Летний сад - Полина Саймонс

Ему нужно было проверить состояние трех его домов. В один пришли электрики, для другого заливали фундамент, а в третий должен был прийти инспектор, принимающий дома в эксплуатацию. Но в обед Александр отправился в госпиталь. Хотя он и знал, что Татьяна никогда не делает перерыв дольше чем нужно, чтобы выпить чашку кофе, и уж точно не настолько долгий, чтобы спокойно поговорить о женщине, звонившей в ее дом и спрашивавшей ее мужа, – как он мог не поехать?

Александр нашел ее сидящей в кафетерии в одиночестве; она пила молоко, выглядела мрачной и бледной.

– Привет, – сказала она, едва взглянув на него. – Что это ты здесь делаешь?

– Выйдем на минутку.

Когда они вышли на солнечную стоянку, Александр остановился и заговорил, стиснув зубы и уставившись в землю:

– Почему ты не сказала, что вчера тебе звонила Кармен Розарио?

– Ты приехал сюда, чтобы спросить об этом? Она не мне звонила. Она позвонила нам домой, потому что искала тебя. – Татьяна беспечно рассмеялась. – Она сказала, что хочет поговорить с тобой, а когда я ответила, что тебя нет дома, она спросила: «Ну а где же он?» И таким, знаешь, особенным тоном. Я сказала, что ты задержался на работе. Она сказала: «Ну да», – видно, предполагалось, что ты должен был задержаться из-за нее. И должна заметить, – продолжила Татьяна, – она казалась очень расстроенной. Я не знала, что еще сказать, потому что понятия не имела, где ты был, так что извинилась за тебя. Я подумала, что ты бы этого хотел, так, Александр? Чтобы я извинилась за тебя перед Кармен Розарио. – Она помолчала. – Я ей сказала, что ты, должно быть, забыл. Вылетело из головы. Иногда с тобой такое случается, память тебя подводит – так я ей сказала. Ты забываешь о разных вещах.

Если бы голова Александра могла опуститься еще ниже, он бы стукнулся лбом о чертов асфальт.

– Почему ты так? – спросил он тихо. – Почему ты мне ничего не сказала вчера? Зачем ты мне загадываешь свои загадки, готовишь ужин, включаешь музыку? Чего ради?

Он не мог посмотреть на нее.

– Не понимаю вопроса.

Александр внимательно изучал трещины в асфальте.

– У тебя сотня таких встреч в течение года, – заговорила Татьяна. – Ты мне говоришь, что работаешь допоздна. Ты мне много раз говорил так в прошлом, когда встречался с заказчиками. Да, ты не пришел на встречу, но я не знаю почему. Ты мог быть занят другими делами. У тебя могло не оказаться под рукой ее номера. Ты мог перепутать ресторан. Это твое дело, я не вникаю в него. Ты мне не говорил, что встречаешься именно с Кармен, и что? Ты мне не перечисляешь имена заказчиков, которые хотят построить дом. Такого у нас никогда не было. – Татьяна замолчала. Александр даже не слышал, как она дышит, – так она затихла. – Женщина, с которой ты должен был встретиться, чтобы обсудить строительство дома, позвонила и сказала, что ты не пришел. У нее вполне было право сердиться. Я бы даже подумала, что большинство твоих клиентов не взглянули бы благосклонно на то, что их заставили ждать в каком-то баре или ресторане к югу от Чандлера, и вполне могли бы позвонить и поинтересоваться: «Ну и где же он?»

Они не могли продолжать этот разговор на парковке.

– Татьяна… – снова повторил он. – Почему ты не сказала мне этого вчера?

– А какая разница? Почему тебя это так волнует?

У нее подрагивали кончики пальцев. Это была единственная открытая часть ее тела, которую мог видеть Александр, – остальное скрывали белый халат и белые чулки.

– Но если ты думала, что я поужинал где-то, – спросил Александр, потому что ни о чем больше не мог думать – просто ни о чем, – зачем ты готовила для меня?

– А когда это мой муж отказывался от блинчиков? – ровным тоном спросила Татьяна, глядя на него в упор. – Даже если он уже где-то поужинал?

О боже…

– Таня… – Он хрипло выдохнул.

Она чуть попятилась и сказала:

– Ладно, послушай, если это все, мне нужно вернуться на работу.

Да, вернись к корню всего зла. Он не сказал этого, на случай если бы она возразила, что корень всего зла – он сам.

– Подожди…

Его взбаламученный ум ничего не видел сквозь туман в этот ясный, светлый, холодный зимний день. Должен ли он сейчас солгать и сказать, что он действительно собирался просто встретиться с Кармен и немножко выпить? Что они действительно собирались поговорить о ее доме… а презервативы в кармане значения не имели? Должен ли он был сказать, что почти ничего плохого не сделал – в эту среду, – если не считать похотливых и предательских планов? Возможно, в противоположность прошлой пятнице, когда все было действительно куда более грязно и пошло, но он ведь надеется, что она совершенно забудет о той пятнице… «Да, это выглядит дурно, что я собирался встретиться с другой женщиной, и отвести ее в отель, и заняться с ней сексом, но в пятницу я не пустил ее в мой грузовик. Мой грузовик невинен. Разве я так не заработал несколько очков? Разве это не похоже хотя бы на то, что я передвигаю пешку на одну клетку вперед?»

Но Александр не мог видеть на ход вперед, на шаг вперед, на слово вперед. Он был бы проклят, открой он рот. И он просто сказал ей: «Подожди», но имел в виду «Я ничего не сделал…»

– Мне действительно нужно спешить. Но и тебе пора вернуться на работу, да? Ты назначил новую встречу с миссис Розарио? Сегодня задержишься в Чандлере?

– Таня, нет… – пробормотал Александр.

– А-а, – бросила она, уходя.

Если бы Александру не нужно было встретиться с электриками в доме на семь тысяч квадратных футов у Ривер-Кроссинг – доме для семьи, которая нуждалась в этом доме, – он бы вообще не вышел из грузовика. Но встретиться с электриками было необходимо, и он все еще разговаривал с ними во второй половине дня, когда подъехал седан Кармен и она вышла из машины, со сверкающими серьгами, накрашенная, в черно-белом свитере в обтяжку. Дон Джоли, электрик, увидевший ее в окно, тихо присвистнул.

– О-го-го, – пробормотал он.

Александр повернулся спиной к двери.

Она вошла, отыскала его взглядом:

– Привет, Александр!

– Тебе бы лучше выйти из этого дома, – сказал он, не глядя на нее. – Здесь небезопасно. Строительная площадка.