Тени Равенсхолма - Мануэлла Юрьевна Макута

— Не только доноров, — Виктор с трудом поднялся, опираясь на дочь. — Он похищает и обычных людей. Для экспериментов. Эти твари, — он кивнул на останки созданий, — только начало. У Ульриха есть "Сердце Тьмы".

Себастьян замер. Он не мог поверить в услышанное. Если всё это — правда, то Томас был прав. Миру может наступить конец.

— Вы уверены?

— Я видел его собственными глазами, подтвердил Виктор. — В подземельях под Мрачным лесом. Он использует артефакт для создания своих монстров. И готовит что-то большое. Ритуал в полнолуние.

— До полнолуния три дня, — подсчитал Себастьян. — У нас мало времени. Мы не успеем...

— У нас нет выбора, — Виктор выпрямился. — Нужно уничтожить "Сердце Тьмы" и остановить Ульриха любой ценой.

— Для этого придётся объединить "Серебряный крест" и Совет Бессмертных, — заметил Себастьян. — Только так мы сможем побороть его армию.

— Я созову охотников, — кивнул Виктор. — Но Совет... сможешь ли ты убедить своих?

— Придётся, — Себастьян помрачнел. — Хотя Лидия и некоторые другие не горят желанием сотрудничать с людьми.

— А что с двойником? — вмешалась Элеонора. — Он всё ещё где-то там, с лицом отца или моим.

— Он будет искать тебя, — подтвердил Виктор. — Ульрих хочет использовать тебя, чтобы заманить Валериана в ловушку.

— Меня? — удивилась Элеонора. — Почему именно меня?

Виктор и Себастьян обменялись долгим взглядом. Кажется, они оба понимали, зачем Ульриху нужна Элеонора.

— Ульрих знает мои слабости, — наконец произнёс Себастьян. — Я всегда защищал род Хартов. Это... личное обязательство.

Элеонора чувствовала, что за этими словами кроется нечто большее, но сейчас было не время для расспросов.

— Что нам делать дальше? — спросила она.

— Мне нужно связаться с Советом, — ответил Себастьян. — А вам обоим следует перебраться в безопасное место. Двойник вернётся, и он приведёт с собой других созданий Ульриха.

— У "Серебряного креста" есть убежища, — сказал Виктор. — Мы можем спрятаться в одном из них, я найду способ известить тебя, в каком.

— Я приду за вами к рассвету, — кивнул Себастьян. — И, Харт... - он помедлил, — Спасибо за доверие.

— Не за что, кровосос, — проворчал Виктор, но в его голосе не было настоящей враждебности. — Просто не заставляй меня пожалеть об этом.

Когда Себастьян ушёл, Элеонора повернулась к отцу:

— Что на самом деле связывает вас с Валерианом? Что это за "личное обязательство"?

Виктор тяжело вздохнул.

— Долгая история, дочь. И сейчас не лучшее время. Но... - он посмотрел ей в глаза, — если мы выживем, я расскажу тебе всё. Обещаю.

16. О маме

Виктор Харт сидел в полумраке своего кабинета, глядя на дрожащее в камине пламя. Дубовые панели стен отражали теплые блики огня, создавая иллюзию уюта, которого он не чувствовал. Тонкие шрамы на его запястьях, следы оков из вампирского подземелья, всё еще саднили, напоминая о днях плена, из которого он смог вырваться лишь несколько дней назад, и то, с помощью дочери, которая не побоялась обратиться к древнему вампиру. И, конечно, самого древнего вампира, Себастьяна Валериана.

Он поднял голову, когда услышал тихие шаги за дверью. Даже сквозь тяжелый дуб он мог различить лёгкую поступь дочери. Слишком лёгкую, грациозную и, в то же время, весьма уверенную для двадцатидвухлетней девушки. Элеонора взрослеет, желает он того или нет.

— Входи, Элеонора, — произнёс он, не повышая голоса.

Дверь открылась бесшумно, и на пороге возникла его дочь, девушка с длинными огнеными волосами и бледным лицом- настолько похожая на свою мать, что иногда у Виктора перехватывало дыхание.

— Как ты узнал, что это я? — спросила она, входя в комнату. — Я старалась идти тихо.

Виктор невесело усмехнулся. — Ты всегда ходишь тихо, Эль. Слишком тихо. К тому же, кто это мог быть ещё?

Элеонора присела на край кресла напротив отца. В её взгляде читалось столько вопросов, и Виктор понял — больше откладывать нельзя. Особенно теперь, когда он едва не погиб, и она могла остаться одна, не зная правды.

— Отец, — начала Элеонора, её бледные пальцы нервно перебирали складки платья, — Когда тебя не было, со мной что-то странное происходило...

— Что именно? — он подался вперёд, внимательно вглядываясь в её лицо. Его худшие опасения подтверждались на глазах.

— Я... я слышала маму, — прошептала она, и в её голосе прозвучали одновременно страх и надежда. — Не просто как обычно, когда мне кажется или снится. По-настоящему. Она звала меня в твою комнату. Говорила, что мне нужно узнать что-то важное. Приходила...часто, очень часто в последнее время. А недавно я нашла у себя...

Виктор сжал подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев.

— И что ты нашла?

Элеонора достала из кармана платья шёлковую ленту, выцветшую от времени, с вышитыми инициалами "М.Х." — Маргарет Харт.

— Она была на моей подушке. Странно, правда? Марта меняет бельё каждые три дня, как бы я могла не заметить такую вещь? — Элеонора провела пальцами по вышивке. — И ещё... я видела её силуэт в зеркале, за своей спиной. А когда оборачивалась — никого. Отец, я теряю рассудок?

Виктор глубоко вздохнул и поднялся. Он подошёл к одному из шкафов, достал бутылку бренди и налил себе щедрую порцию. На этот раз он выпил напиток также быстро и уверенно, как делал это обычно. Элеонора укорила себя за то, что, затаив дыхание, наблюдала за этим, чтобы полностью развеять остатки сомнений — вдруг отец на самом деле другое отродье Ульриха, более хитрое?

— Нет, Эль. Ты не теряешь рассудок.; Он сделал глоток. — Ты просто... взрослеешь. И происходит то, чего я всегда боялся.

— О чём ты говоришь?

Виктор вернулся в кресло и посмотрел прямо в глаза дочери.

— Ты знаешь, что случилось с твоей матерью?

— Она умерла при родах, — тихо ответила Элеонора, уже понимая, что эта версия- неправда. — Ты говорил, что была какая-то редкая болезнь...

— Я лгал, — резко произнёс Виктор. — Не при родах. После. И не от болезни... хотя, возможно, это тоже своего рода болезнь.

Он сделал ещё один глоток бренди, словно искал в янтарной жидкости мужество.

— До твоего рождения, много лет назад я совершил самую большую ошибку в своей жизни. Я был молод, самоуверен, влюблён. Мы с твоей матерью только поженились. Глупец! Я хотел... хотел произвести на неё впечатление. — Он горько усмехнулся. — Решил взять её в Карпаты, показать ей моё ремесло. Тогда мне казалось, что она найдет это более мужественным, чем та профессия, которую я тогда использовал для прикрытия, историк.

— Охоту на вампиров? — Элеонора подалась вперёд, её глаза блестели в полумраке.

— Да. Маргарет была такой же, как ты — любопытной, бесстрашной. Узнав правду, она сама настояла, чтобы я взял