Сказка о царевиче-птице и однорукой царевне - Надежда Николаевна Бугаёва

– Этика – это древнегреческое слово, Г-н профессор. Оно наиболее старое из трёх названных вами, – говорит она с книксеном, – латинское же moralis было образовано Цицероном непосредственно от аристотелевского этоса.

Тут профессор так машет руками, как будто черепахе на морду налепился клок морской травы и она изо всех сил счищает его прочь:

– Ну, какой греческий! Забудьте наконец эти чужие сентенции хоть на минуту. Какая латынь? Нет, я вижу, вы пока решительно не понимаете! Вы ещё не готовы понять что-то, что не ложь!

Ляля, слушая дискуссию, ещё раз открывает блокнот и перепроверяет название лекции: современная логика. Фамилия профессора: Брысков. Она поднимает голову, и сидящий по соседству соломенный блондин говорит ей, пригнувшись и прикрыв улыбчивый рот:

–Что, тоже узнали сего нового Цицерона и Фому Неверующего в одном лице? Профессор Брысков раньше-то преподавал счётную науку и бухгалтерский учёт. Хе-хех, он читает современную логику только для нашего курса, потому что настоящий лектор отказался или что-то там…

– … мы живём в мире обманов, дорогие, и потому знание должно идти через сердце. Иначе истинное знание так и не дойдёт до нас! Например, сколько мы с вами твердим пословиц, прямое значение коих вообще никто не знает? Ну вот, к примеру: как собаке пятая нога, – или ещё: как козе баян… Никто же не понимает их истинного смысла, никто-с! А вот один человек заменил в сих пословицах каждую букву на арабскую, да и прочёл сзаду наперёд – и получился прямой смысл! Понимаете? Прямой смысл! – и он с восторгом воздевает палец к небесам, растроганно улыбаясь чешуйчатыми губами.

Все сидящие, с детства отменно понимающие названные поговорки, – ибо суть всякой поговорки в её образном иносказании, – с улыбками переглядываются и помалкивают, успев приметить пылкий modus лектора.

Ляля ждёт, что сейчас он назовёт этот прямой смысл, выводящий на чистую воду лжецов, но он не называет, а только ещё раз самозабвенно повторяет, смакуя каждое слово:

– И лишь когда каждая русская буква была заменена на арабскую и прочли справа налево, так и открылся прямой смысл! Ведомо ли вам такое? Вот что значит правда-с! Правда даётся Богом, дорогие, и только Богом, – кротко и взволнованно добавляет он, вертя черепашьей шеей.

– Значит, то изначально и было речено на арабском, а наши предки-славяне взяли да и прочитали слева направо – и получилось как козе баян. Смыслу-то никакого-с! А они так и оставили, и твердили все эти годы, и понять не пытались, маловеры! А ларчик вот как открывался – сзаду наперёд арабскими буквами, вот вам и прямой смысл. Прямой смысл!

У Ляли начинают гореть щёки, возражения вертятся на кончике языка. Она представляет, как не выдержит и подымет руку, как встанет:

– Какое невероятное совпадение, Г-н профессор, что при слепом побуквенном воспроизведении фразы из арабского произвелось полноценное русское словосочетание, – говорит она и ждёт ответа, всё больше краснея.

Профессор радостно смеётся:

– Именно-с! С точностью до буквы-с!

– Возможно, случайное забавное созвучие лишь вдохновило наших предков?

– Да нет же, смысл был справа налево!

– Не странно ли, что при простой механической замене букв произвёлся и русский союз, и существительное в нужном падеже, и всё это стояло в надлежащем порядке?

– Вот видите, дорогая девочка, так всё и было!

Ляля не спрашивает имени того человека, что произвёл подмену букв в порядке сзаду наперёд и обрёл прямой смысл. Она также не спрашивает, что же это за прямой смысл, и как он применим к области фольклора, и, более того, почему этимология, естественно присущая всём поговоркам и языковым фактам вообще, преподносится слушателям в качестве откровения свыше, – а Брысков, по-детски радуясь разоблачению лжи и свержению латыни, только потирает черепашьей лапкой лапку и ласково, победоносно смеётся.

Мысль приходит Ляле на ум, и мысль та столь дерзка, что её можно или сказать сразу, или не говорить никогда. Она проходит по ряду, ближе к кафедре, где её будет слышно:

– Г-н Брысков, вы убедили меня, что разоблачение лжи нужно применять и в других науках, а не только в словообразовании и словесном анализе. Особенно же – в счетоводстве, в области коего прямой смысл нужен чуть не превыше прочих точных наук.

Но не склонны ли другие, более польстившиеся на ложь, нежели мы, высчитывать сумму сальдо по привычке? Где видна работа их рацио при вычитании дебеторской и кредиторской задолженностей? Где их сердце?

Да и само слово сальдо происходит из итальянского языка, а мы все, тут собравшиеся, ясно себе представляем, что язык итальянский, в свою очередь, происходит из латыни – которой на самом деле не было. Стало быть, и сальдо нет?

– Ну как же нет, дорогая девочка, как же нет! – От разочарования лапки профессора сжимают одна другую. – Это совсем другое! Я вижу, вы много знаете, но что из этого многого правда? Ничего-с! Видите теперь, видите?

– Вы правы, Г-н профессор, вы открыли мне глаза! Вот почему теперь я по-новому вижу и дебет с кредитом. Ибо довольно бросить взгляд на само слово дебет, как ясно видно, на что оно похоже. На медицинскую дефиницию debilis[43], то есть дебил, это же очевидно!

И всё становится ещё очевиднее, когда мы смотрим свежим взглядом на слово кредит – на что оно похоже? Ну конечно, на слово кретин! И какая глубокая связь сразу открывается между этими двумя! Прямой смысл, и ничто иное!

Профессор открывает свой треугольный черепаший роток, будто намереваясь полакомиться листком капусты. Слушатели шепчутся, но открытого смеха пока нет.

– А теперь взгляните на высчитывание дебета и кредита – как принято у маловеров высчитывать их? Не самообман ли это? Теперь, ища прямой смысл и отсеивая ложь, я вижу лишь один способ высчитывать! Взгляните сами: дебет и кредит… первый и второй – итого имеем два. А где ещё у нас число два?

Брысков смотрит на неё круглыми ящеркиными глазами. Понимает ли он её? Многие, смеясь, предлагают свои ответы: на монете в два франка, и прочее, и прочее.

– Так вот, господа и дамы: в Братьях Карамазовых Достоевского! Там два тома. Вот вам и число два! И посему, дабы избегнуть лжи и эпигонства[44], мы утверждаем: дебет и кредит можно постичь лишь сердцем, лишь через Бога и лишь через Братьев Карамазовых!

Как-то: открыть первый том и выпавший нумер страницы записать в дебет, открыть второй том – и полученную страницу, соответственно, обозначить в кредит. Сей подход вернёт прямой смысл в счётную науку, дамы и господа курсисты, и