Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

— Где мне найти такой? — спросила она.

— Тебе придется сделать его самой.

— Сделать?

— Да.

— Но как?

Каспен повернулся так, чтобы смотреть на нее.

— Наша помолвка скреплена кровью. Тебе нужно будет завершить узы.

— Кровопусканием?

Он покачал головой.

— Кровопускание — это название, которое мы даем тому, что члены королевской семьи сделали с нами. Оно относится к акту насилия. Это, — он снова коснулся когтя, — рождено любовью.

— Как я узнаю, что делать? — спросила она.

— Твои инстинкты подскажут тебе.

Тэмми села, дотронувшись до ожерелья. Она вспомнила, как проволочки были вплавлены в руки ее отца, как золото просачивалось из них.

Не говоря больше ни слова, она сосредоточилась. Каспен был прав; ее инстинкты взяли верх, и она знала, что делать. Больно не было. Скорее, Тэмми почувствовала легкое покалывание чуть ниже своих веснушек, прямо у основания пальцев. Было проще всего в мире пролить кровь за Каспена, как он пролил кровь за нее, — подарить ему физический знак своей любви. Коготь сформировался в ее ладони, его золотистый изгиб лег на веснушки.

Каспен наблюдал за ней с благоговением. Тэмми могла оценить, насколько это было важно для него. Он даже не делал этого с Аделаидой. Это было действие, предназначенное только для Них.

Единственное слово промелькнуло в ее голове, когда она подняла цепочку и надела ее Каспену на шею:

Мой.

Это была абсолютная правда; ничто не могло быть более определенным. Она принадлежала ему, а он — ей, и они будут связаны навеки. Каспен улыбнулся ей, его пальцы обхватили ее за талию, когда он снова притянул ее к себе.

Мой.

Эпилог

Лео

Лео не думал, что его свадьба пройдет так.

Он не думал, что самый счастливый день в его жизни закончится кровопролитием — смертью. Образ Каспена, держащего над головой своего зарезанного отца, останется с ним надолго. Возможно, навсегда.

Лео всегда знал о жестокости василисков. Он вырос, слушая рассказы о насилии и вдохновленные злом пересказы ужасной битвы, в результате которой было заключено перемирие. Истории были ничем по сравнению с тем, что можно было увидеть собственными глазами. Лео никогда не видел такого нецивилизованного, отвратительного поведения. Это было чертовски ужасно. Он не мог понять, как его отец позволил этому случиться.

Или, возможно, он мог.

Его отец был трусом. Это очевидно. Лео подавил волну ярости, вспомнив, как его отец спрыгнул со сцены, спасая собственную шкуру. Отвратительно. Со дня свадьбы прошел час, а его все еще нигде не было. Лео, напротив, немедленно начал помогать пострадавшим гостям, пока Лилли не заставила его подняться наверх, в его спальню.

— Будущему королю нужен отдых, — сказала она, когда он запротестовал. Она имела в виду, что ему нужно остаться в живых. По лабиринту все еще бродили василиски, о чем свидетельствовали спорадические крики, пронизывающие осенний воздух.

Камин горел, но Лео было холодно. Кресло рядом с ним пустовало, и он не мог оторвать от него взгляда.

Она должна быть здесь.

Лео едва уловил какую-либо часть разговора, который произошел между ней и Каспеном прямо перед церемонией. Они были каким-то образом связаны друг с другом, хотя детали были неясны. Очевидно, они тоже были помолвлены. Лео пытался не обращать на это внимания, но это было невозможно. Возможно, василиски поступали по-другому; возможно, помолвка для змей означала не то же самое, что для людей. Но в конечном счете не имело значения, что это означало. Именно Лео имел честь жениться на Тэмми сегодня вечером.

Она выглядела восхитительно красивой. Не было никого более ослепительного, чем она — в этом Лео не сомневался. Тэмми всегда была для него ошеломляющей. Но увидеть ее в свадебном платье — том самом, которое она надела, чтобы выйти замуж за него, — было чудом, превосходящим его самые смелые мечты. Она никогда не чувствовала себя так, как он. Но на мгновение, на той сцене, она почувствовала.

А потом все пошло совершенно наперекосяк.

Лео все еще не понимал крестования. Способ передачи силы; это все, что он знал. Тэмми сказала, что это не повредит, и это не повредило. Но это было… интенсивно. Даже парализующе. Фактическое воспоминание об этом было нечетким, как будто он смотрел на это через запотевшее окно. Но он помнил, что чувствовал после того, как Тэмми вытянула из него силу — единственное, что имело значение, была она. Так было всегда. Но теперь в их связи было что-то другое, что-то — за неимением лучшего слова — волшебное.

Последние мгновения их свадьбы не переставали прокручиваться у него в голове, как бы сильно он ни пытался их остановить. Были мимолетные ощущения: руки Тэмми в его руках, удушающий запах дыма, крики невинных людей. Он почти ушел с поляны, когда Каспен схватил его за плечо.

— Ты нужен им.

Это все, что он сказал, и это все, что нужно было Лео.

Так много крови. По большей части крови Тэмми.

Ничто не пугало Лео. Ничто не заставляло его опасаться за свою жизнь, потому что он никогда особо не заботился о себе. Но вид изломанной и истекающей кровью Тэмми на сцене — ее тело, свернутое неподвижной грудой, — вызвал у него желание умереть. На мгновение он представил, на что была бы похожа жизнь без нее. Это было ужасное видение. Бесцветное и унылое. Она делала все лучше. Он не замечал вкуса виски, пока не выпил его с ней. Его не волновало положение василисков, пока он не узнал, что она одна из них. Тэмми научила его жить. А потом она оттолкнула его.

Я хочу, чтобы ты нашел Эвелин. Я хочу, чтобы ты выбрал свое будущее.

Он сделал бы для нее все, что угодно. Конечно, это всегда было правдой, но почему-то сейчас это казалось еще более правдивым. Даже когда расставание с ней казалось совершенно неправильным, он сделал это. Даже если найти Эвелин означало потерять ее, он сделает это.

Но он не потеряет. Он не мог. Он никогда не был так счастлив, как тогда, когда его отец объявил, что они поженятся. Но должны ли они оставаться женатыми? Их брак пришлось бы аннулировать. Лео не смог бы быть с Эвелин, если бы все еще был женат на Тэмми.

Скажи мне, что я вижу тебя не в последний раз.

Это не в последний раз.

Только через его труп это было бы в последний раз. Он не мог позволить их истории закончиться вот так — кровью и хаосом на их собственной свадьбе.