Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

Она ни с кем не была связана. Она была свободна.

Тэмми потянулась к Каспену, открывая коридор между их разумами, задыхаясь, когда их связь вернулась на место.

Каспен. Изменись.

Каспену не нужно было повторять дважды. Огромное облако дыма поднялось над его плечами, когда тело превратилось во что-то совершенно другое. Он перешел с ревом — таким торжествующим, что Тэмми пришлось зажать уши. Долю секунды спустя другой василиск был обезглавлен. Это произошло так быстро, что Тэмми даже не успела моргнуть. Не теряя ни секунды, Каспен бросился еще на двух василисков, которые приближались с задней части сцены.

Краем глаза Тэмми заметила Веру. Роу был рядом с ней. Она наблюдала, как он обхватил пальцами ее горло, поднимая ее голову к себе. Глаза Веры закатились, и Тэмми поняла, что он ее крестовал. Рядом с ними два василиска занимались сексом, их тела бились друг о друга в пропитанной кровью траве. Тэмми отчаянно огляделась в поисках Габриэля и своей матери, но никого из них не увидела. Она уже собиралась сойти со сцены, чтобы найти их, когда почувствовала чье-то присутствие позади себя.

Тэмми обернулась и увидела черные глаза Бастиана, смотрящие прямо на нее. Прежде чем она успела что-либо сказать, его рука обхватила ее за горло.

Тэмми сразу же почувствовала, как ее сила потекла в его сторону. Как будто кто-то начал вливать ее в него, и знакомая эйфория как от оргазма начала охватывать ее. Было бы так легко сдаться. Так просто. Притяжение короля было неоспоримо, его древнее присутствие было намного сильнее ее — достаточно сильным, чтобы преодолеть защиту яда Каспена. И все же Тэмми обнаружила, что способна противостоять ему. Каждый раз, когда он тянул из нее, она отталкивалась. Король терял терпение; она чувствовала его волнение.

Уступи.

Она не уступит — ни телом, ни разумом. Никогда.

Она хотела позвать Каспена, но ей потребовалась вся ее энергия, чтобы удержать короля, а Каспен все равно был занят. Он был в меньшинстве и сражался сразу с двумя василисками, пытаясь помешать им подняться на сцену. Тэмми даже не знала, заметил ли он, что его отец пытался с ней сделать.

Делай, как я говорю, Темперанс.

Нет.

Король разочарованно зарычал. Его хватка на ее горле усилилась.

Тэмми в ужасе наблюдала, как чешуйки поползли вверх по бокам его шеи. Она попыталась вырваться, но это было бесполезно — он держал ее так крепко, что она едва могла дышать. Его рот расширился, зубы превратились в клыки. Тэмми без тени сомнения знала, что сейчас произойдет. И все же ничто не могло подготовить ее к тому, как отвисла челюсть Бастиана, открывая темную бездну горла. У Тэмми не было времени подумать, прежде чем его клыки сомкнулись на ее плече с ужасающей окончательностью, сила укуса едва не заставила ее потерять сознание. Она почувствовала, как с ужасным хрустом сломалась ключица.

Затем лопатка.

Затем грудина.

Боль, какой она никогда не испытывала, пронзила ее. Это было хуже, чем когда ее таз сломался во время ритуала. Агония была всем, что она могла чувствовать, завладевая разумом и приводя тело в состояние шока. Тэмми знала, что у укуса была цель: ослабить ту часть ее, из которой она черпала силу. Яд Бастиана не повредил бы ее стороне василиска, но ее человеческой стороне — да. Это было полной противоположностью той проблеме, которую она только что решила, превратившись.

Все впустую, — рассеянно подумала она.

Тэмми попыталась сопротивляться. Но ее силы были на исходе — она не могла освободиться от хватки Бастиана, не говоря уже о том, чтобы исцелить плечо. Его принуждение становилась сильнее, взывая к подчинению. Источник силы, из которого она черпала, слабел. Она слабела.

Тэмми закричала, когда её ноги оторвались от сцены. Звёзды вспыхнули перед глазами, затмевая зрение, пока Бастиан поднимал её в воздух. Вся тяжесть её тела пришлась на рану, и боль ударила с безжалостной, сокрушительной силой.

Тэмми!

Голос Каспена едва слышался. Сознание ускользало. Бастиан терзал ее, разрывая на части с чудовищным ликованием. Ее разум оцепенел; она больше не могла сопротивляться его напору.

Затем, без предупреждения, он отпустил ее.

Она упала с такой скоростью, что ей показалось, что ее коленные чашечки сломаются при соприкосновении со сценой. Она услышала Каспена позади себя, узнала его рев и запах дыма, когда он атаковал. Бастиан яростно отбивался, подражая сыну собственным ревом, нанося удар за ударом в битве на сцене. Но в конце концов Каспен вовремя укусил короля в лицо. Бастиан взвыл от боли, рухнув корчащейся грудой чешуи.

Он снова менялся, переходя в свою человеческую форму по мере того, как слабел. Когда чешуя превратилась в кожу, Тэмми почувствовала, как напряжение его гребня отступило, а вместе с ним и последний барьер между ней и непреодолимой болью в плече.

Как только Король Змей снова стал похож на человека, Каспен склонил голову. Тэмми наблюдала, как изо рта показались его великолепные клыки, впиваясь в бледную, обнаженную шею Бастиана.

Бастиан издал мучительный крик. Звук был таким ужасным, что, наконец, разрушил оцепенение Тэмми, яростно вернув ее в настоящее.

Каспен!

Он не ответил. Он никак не мог расслышать ее из-за криков Бастиана.

Каспен…

Она попыталась снова, вздрогнув от ужаса, происходящего перед ней.

Остановись.

Но Каспен не остановился.

Его клыки вонзились в тело Бастиана ещё глубже, разрывая кожу и забрызгивая всё вокруг кровью. Рёбра Бастиана хрустнули с глухим треском, когда Каспен раздвинул их, прокладывая себе путь к грудной клетке. Его рот раскрылся шире, а клыки блестели от крови. Тэмми увидела, как его горло вздулось — и он сглотнул. Её желудок скрутило от ужаса, когда она поняла, что происходит.

Каспен не убивал Бастиана быстро — это было бы милосердием, а он не собирался быть милосердным. Его отец останется живым, пока он поедает его заживо. Тэмми поняла: это была расплата. Справедливость. Ровно то, что сам Бастиан только что сделал с ней.

Тэмми не могла спасти Бастиана. Она все равно не хотела. Но ей очень хотелось спасти Каспена от него самого. Это было ужасно — убить собственного отца. Еще ужаснее было сделать это таким жестоким способом. Но она ничего не могла поделать. Ее голова была затуманена дымом; вся правая сторона тела онемела. Большая часть ее была залита кровью, и она знала, что не вся кровь — ее.

Наконец, Тэмми отключилась.