась задержаться дольше. В стильном убранстве стометрового лофта ей было тесно. Постоянно хотелось открыть окно, избавиться от духоты, глотнуть свежего воздуха, взмахнуть руками и ощутить простор. Но никто в ближайшем окружении Тимофеевой не мог понять, почему она тянет с переездом к такому успешному, перспективному и желанному многими партнеру. Звонящая раз в неделю Эмма недоумевала, однажды спросив напрямую: «Может, у него хер маленький? Иначе я вообще не понимаю, что ты ломаешься?!» Наблюдающие ситуацию со стороны коллеги считали – стервозная недотрога просто набивает цену. А Саша сбегала в маленькую квартирку