Тот, кто тебя убьет. Книга 1 - Пальмира Керлис

а торопилась куда-то, точно зная дорогу. Восторг предвкушения, пьянящее ощущение свободы! Ныне недосягаемой… Длинная мешковатая юбка ничуть не стесняла в движениях, ветви били о выставленную перед лицом руку. Отдалялись, постепенно смолкая, птичьи трели и журчание ручья. Лес становился мрачнее, опаснее. Пришлось сбавить шаг.

Тропа исчезла в жухлой траве, деревья поредели и утратили привычный облик. Выглядели жутко: скрюченные и голые. Вздыбленные корни, трещины в сухой коре. Камни поросли мхом – влажным, болотным. Стояла мертвая тишина, пахло сыростью и гнилью. А еще чем-то тяжелым, тревожным, густо разлитым в дрожащем воздухе. Гиблое место! Вязкая земля хлюпала под ногами – один неверный шаг и…

Внизу чавкнула жижа, сапог увяз. Я ловко высвободилась, ухватившись за некогда могучее дерево. От его ствола отделилась тень, тишину разбавил шелест травы, потревоженной не мной. Моих губ коснулась улыбка. Налетел ветер, с другой стороны дерева вышел хозяин тени – мне навстречу, словно поджидал. Знакомое лицо… Властное, волевое, с выделяющимися скулами и жестким, непреклонно решительным выражением. Только взгляд отличался – менее цепкий и тяжелый.

Я вздрогнула и проснулась. Ногти впились в ладони, стиснутые зубы скрипнули. Будто мало мне Велизара здесь. Теперь еще и снится!

К лицу горячо прилила кровь – то ли от ярости, то ли от страха. Ругнувшись самыми грязными словами, я задышала медленнее и глубже, считая до трех на каждом вдохе и выдохе в попытке успокоиться. Далеко не сразу, но сработало. Выровняв ритм бешено колотящегося сердца, я осознала, что мысленно отсчитывала голосом ночного визитера. Ну а что, его метод действенный… Надеюсь, и план моего вызволения не подкачает.

Ален обещал помочь, взяв время на подготовку. Снять ожерелье – лишь половина дела, после надо суметь улизнуть из-под носа сильнейшего мага Империи. Где, когда, каким образом? Не представляю. А главный вопрос: зачем постороннему наемнику так рисковать?.. Еще и бесплатно! Вправду проникся и хочет «вернуть долг» за то, что не выдала его при первой встрече? Я не настолько наивна, чтобы купиться на подобное, однако…

Недавно во дворце я не приняла чужую помощь из-за кучи сомнений. Чем все кончилось? Блестяще сбежала, прямиком в лапы врага! Наверняка у Алена имеются свои причины играть в спасителя, вплоть до самых невероятных. Почему мне в кои-то веки не может повезти? То, как нас свела судьба, само по себе невероятно. Не поддающееся объяснению стечение обстоятельств.

Не знаю, вызволят меня в итоге или нет, но попробовать стоит. Он понимает, что делает. Свойства реликвии с первого взгляда верно определил! Смог проникнуть сюда, а перед этим – в охотничий дом, напичканный охраной. Интересно, кого ему заказали на тайной встрече наместника и его приближенных с главой Культа и увенчалась ли миссия успехом? Я вчера не спросила… Было не до того, и не думаю, что Ален обрадовался бы таким вопросам и стал бы со мной откровенничать. Особенно если давал клятву! Блок на подсознании – весьма ограничивающая в общении ментальная практика, к которой прибегают многие серьезные наниматели.

В моем положении остается только терпеливо ждать. Избегать подозрений и не нарываться, иначе у него не будет шанса подобраться ко мне, а у меня – сил на побег.

Я поднялась с постели. Время было полуденное, солнце висело высоко в небе и палило нещадно. Возможный совместный завтрак с прибывшими господами я пропустила! И отлично. В коридоре нашелся слуга, отозвавшийся на просьбу про обед. Его подали молча, с предельно неискренней улыбкой. Из-за Лалы? Им все-таки не плевать на нее?..

Вместе с подносом принесли мои постиранные вещи. Кровавые разводы с рубашки вычистили на совесть и даже зашили воротник платья, пострадавшего на «аудиенции» в приватном зале дворца. Жаль, меня так просто не подлатаешь… Вчерашние синяки, подчеркнутые белизной шелка, выделялись четкими темными пятнами. Я надела костюм с накидкой, которую недолюбливала за унылый серый цвет, грубую ткань и топорный крой не по фигуре. Носила, когда требовалось что-то практичное. Сейчас же почувствовала себя в ней гораздо комфортнее, нежели в чем-либо другом.

Поев, я собрала сумку, помня о грядущем отъезде. Слабо представляла, как Ален найдет меня без метки… Неужели рассчитывает вернуться ко мне, пока я еще здесь? Лезть в окно при свете дня опасно, никакие скрывающие артефакты не дадут полноценной невидимости. Если я хочу облегчить ему задачу, то сидеть в комнате не стоит: умыкнуть меня со двора не в пример проще, как и подать знак.

Я подгадала момент, чтобы ни с кем не столкнуться в коридорах, вышла в сад. Место заняла хорошее – скрытую клумбами и тенью кустов скамью близ забора, выходящего на оживленную дорогу. Отсюда было видно и дом, и ворота, и мельтешение карпов в пруду. Можно наблюдать якобы за ними, а украдкой посматривать везде.

Каменное чудище плевалось водой, заглушая журчанием уличный гул. Фонтан отливал в лучах солнца медью, струи били яростно. Было жарко и душно, цветение гортензий наполняло летний воздух дурманящей сладостью. Дарина их не любила. Говорила: пахнут смертью… Навязчивый запах пропитывал весь сад, оседал на земле и скамейках, въедался в одежду и волосы. От него начинало подташнивать, ну или от специй в рисе, которых мне сегодня сыпанули обильно, словно из мести.

На пару мгновений в окне первого этажа возникла Ксанта, метнув в меня задумчивый и не слишком довольный взор из-под нахмуренных бровей. Небось она уже в курсе, каких принадлежностей недосчитались в кабинете и что я не вняла ее совету. То есть предсказанию!

Секунды складывались в минуты, солнце горело в небе все ярче, а ни намека на возвращение Алена я не обнаруживала. Жизнь шла своим чередом: между клумбами сновал садовник, за забором шуршали повозки, переговаривались люди, лаяли собаки. Хотя чего я ожидала? Неприкрытой слежки с крыши соседнего дома или готовящейся спасательной операции? При его специализации полагается действовать скрытно и максимально точно. Малейшая ошибка, и конец тебе.

С крыльца донесся тонкий скрип. Входная дверь отворилась, в проеме вырисовался узнаваемый силуэт. Я отвела глаза до того, как Велизар переступил порог. Не желала видеть, куда он направится. Увы, слышала шаги – каждый следующий отчетливее предыдущего… Гулкие отзвуки с мощеной дорожки, шорох травы. Они стихли у моей скамьи, над ней нависла тень. Я смотрела в противоположную сторону, тешась надеждой, что Велизар пройдет мимо. Напрасной надеждой. Он сел ко мне. Не близко, но рядом. Я вжалась в спинку скамьи, не в силах сдвинуться – не то что встать. Да и далеко ли от него уйдешь…

Нашей встречи было не избежать. Бесполезно притворяться, что я его не заметила, если все мои реакции говорят об обратном. Надо взять себя в руки! Вдох, задержанное дыхание, выдох. Подпитанная упрямством смелость повернуться к нему. Взгляд, который я встретила, был пристальным и пронизывающим. В памяти оживали недавние прикосновения, вспыхивая оставленными на коже следами. В то же время приходило иррациональное чувство облегчения. Что делать с Велизаром, я не знала, а вот с мужчинами в постели – очень даже. Войди он в их число, было бы проще. Яснее в своей сути, обыденнее. Предсказуемое следование инстинктам, притупляющее страх. Ведь так?

Возможно, не бойся я его настолько сильно, реагировала бы тогда вчера совсем иначе – никак! Унизительно лишь то, что ты позволяешь себе воспринимать таковым. То-то бы Велизар удивился… Теперь поздно. Ему уже известно, какие угрозы – отличный метод воздействия. И ничего не мешает одними угрозами не ограничиваться.

– Нет, я не буду, – сказал он, и стало очевидно, что все написано на моем лице, – продолжать начатое прошлой ночью.

Звучало бесстрастной констатацией. Вкупе со скупо оброненным:

– Это было бы лишним.

Я впала в ступор, не понимая, как воспринимать услышанное и вести себя. Изображать усвоившую уроки? Не купится, а то и что-то заподозрит. Ни на миг не поверил, что мне плевать на окружающих, как я ни старалась это показать! К тому же становиться покладистой и послушной было противно даже в мыслях. Все давило: ожерелье под глухо застегнутым воротником, приторно-вязкий аромат с клумб, жесткая спинка скамьи.

– Скажи еще, что жалеешь, – ввернула я, пересилив расползающийся внутри ледяной ужас.

– Жалость – последнее, что я к тебе испытываю. Но уважаю, как достойного противника.