Заповедный тупик - Катерина Крутова

Творческую, способную на невиданные свершения сущность Эдмунд Альбертович предлагал выманивать давно известным и практикуемым в народе способом. Без малого двадцать лет научный гений педагога корпел над влиянием алкоголя на ментально-умственную составляющую личности и определение оптимальной дозы ежедневных возлияний, способных не подавить, но усилить природный потенциал испытуемого. Судя по ежедневному амбре, едва прикрытому ароматом резкого одеколона, опыты «главный по науке» ставил на себе. Активно продвигаемая ученым идея заключалась в выдаче жидкого высокоградусного пайка всем занятым на сложных стрессовых должностях.

«Когда работа на пределе – прими пол-литра раз в неделю!» – скандировал Эдмунд Альбертович на планерках под согласный хохот мужской части предвыборного штаба и попустительские кивки кандидата в депутаты.

– Это сблизит нас с народом! – не без оснований утверждал подвыпивший исследователь и показывал сотое по счету любительское интервью, взятое им на улице у случайных прохожих. – Избиратели оценят по достоинству! – неистовствовал мужчина, а красноносый и помятый электорат из кадра восторженно поддакивал и требовал дать пароли и явки, где раздают беленькую по пятницам.

– Оценит не только электорат, но и Минздрав, полиция и Трудовой кодекс, – брякнула Алекс, не подумав, на первом совещании, где обсуждался вопрос. С тех пор Эдмунд Альбертович записал Тимофееву во враги науки и личные недруги.

– Алекса, при всей бредовости идеи – она не так плоха, – увещевал Сашу Покровский. – У нас полстраны бухает. Так почему бы не узаконить эту национальную традицию?

Но кандидат в депутаты после долгой и яростной полемики отказался от идеи светить честное имя рядом с алкоголем и размещать свое фото на бутылках в рекламных целях. Ученый бушевал. Закидывал Тимофееву графиками, формулами и научными изысканиями британских ученых, обзывал узколобой невеждой и требовал внимания широкой общественности. Слал Алекс в ночи свои видео, где пробужденный экспериментом сверхчеловек не стеснялся в высококреативных выражениях и прочих проявлениях недоступной трезвым гениальности. На каждом совещании дольше всех докладывал о результатах и приглашал всех желающих присоединиться к испытаниям. Но предложение остограммиться в начале дня «исключительно в научных целях» поддерживал только завхоз. Не встретив достойного признания идеи, характер алкоученого испортился еще сильнее, и главной причиной неудачи была назначена Тимофеева.

Но сегодня Саша не хотела ввязываться в словесные перепалки. Директору по связям с общественностью требовалось просто пережить день, чтобы завтра исполнительный кинопродюсер могла ранним утром запрыгнуть в машину сопровождения и отправиться вместе с Владимиром, командой технического сопровождения и съемочной группой в недельную экспедицию. Но вырваться из крепких офисных стен и цепких лап коллег было непросто. В переговорной собрались главные двигатели предвыборной гонки. Кроме серьезного политтехнолога и растрепанного программиста, с которыми переговаривался Арсен, присутствовал ответственный за работу региональных отделений отставной военный, миловидная, добродушная, но, по убеждению Алекс, совершенно бестолковая секретарша, несколько застегнутых на все пуговицы и затянутых в галстуки представительных молодых мужчин, чьи задачи были туманны, а сведенные гримасой собственной значимости лица говорили скорее о сдерживаемых газах, чем о профессиональных обязанностях. Но больше всего раздражала Александру крупная полная женщина, ответственная за работу с животными. Впервые услышав про это направление, Тимофеева хмыкнула:

– Откровенно, однако. Чтобы так прямо выразить свое отношение к электорату… Награда за смелость у вас в кармане.

Но оказалось, что под животными понимаются именно звери, птицы и прочие божьи твари, не наделенные человеческими недостатками. Ярая защитница «меньших братьев» Алевтина Юрьевна в далекой юности полгода отучилась в балетной академии Вагановой и неизменно всем представлялась: «Алевтина – бывшая балерина». Услышав это впервые, Алекс невольно представила тонких, изящных, взлетающих над сценой солисток Императорского театра. Чтобы выдержать полет этой внушительной валькирии, пришлось бы дополнительно укреплять полы и перекрытия, а для поддержки приглашать тяжелоатлетов. Первая встреча их состоялась зимой, и образ борца за сохранение исчезающих видов дополнял роскошный норковый полушубок и кожаные штаны.

– Эко? – выгнула бровь Алекс.

– Натуральная замша! – с гордостью парировала балерина.

Тимофеева скривилась в выразительном недоумении.

– Что вы на меня смотрите, как вчера на митинге в защиту бездомных животных? – возмутилась Алевтина.

– А вы туда тоже пришли в таком виде?

– Конечно, я же могу себе позволить. – И женщина смерила высокомерным взглядом Сашин пуховик.

– Позволить себе любить животных в любом виде – живом или мертвом…

Покровский не дал Алекс продолжить сдабривать ядом новое знакомство. Любительница мехов сарказма не поняла, но обиду затаила и с тех пор поставила целью выжить Тимофееву с теплого места и заполучить себе не только ее бюджет, но и любовника.

Вот и сейчас Алевтина услужливо поставила перед директором по развитию чашку с зеленым чаем и блюдце с тонкими дольками лимона.

– Для промокампании нам поступили образцы бельгийского шоколада. Арсений Илларионович, попробуйте и дайте свою экспертную оценку.

Несостоявшаяся балерина наклонилась, протягивая Покровскому коробку конфет. Пышная грудь предприняла попытку бегства из глубокого декольте. Сидящий рядом программист громко икнул, покраснел и уставился во все широко открытые глаза. Арсен даже не взглянул на жмущуюся к нему даму. Серая молния взгляда метнулась в Алекс:

– Ждем только вас, Александра Игоревна.

– А Эдмунду Альбертовичу позднее назначено? А то мы вместе пришли. – Саша растянула губы в максимально милом ледяном оскале и отправилась к кофемашине.

Балерина негодующе фыркнула, ученый с грохотом водрузил на стол потрепанный и чем-то позвякивающий портфель, секретарша тихо хихикнула. Прочие собравшиеся в ожидании уставились на рвущегося в депутаты работодателя.

– Если госпожа Тимофеева готова, можем начинать? – Владимир одарил Алекс ледяным взглядом.

«Шеф не в духе», – констатировала она и нажала кнопку, заставляя автомат гудеть и плеваться густой ароматной жидкостью. Новые умные часы пиликнули сообщением от Покровского: «Уймись». Саша хмыкнула, взяла чашку и присела на край кофейного столика. Арсен обреченно покачал головой, но приглашать за общий овальный не стал. Владимир, считавший выходки пиарщицы неотъемлемой частью творческой натуры, решил к порядку не призывать и с вызовом начал:

– Рейтинг упал. Нужно срочно спасать положение. Есть идеи?

По тому, как стремительно Арсен вынул мобильный, стала понятна неожиданность этого заявления. Выхватив из графиков и сводок нужную информацию, глаза Покровского сузились и просканировали лица собравшихся, точно вычисляя предателя. Часы Алекс пиликнули, отображая динамику рейтинга за последнюю неделю – отмечалось падение на три десятых процента. Тимофеева отхлебнула кофе и приготовилась к шоу. Как она и ожидала, инициативой тут же завладела балерина.

– Недопустимо бездействовать, – провозгласила пышнотелая дама, и для большей весомости аргумента поднялась в полный рост. – Мы обязаны предпринять необходимые шаги для возвращения лидирующей позиции, – нагнетала она, и все собравшиеся согласно закивали.

Алекс отпила еще кофе.

– Владимир – лучший претендент на должность депутата. Мы все это знаем! – Подобострастные кивки подкрепили