Моя идеальная ошибка - Оливия Хейл

потерять контроль, особенно из-за нее. Она моя сотрудница. Я могу есть с ней пиццу или утешать, когда плачет, но больше никогда не позову на танец.

Я не стану одним из тех, кто заставляет ее чувствовать себя неловко.

Но под всей этой решимостью скрывается вина. Удушающая, тошнотворная, неспособная уйти. Я никого так не хотел с тех пор, как умерла жена. Сначала мысль об этом казалась далекой, почти теоретической. Проблемой, которую решу потом. Но вот это «потом» уже наступило, и мое влечение нарушает, кажется, все возможные границы.

— Мистер Коннован, — зовет Лорен.

Я перевожу на нее взгляд. Черт. Мне нужно быть здесь и уж тем более включенным.

— Да, — отвечаю я.

— Может, отложим следующий этап переговоров, пока не получим полную картину по их финансам?

— Нет. Я хочу закрыть сделку как можно скорее. Тейт, я ценю твою внимательность к вопросам экономии, но если мы не купим компанию, это сделает кто-то другой. И очень быстро. Я хочу продолжить переговоры на этой неделе. Пусть твоя команда продолжает давить по финансовой части, а ты, Лорен, подготовь жесткое предложение. Дай понять, что времени в обрез.

Оба выглядят недовольными. Ну что ж. Компромиссы неприятны. Но я от команды жду только совершенства. Я встаю из-за стола и беру телефон с ноутбуком.

— Заседание окончено.

Команда поднимается. Никто не будет ворчать в лицо, но воздух в комнате становится наэлектризованным. Я стряхиваю с себя это чувство и направляюсь к лифту. На ужин не успею, но, черт возьми, хотя бы расскажу перед сном сказку.

Мак уже ждет в машине у здания «Контрон». На центральной консоли стоят два ароматных стаканчика кофе. Этот запах прочищает голову.

Я беру один из них.

— От Кати?

Он кивает и выезжает в поток машин.

— Она предположила, что вам понадобится что-то покрепче.

Была чертовски права. Я бросаю взгляд на термокружку. Он себе тоже взял? Не удивительно. Они знакомы уже много лет. Мак работает со мной почти столько же, сколько Катя, и оба были рядом в самые тяжелые месяцы после смерти Виктории.

Стали той конструкцией, которая держала меня на плаву. Я это безмерно ценю, в полной мере отражая в рождественских бонусах.

Когда добираюсь до дома, меня встречает совсем не та тишина, на которую рассчитывал. Обычно после ужина у детей начинается спокойное время перед сном. Смотрят телевизор в пижамах.

Но сегодня ужин больше похож на настоящий хаос.

Из гостиной гремит поп-музыка, и явно не из мультфильма. Слышен топот, визг, веселый гам. И голос Изабель, подстегивающий детей на еще большее безумие.

— Вот так!

Я оставляю портфель в прихожей и захожу в гостиную. На пороге замираю.

Они стоят ко мне спиной. Изабель, Уилла и Сэм. Танцуют как сумасшедшие. Прыгают, вертятся, трясут всем, чем могут. Уилла откидывает волосы с восторженным воплем, а Сэм с серьезным выражением лица пытается вращать бедрами.

Между ними Изабель прыгает из стороны в сторону, темные волосы взмывают в такт движениям.

— Может, попробуем немного сальсы? — предлагает она и переходит от прыжков к танцу с неожиданно легкими и изящными шагами.

Я ослабляю галстук. До сна осталось тридцать минут. Если они в таком состоянии, уложить будет невозможно. И все же... Сэм с веселым смехом налетает на Изабель. Она ловко выравнивает его и, вращаясь, улыбается во весь рот.

Но замирает, замечая меня.

Дети тоже оборачиваются.

— Папа! — кричит Сэм. — Мы танцуем!

— Да, я заметил.

Уилла делает маленькое па9, сияя от восторга.

— Смотри!

— Смотрю. Вы большие молодцы, — говорю я.

Изабель проводит рукой по волосам, приглаживая их.

— У нас тут танцевальная вечеринка после ужина.

— Точно. Перед сном?

Она кивает.

— Думаю, что...

Сэм начинает кричать, хватая ее за руку.

— Кружись! Ну давай, кружись!

— О, я не уверена, что...

— Кружись!

Изабель бросает на меня чуть виноватый взгляд и делает шаг назад.

— Ладно.

Уилла останавливается рядом, я кладу ладонь ей на плечо. Кожа горячая, дыхание сбивчивое. Они разыгрались не на шутку.

— Смотри, — шепчет она.

В ее голосе почти против воли звучит неподдельное восхищение. И она не одна такая. Изабель смогла втянуть Уиллу в игру? Заставить танцевать вместо того, чтобы сидеть угрюмой в одиночестве?

Изабель начинает кружиться. Похоже на то, что я видел в балетной студии пару недель назад, но меньше контроля. И больше свободы. Она встает на одну ногу, поднимает другую и начинает вращаться. Вращается, вращается, вращается... А Сэм с краю подбадривает ее восторженными криками.

На Изабель обычные джинсы и футболка, но в этот момент она кажется настоящей балериной, ожившей в моей гостиной. Уилла едва слышно вздыхает, и я наклоняюсь к ней, не отрывая взгляда от Изабель.

— Может, она могла бы тебя кое-чему научить, — говорю я. — Если вежливо попросишь.

— Может быть, — шепчет Уилла.

Но потом происходит что-то не то. Изабель спотыкается, и опорная нога вдруг подгибается. Она аккуратно, но явно не запланированно, оседает на пол.

Черт.

Уилла ахает рядом, а Сэм кричит:

— Иза!

Уже в следующую секунду я оказываюсь рядом.

— Изабель? — спрашиваю я, легко касаясь ее плеча.

Грудь сжимается, будто внутри ледяной пласт. Бедро. Я должен был помнить. Должен был остановить танцевальную вечеринку сразу, как вошел.

— Все нормально, — слышу я из-под волос. — Просто дай мне минуту.

— Ты в порядке? — позади меня спрашивает Сэм дрожащим голосом.

Я чувствую, как она собирается с силами. Откидывает волосы, смотрит на моего сына и легко улыбается.

— Да. Просто бедро немного капризничает, если я много двигаюсь.

— Прости, — бормочет он.

— Не надо, — отвечает она. — Я сама захотела танцевать. Я это обожаю!

Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, как будто не веря. Точно. Изабель до сих пор лежит на полу, пытаясь держаться ради моих детей, и я не могу это так оставить.

Я скольжу одной рукой под ее плечи, второй под колени.

— Так нормально?

Она моргает.

— Ага. А куда ты...

— В постель.

Я поднимаю ее как можно осторожнее, но все равно слышу легкий выдох. Болезненный. Выношу из гостиной и несу по коридору к ее комнате. Изабель теплая в моих руках. Волосы щекочут предплечье и пахнут цветочным шампунем.

— Со мной все в порядке, — говорит она.

Я пинаю ногой дверь. В комнате чисто, кровать заправлена, на спинке стула висит голубой свитер.

— Ты прикладываешь лед, когда бедро дает о себе знать?

— Алек...

— Прикладываешь?

— Да. Иногда.

Я аккуратно укладываю ее на кровать, и Изабель откидывается назад с недовольным выражением лица.

— Все в порядке. Правда.

— Не надо, — говорю я. — Сейчас вернусь с пакетом льда.