Хрустальная ложь - М. Эль

Телефон v кармане вибрировал — старый, без сетей, с зашифрованной SIM. Знало о нём всего трое. Она ответила на привычный, глухой голос: — Госпожа?

— Диего. Слушай внимательно. Ни одной утечки. Ни слова о моём местоположении. Даже если Андрес лично позвонят — ты не слышал обо мне три года, ясно?

— Так точно. Куда летим, госпожа? — голос Диего был ровным, как всегда, но в нём было слышно напряжение: у них мало времени.

— Лос-Анджелес. Потом — Сан-Франциско. Наверное. Конечную точку не называю. Собери только своих. Офицеров не брать. Никому не доверяю. Максимум два дня: вы должны быть там до того, как они поднимут тревогу.

Несколько секунд молчания, потом — тихо.

— Вас ищут, да?

— Да, — коротко. — Они нашли.

— И того придурка, от которого вы по слухам бежали, тоже послали?

— Именно.

— Убить?

— Пока нет. Сначала узнаем — кто он. Потом — решим.

Максимум холодного расчёта в голосе. Никаких панических приказов. Это была не мольба — это была команда. Она положила трубку, открыла ноутбук и проверила список контактов, удаляла последние следы. Луиза не отвечала — уже два часа. Последнее сообщение: «Я выясню, кто он. Береги себя.» И тишина, которая звучала хуже выстрела. Валерия вертела в пальцах кольцо Андрес — тонкое, фамильное, холодное. Оно казалось теплее в её руке, когда она сжала его слишком крепко.

Миг — и из прошлого вырвалась картина: мать, Эмилия, строгая и холодная; отец, Киллиан, пытающийся удержать; брат — сжатые кулаки и непонимание; бабушка и дед — молчаливые наблюдатели, чьи взгляды резали, как стекло. Она позволила себе секунду слабости: глаза закрылись, но слёз не было — только пепел.

— Я не вернусь, — шепнула она себе, не дому и не ему.

Калифорния встретила её ярким светом и резким ветром от океана: солнце, которое казалось почти враждебно ясным после серого Манхэттена. Домик у океана был небольшим и лишённым украшений: белые стены, широкие окна, пара мебели — решение, продиктованное желанием не иметь ничего лишнего и быть готовой к быстрому побегу. Она сняла жильё в отдалённом районе, далеко от туристических троп, но с хорошей видимостью подъезда. Внутри — минимум: ноутбук, оружие, документы, фотографии. Она разложила всё по своим местам: оружие в тайнике, документы в сейфе, ноутбук в зарядке с выключенным Wi-Fi. Фотография детства с братом легла сверху, и сердце снова сжалось.

Вечером телефон завибрировал: неизвестный номер. Сообщение было коротким и острым, как клинок:

«Ты думала, что сможешь убежать, принцесса Андрес? Встретимся скоро.»

Валерия побелела — это означало, что он уже в стране. Нерв, который она держала под контролем, дернулся.

Она вышла на балкон босиком, держала бокал вина, смотрела в тёмную полосу океана, где городские огни казались далекими. Ветер бил в волосы, пальцы дрожали, но лицо оставалось каменным.

Она набрала Диего:

— Если кто-то начнёт расспрашивать о моём местоположении — уничтожить информацию. Всю. Даже если это Энгель. Особенно если это Энгель.

— Принято, — ответил он.

— И подготовь запасной маршрут. На случай, если Луиза не выйдет на связь.

Девушка сбросила звонок и на секунду позволила себе вдохнуть солёный воздух. Мир снова превратился в игру на выживание, и правила были простые: меньше следов — больше шансов; доверять — значит умереть.

Она положила кольцо в карман и прошептала в пустоту. — Играй по моим правилам.

И сама знала, что ставки стали ещё выше.

Вечернее солнце Калифорнии медленно таяло за горизонтом, расплавляя океан в полосы золота и розового. Ветер с моря приносил соль и лёгкую прохладу, и каждая волна, разбиваясь о берег, звучала как счётчик времени — невозвратного, неумолимого. На узкой веранде маленького домика с белыми стенами Валерия сидела, сложив ноги, и впервые за несколько недель вместо привычной усталости испытывала пустоту — ту, что остаётся после того, как сознательно разрушаешь всё, что любил.

Имя Рихтер исчезло вместе с аккуратно сожжёнными документами. Имя Андрес — тоже. Всё, что связывало её с прошлой жизнью, было сведено к пеплу и удалённым следам в тёмных базах. Сейчас перед зеркалом в прихожей, чуть наклонив голову, она видела чужое лицо: рыжие локоны под париком, голубые линзы, светлая кожа — прототип, имя и образ взяты у двоюродной бабушки, у той самой Марлены Ксандер, о которой ходили легенды. В зеркале — не она, но взгляд остался прежним: осторожным, упрямым, хищным.

Марлена Веро.

На столе лежали карты, планшеты с закрытыми вкладками, ноутбук с включённым защищённым каналом и пепельница, набитая окурками — следы бесконечных ночных раздумий. В комнате стоял запах табака и холодной пищи из пакетной доставки. Она закурила ещё одну сигарету; дым, плавно вьющийся к потолку, казался туманом над прошлым, которое всё ещё пыталось найти дорогу обратно к ней.

— Свобода дороже всего, — прошептала она себе вслух, чтобы услышать собственный голос. — Даже если за неё платишь одиночеством.

Где-то вдалеке заревел мотор. Она едва успела подняться, как ворота перед домом скрипнули и открылись; пыль поднялась, ветер взялся в клоки её парика. Фигуры появлялись из сумерек: знакомые силуэты, ведущие за собой целый мир, от которого она на время отказалась. Первым подошёл Диего — высокий, смуглый, в потрёпанной кожаной куртке, взгляд спокойный и точный. За ним — Джей с лёгкой усмешкой, Саль — грубоватый и добродушный одновременно, и близнецы Рен и Лука — одинаковые на первый взгляд, но с разницей в тоне голоса и взгляде. И Марко, её Марко. Её ребята.

— Босс, — сказал Диего, но в голосе его слышалась тёплая ирония.

— Госпожа, — добавил Лука, бросив на неё взгляд, словно проверяя, действительно ли её нет в документах и воспоминаниях. — Мы знали, что вы позовёте.

Девушка не выдержала и бросилась в объятия, сначала к Салю, потом к Диего, затем по очереди ко всем. В объятиях была правда: не только тактическая зависимость, — семя доверия, посеянное за годы борьбы. Смех, грубый и искренний, заполнил веранду; запах перегретого бензина и табака вплелся в аромат моря.

— Господи… вы даже не представляете, как я по вам скучала, — выдохнула она, и голос срывался от неожиданной мягкости.

— А мы, значит, не скучали? — усмехнулся Диего. — Сколько можно сидеть под носом у Андрес, лицемерно охраняя старый архив.

— Вы были у моих родителей? — прищурилась Валерия.

— Были, — ответил Джей. — И смотрели, как вы уходите. Всегда знали: вы вернётесь.

Она снова закурила и, глядя на них через дым, резко собрала себя в работу-машину.

— Работаем, — сказала коротко. — Европа под