Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

остаться у них, – скромно ответил молодой человек. – Но я отказался из-за того, что весь мир оглашается единодушными жалобами купцов против них, потому что они не дают другим наживаться, желают лишь сами вести торговлю с иностранцами и всё закупают первыми. Если же это Фуггерам не удаётся, они побивают соперников с помощью денег – взвинтив цены, избавляются от слабых конкурентов, а потом, скупив всё сами, сами же и продают, за сколько вздумается.

– В таком случае, я осмелюсь предложить Вам место управляющего конторой покойного господина де Нери.

– Ты это замечательно придумал, мэтр Жак! – поддержала опекуна Лоренцы вдова.

– Место управляющего банком? – переспросил, словно не веря своим ушам, Нери. – Но я об этом даже не смел мечтать.

– Думаю, Вы справитесь, – подвёл итог Доруа.

В последующие дни Бенедетто быстро разобрался в делах покойного мессира Бернардо и занял место за его конторкой, а Доруа мог уделять теперь больше внимания собственным делам. Появление флорентийца внесло разнообразие в жизнь Лоренцы. Вместе с мэтром Жаком тот часто обедал у неё и заходил поболтать в гостиную с ней и донной Аврелией.

Письмо от графини Сольяни пришло только в декабре. Одобрив все действия опекуна Лоренцы, она сообщала, что пока не может приехать в Париж из-за предстоящей свадьбы сына, однако не преминёт сделать это не позднее Великого поста.

Тем временем приближалось Рождество. От древней церкви Сен-Жерве остался лишь фундамент, на котором вот уже год шло строительство нового здания. Поэтому Лоренца вместе со своей компаньонкой теперь ходила в церковь Сен-Мерри, расположенную на улице Сен-Мартен. Обычно это происходило рано утром, когда там почти не было народа. Но в день святого Фомы донне Аврелии захотелось послушать проповедь после обедни. Придя пораньше, они заняли место перед алтарём. Постепенно Сен-Мерри стала заполняться прихожанами. Тем не менее, месса не начиналась, так как священник ещё не переоделся в своё облачение. В этот момент к Лоренце и её компаньонке приблизилась какая-то женщина с рыжими крашеными волосами, выдававшими в ней представительницу самой древней в мире профессии.

– Это моё место! – нагло заявила вульгарная особа. – Беатрис и Констанца могут подтвердить мои слова!

– Да, конечно, Маргарита! Ты права! – хихикая, поддержали свою товарку девицы.

– Но мы пришли раньше, – отпарировала вдова.

– Что-то я здесь вас не видела! Кто вы такие? – не унималась Маргарита.

– Я – госпожа де Портинари, – высокомерно ответила донна Аврелия, – а это – дочь покойного господина де Нери, банкира с улицы Розье.

Проститутки переглянулись. Однако прежде, чем уйти, та, которую звали Маргаритой, громко сказала своим подружкам:

– Так, значит, это та девица, которая сбежала со своим любовником?

В этот момент появился священник, и все разговоры смолкли, поэтому её слова были услышаны всеми присутствующими. Во время мессы девушка чувствовала себя как на Голгофе: ей казалось, что все смотрят в её сторону. Едва служба закончилась, они с донной Аврелией поспешили покинуть церковь. Однако на выходе из Сен-Мерри Лоренцу ждало ещё одно испытание. Те же самые проститутки стали тыкать в неё пальцами и перешёптываться. Вдобавок, к ним присоединились два каких-то молодчика, которые принялись с усмешкой разглядывать девушку.

Видя это, вдова принялась истошно звать охранников, дожидавшихся их в трактире через дорогу. Камилла же, которая несла молитвенник Лоренцы, подскочила к девицам и, подбоченившись, воскликнула:

– Не смейте оскорблять донну Лоренцу! А то я всё расскажу мужу и он вам задаст!

Неизвестно, решительный ли вид Камиллы или вопли вдовы испугали проституток, но они подхватили своих кавалеров под руки и удалились вверх по улице Сен-Мартен.

– Тебе нужно как можно скорее выйти замуж, Лоренца! – по возвращению заявила вдова.

– За кого, мадонна?

– Хотя бы за Бенедетто Нери.

– Но я ещё во Флоренции отказала ему.

– Это ничего не значит. Будь с ним поласковее.

– А если он узнает о том, что произошло сегодня в церкви?

– Да кто ему скажет?

– Мне не хотелось бы обманывать Бенедетто. Вряд ли он захочет взять в жёны девушку с запятнанной репутацией.

– Всяк думает прежде о себе.

Слова вдовы заставили Лоренцу задуматься: может быть, её компаньонка права и брак с Нери для неё – это лучший выход?

На следующий день донна Аврелия под каким-то предлогом заманила флорентийца в столовую. В этот раз Бенедетто говорил неохотно и не смотрел на Лоренцу. Впрочем, это не смутило вдову, которая, вспомнив, что его старшие братья уже женаты, спросила:

– Вероятно, ты тоже не отказался бы жениться на девице с большим приданым?

Молодой человек пожал плечами:

– Мой отец всегда говорил, что главное приданое невесты – её честность. Поэтому, когда мой брат Франческо влюбился в девушку из благородной, но бедной семьи, он не стал чинить ему препятствий, а, наоборот, построил для него дом и выделил капитал. Только лентяи женятся для того, чтобы поживиться приданым своей жены.

– Значит, твои родственники не стали бы возражать, если бы ты нашёл себе жену во Франции?

– Я думаю, нет. После смерти отца братья пообещали мне выделить мою долю наследства, как только я решу жениться. Но я должен любить девушку, а не её деньги.

После его слов Лоренца приуныла, в то время как флорентиец, сославшись на дела, удалился.

– Мне кажется, Бенедетто разлюбил меня, – сказала девушка своей компаньонке.

– Ничего, я что-нибудь придумаю.

– Вряд ли у Вас что-то выйдет.

Однако дочь Великолепного недооценила вдову. За два дня до Рождества Лоренца сидела в столовой одна, когда туда заглянул Доруа.

– Что случилось, мэтр Жак?

– Мне нужно сообщить Вам что-то очень важное.

– Слушаю тебя.

– Господин де Нери попросил Вашей руки.

Девушка опустила глаза:

– И что ты ему ответил?

–Сказал, что без графини де Сольё я не могу принять такое важное решение. Впрочем, мне кажется, что она вряд ли будет возражать, если Вы захотите стать госпожой де Нери.

– Разве у меня есть другой выход? – Лоренца почувствовала, как по щеке у неё сползла слеза.

– Ну, ну, не плачьте, мадемуазель. Я ведь когда-то надеялся, что Вы станете моей невесткой, – Доруа смущённо кашлянул. – Однако этот флорентиец – не самая худшая партия, насколько мне известно.

Узнав обо всём, донна Аврелия возликовала и, когда они с Лоренцей отправились на прогулку в сад, принялась с наслаждением перечислять, что необходимо будет