Летний сад - Полина Саймонс

о ней забыл, хотя ее грязные слова тебе о ней напоминали. Ее беременность была таким мощным оружием против тебя! Она понимала, что и Энт тоже поддастся… Ты был неосторожен.

– Неверно, – возразил Александр. – Точнее, ты прав… Я не слушал, что она говорит. Я бы и гроша не дал за все ее убеждения или верования, или какое еще она тут болтала дерьмо. И я слышал в своей жизни слишком много всякой дряни, что все это просто проскакивает мимо. Я прислушивался только к одному, искал только одного – был ли я прав в том, что замечал в ней, когда она шла в эту хижину и возвращалась с грузом на плечах. Этот груз был любовью. Каждый раз, когда она входила сюда, она страстно желала увидеть его. – Флаконы с опиумом сказали Александру больше, чем он хотел знать. – Когда я понял, что она любила его, я понял, что она бы не позволила увезти его в кубинский лагерь. Я знал, что он здесь, внизу.

– Да, но раз ты это понял, она должна была убить тебя, – сказал Ха Сай. – Она пожертвовала своей жизнью и жизнью ребенка, чтобы убить тебя.

– А она меня убила?

– Я не могу зашить рану, – сказал Ха Сай. – Она глубокая. Тебе нужно…

– Ха Сай, – перебил его Александр, – я знаю, что мне нужно. Найти сына. И хватит хлопотать над моей ногой, пора идти.

Ха Сай сжал рану сильнее. Секунды текли. Одна минута превратилась в две.

– Ты счастливчик, – сказал Ха Сай. – Она слишком быстро выдернула нож, пытаясь убить меня. Посмотри, кровотечение слабеет. Давай подождем еще пять минут.

Он дал Александру воды.

Залпом проглотив ее, Александр сказал:

– У нас нет пяти минут. У нас и пяти секунд нет. Идем.

Он встал – и тут же упал. Он не мог опираться на онемевшую ногу.

– Ох, черт нас побери! – воскликнул Ха Сай. – Надо выбираться отсюда, и как можно скорее.

– Нет. – Александр взялся за рацию. – «Гадюка», «Гадюка»! – заговорил он. – Вызываю.

Через мгновение зазвучал тревожный голос Рихтера.

– Нужна поддержка, немедленно. Мерсер, Элкинс, Тоджо. Пришли их, пусть действуют максимально тихо. Немедленно.

Ха Сай таращился на него.

– Со мной все будет в порядке, – успокоил его Александр.

– Мы впятером одновременно спустимся по этой лестнице?

– Ну, ты же ее слышал. Что-то из того, что она говорила, должно же быть правдой, так? Она сказала, внизу много охраны. И есть другие военнопленные. Кто им поможет? Кто поможет Энтони? Нам нужен Тоджо.

– Если она говорила правду, нас будет недостаточно. Если лгала – нас будет слишком много.

Александр твердо посмотрел на горца.

– Ха Сай, – сказал он, – ты пойдешь первым, мы все – за тобой, мы найдем Энтони и выберемся оттуда. – Он крепко сжал свою ногу. – Охрана, скорее всего, спит. Здесь день вместо ночи, разве ты этого не заметил? И для подземных крыс тоже.

Ха Сай открыл рот.

– Бана, – мрачно остановил его Александр, – сейчас абсолютно не время для чертовых споров.

Качая головой, Ха Сай вскинул руки, сдаваясь:

– Да, командир. Но каждый раз, когда ты двигаешь ногой, рана открывается, вот и все, что я скажу.

– Я должен найти сына. Это тебе понятно, так?

– Так, – ответил Ха Сай, собирая свои ножи, «ругер», очки ночного видения. – Моего сына убили солдаты Вьетминя во время их земельной реформы в пятьдесят шестом году. А он ведь был на их стороне. Тоже Вьетминь. – Он помолчал, его черные глаза потемнели еще сильнее. – Как и я.

Александр и Ха Сай еще одно бесконечное долгое мгновение смотрели друг на друга, а потом Александр закрыл глаза, прислонился к стене хижины.

– Может, она была права, мой друг-вьетминь? – прошептал он. – Мы просто верим не в то, что может привести нас к победе в этой войне?

– Она была права, майор Баррингтон, – сказал Ха Сай. – Мы верим в разные вещи.

Через несколько секунд в хижине появились Элкинс, Мерсер и Тоджо.

– Святое дерьмо! – воскликнул Элкинс, увидев Александра.

Тот действительно представлял собой некое зрелище: его правая нога насквозь промокла от крови, до самого ботинка, руки были красно-коричневыми и весь он был забрызган кровью. Потом Элкинс увидел мертвую женщину:

– Ох, прошу, пожалуйста, не говорите, что это и есть наша девица!

Александр подтвердил, что это именно она.

– А наш парень внизу, под нами? – В голосе Элкинса звучало сильное волнение.

– Надеемся. Наш парень, другие военнопленные и, возможно, охрана. А теперь все крадемся, на «ругеры» – глушители, и никакого шума!

– Есть! – ответил Мерсер. – Но надо поспешить. Вам нужна капельница, майор.

Александр выпил еще немного воды.

– Я в порядке, – сказал он и с огромным усилием поднялся с земли.

Потеря крови немного походила на слишком долгое пребывание подо льдом, а Александр хорошо знал и то и другое. Мало-помалу ты просто теряешь власть над собой.

Они связались по рации с Рихтером. Александр объяснил, что происходит. Рихтер, уже успевший подать запрос, сказал:

– Наша вертушка уже в Лаосе, всего в семи километрах отсюда. Когда будете готовы уходить, сообщите. Она прибудет за тридцать семь секунд.

– Прошу всех, – сказал Ха Сай. – Потише. Я открываю люк и спускаюсь.

Никто не шелохнулся. Александру было трудно встать. Из раны сочилась кровь. Он облил ее ляписом, намотал еще один бинт.

Четверо солдат с тревогой смотрели на него.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил Элкинс.

– Фантастически, – ответил Александр, надевая ночные очки. – И хватит нянчиться со мной. Пошли!

Оружие уже было при нем. Бросив последний взгляд на Мун Лай, он спросил, есть ли у кого-нибудь что-то, чтобы прикрыть ее. Чтобы Энт ее не увидел, если они выведут его наверх.

Тоджо достал из рюкзака камуфляжную куртку и набросил на труп.

Они встали у люка.

– Готовы? – спросил Александр. – Действуем быстро. Если найдете кого-то из наших, поднимайте их наверх, выводите наружу и велите бежать на холм. Только пусть не забывают о наших растяжках.

Ха Сай поднял крышку люка и прислушался. Внизу было тихо. Он глубоко вздохнул, кивнул Александру, пригнулся и спрыгнул вниз, с высоты в десять футов; ему и лестница не понадобилась.

Александр слушал, его сердце колотилось, дыхание останавливалось. Ха Сай исчез в темноте. Выстрелов не последовало, но раздался тихий звук – ш-ш-ш, ш-ш-ш, – это были выпущены две стрелы, и потом до Александра донесся звук ножа, взрезающего плоть, и быстрое дыхание. Александр спустился следующим, держа нож в зубах, поддерживая тело на руках, чтобы не нагружать раненую ногу, и в конце спрыгнул с лестницы, тут же схватив нож и