Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

– С твоей стороны это была всего лишь уловка! Так ты надеялась ещё крепче привязать к себе Луи! Какая женщина захочет бросить мужчину, от которого ждёт ребёнка?

– Я решила покинуть принца, потому что не люблю его. Впрочем, как и он меня.

– Ты лжёшь, так как надеешься, что тебе удастся разжалобить меня и выйти отсюда! А на самом деле ты хочешь, чтобы Луи женился на тебе!

– Насколько мне известно, мадам, герцог Орлеанский уже женат на Вашей сестре. К тому же, он никогда не предлагал мне выйти за него замуж.

– Вот как? А меня уверяли, что Луи собирается развестись с Жанной и обвенчаться с тобой.

– Я не знаю, что ещё наговорили Вам обо мне, мадам, но, видит Господь, мои слова – правда от начала до конца.

– Если даже это так, Луи захочет вернуть тебя, как только обо всём узнает, – сказала, нахмурившись, герцогиня. – Поэтому ты останешься здесь. А ребёнка, когда он родится, отдадут в приют.

– Неужели Вы готовы погубить меня и моё дитя только потому, что я была любовницей человека, который не любит Вас? – с отчаянием воскликнула Лоренца.

– Ты ошибаешься, – холодно ответила дочь Людовика ХI. – Я покарала не любовницу Луи, а шпионку врагов моего брата. Есть свидетели, готовые подтвердить, что именно по наущению этих врагов ты явилась в Новару и обольстила герцога Орлеанского.

– Я прибыла в Новару не затем, чтобы шпионить, мадам, а затем, чтобы спасти жизнь принцу. Что же касается свидетелей, о которых Вы говорите, то они либо введены в заблуждение, либо лгут.

– Эти лица занимают достаточно высокое положение, чтобы король, мой брат, поверил им, а не тебе.

– Однако я напрасно теряю время, разговаривая с тобой, – добавила герцогиня.

– Сжальтесь, мадам! – Лоренца почувствовала, что теряет контроль над собой. – Неужели у Вас вместо сердца камень?

– Так говорили о моём отце враги, – не оборачиваясь, бросила Анна. – А я – его дочь.

Глядя ей вслед, молодая женщина вдруг поняла, почему сестра короля была с ней столь откровенна: она была уверена, что Лоренца никогда не выйдет отсюда. Не осознавая, что делает, дочь Великолепного выхватила из ножен кинжал и попыталась вонзить его в грудь. Однако тот, соскользнув с какого-то предмета, лишь слегка оцарапал ей кожу. Нащупав на теле серебряную ладанку, подаренную отшельником, Лоренца, наконец, пришла в себя и, вернув кинжал на место, принялась горячо молиться. Постепенно её возбуждение сменилось апатией.

После посещения герцогини Бурбонской Лоренца перестала умываться, почти не вставала с места и часто возвращала тюремщику еду нетронутой. В конце концов, старик встревожился:

– Побойтесь Бога, мадемуазель, – сказал он, когда в очередной раз Лоренца даже не повернула голову в его сторону. – Подумайте хотя бы о своём ребёнке, если Вас не волнует собственное здоровье.

– Не всё ли равно, мэтр Антуан, – тусклым голосом ответила молодая женщина. – Ведь герцогиня Бурбонская сказала, что как только мой ребёнок появится на свет, его отдадут в приют, и он никогда не узнает, кто были его родители. Так, может, ему вообще лучше не родиться?

– Господь с Вами! – испугался тюремщик. – Даже думать так – великий грех!

Лоренца промолчала, однако Ледрю всё не уходил:

– Не знаю, почему мадам Анна решила так поступить с Вами. Ведь, как и её отец, покойный король Людовик, она обычно руководствовалась в своих действиях разумом и избегала проявлять излишнюю жестокость.

– Герцогиня Бурбонская – женщина, – возразила Лоренца, – поэтому, приревновав меня к принцу, он пошла на поводу у своих чувств.

– Значит, Ваш ребёнок – от герцога Орлеанского? – нерешительно спросил старик.

– Да, – подтвердила дочь Великолепного, не видя смысла лгать тюремщику, раз ей всё равно суждено было умереть в этом подземелье. – Поэтому я и нахожусь здесь, а вовсе не потому, что изменила королю и Франции.

– А принц знает, где Вы?

– Нет, меня арестовали втайне от него и от моих друзей, к которым я направлялась. Иначе они бы уже пришли ко мне на помощь.

– А где живут Ваши друзья? – как бы ненароком поинтересовался Ледрю.

– Здесь рядом, в Саше.

Тюремщик явно удивился:

– Но это поместье принадлежит графине де Сольё.

– Это моя крёстная.

– Вы – крёстница донны Марии? – седые кустистые брови старика поднялись ещё выше.

– Ты знаешь её, мэтр Антуан?

– Конечно. Покойный король очень уважал эту благородную даму и за некоторые политические услуги подарил ей Саше.

– Однако вот уже несколько лет госпожа де Сольё проживает с мужем в Бургундии, – продолжал после паузы Ледрю. – А за Саше присматривает её управляющий, который недавно женился.

– Мне об этом известно, – кивнула Лоренца. – Ведь вместе с Даниелем и его женой я путешествовала по Италии.

– Господин д’Эворт действительно упоминал о своей поездке, когда я присутствовал на крестинах его первенца.

– Значит, у них с Катрин родился сын? – от радости за своих друзей молодая женщина на мгновение забыла о собственном положении.

Старик бросил на неё внимательный взгляд:

– Ещё в январе. Очень здоровый и спокойный малыш, по-моему, похожий на мать.

– Наверно, Даниель и Катрин очень счастливы?

– Судя по всему, да. Господину д’Эворту повезло с супругой. Это очень скромная и приветливая молодая дама. Симона Дюкастель, экономка Саше, не нахвалится на неё.

Немного помолчав, тюремщик вдруг спросил:

– Если я соглашусь передать весточку Вашим друзьям, обещаете ли Вы сохранить это в тайне?

– Клянусь моим будущим ребёнком, мэтр Антуан!

– Хорошо, я верю Вам, – кивнул тот. – Подождите, я сейчас вернусь.

Спустя некоторое время старик действительно вернулся с принадлежностями для письма. Пока он светил ей факелом, дочь Великолепного дрожащей рукой вывела на клочке бумаги: «Спасите меня! Я заточена в клетку замка Плесси-ле-Тур по приказу короля, вернее, герцогини Бурбонской, за то, что забеременела от герцога Орлеанского. Эту записку сожгите. Лоренца де Нери».

Забрав её послание, тюремщик пообещал:

– Сегодня же прикажу слуге доставить её в Саше.

– Я не знаю, как благодарить тебя, мэтр Антуан, – взволнованно сказала молодая женщина. – Но что заставило тебя поверить мне?

– Дело в том, что я помню мадам Анну ещё девочкой. И уже тогда она была влюблена в маленького герцога Орлеанского, несмотря на то, что он был обручён с её сестрой. В двенадцать лет она заявила королю: «Я хочу, чтобы Луи стал моим