Войны судьбы - Джинафер Дж. Хоффман

Глава 15

Зора

Мы с Кайей выскакиваем из темного коридора в холодную зеркальную комнату. Я кладу руки на колени и делаю глубокий вдох.

— Это действительно нечестно, — говорю я Кайе. — За последние несколько дней у меня было столько впечатлений от внешнего тела, сколько, я думаю, ни у кого не было когда-либо.

Кайя смеется, у нее тоже перехватывает дыхание.

— Ты злостнаянеудачница, Вайнер.

Я слабо протягиваю руку к ее плечу, но она отшатывается. Я раздраженно сдаюсь, и Кайя идет к столу, чтобы просмотреть книги — Америдия, Каллум и Николетт стоят вокруг гигантской каменной плиты и листают страницы.

Я выпрямляюсь, обхватываю себя руками и опускаю глаза в землю. Здесь слишком много чертовых зеркал, думаю я, нахмурившись, не желая видеть себя.

Это просто шрамы. Почему ты так боишься?

И у меня нет ответа. Я бы хотела, чтобы он был. Я хотела бы быть смелее, но, возможно, это единственная вещь, помимо любви, с которой я действительно не знаю, как встретиться лицом к лицу: травма. Я всегда сдерживаюсь, пока не смогу справиться с ней жестоко. Возможно, это не самое полезное решение, но это всегда было моим решением — и оно работает… в большинстве случаев.

Ты действительно не собираешься взглянуть на себя, пока Артос не умрет от твоей руки? Я спрашиваю. Почему ты позволяешь ему так сильно себя контролировать?

Ответа по-прежнему нет. Мои пальцы впиваются в бока от раздражения.

Перестань быть маленькой сучкой, Вайнер. Я расправляю плечи и, не раздумывая больше, поворачиваю шею к ближайшему зеркалу.

Я действительно не знаю, чего я ожидала, но я не ожидала этого. Я ничего не вижу, немогу ничегоразглядеть на поверхности зеркала, потому что множество нитей заполонили его, загораживая мне обзор. Я подхожу к нему с любопытством, вероятно, выглядя как абсолютный сумасшедший, прокладывающий себе путь сквозь маленьких тонких ублюдков, но я не собираюсь ни к кому из них прикасаться. Я подхожу достаточно близко, чтобы разглядеть точку фокусировки потоков.

В центре зеркала — вращающийся золотой круг. Вокруг меня проплывают нити, которые, кажется, ведут к нему. Однако ярче всего светится нить ЯРОСТИ. Внутри меня, словно натянутая струна, моя сила натягивается. Он слабый, но его достаточно, чтобы моя рука поднялась, указательный палец вытянулся. Еще один рывок, и я навожу палец на золотую спираль. Это глупо, думаю я, но он снова дергает, и мой палец дергается вперед, как будто кто-то протянул руку сквозь зеркало и схватил его.

— Зора, — раздается шепот. Я напрягаюсь, шум Кайи и остальных стихает позади меня. Он хочет поговорить с тобой, сообщает мне голос. Это женский голос. Который я никогда раньше не слышал, но кажется странно знакомым.

— Кто? — Тихо спрашиваю я, наблюдая, как золотая спираль становится больше, закручиваясь наружу и расходясь веером по поверхности зеркала. Женщина не отвечает, и когда я оглядываюсь через плечо, там нет ничего, кроме серого тумана. Я снова поворачиваюсь к зеркалу, хмуря брови, но и оно исчезло. Все становится серым, туман клубится вокруг меня и покалывает кожу. Даже нити исчезают, и я сразу понимаю, где нахожусь. Нигде, думаю я, проводя рукой по туману.

— ЗОРА ВАЙНЕР, — гремит чей-то голос, и я слегка подпрыгиваю.

— Черт, — бормочу я. Я делаю медленный круг, замирая, когда нахожу место, где туман мягко расступается, и появляется дорожка из серебристо поблескивающих камней. Я переступаю через них, моя мантия шуршит по земле позади меня. Паника, трепещущая в моей груди, усиливается, когда в нескольких ярдах от меня появляется невероятно высокая фигура. Она полностью скрыта тенью, но ее обрамление пронизано нитями, каждый дюйм которых переливается бесконечным цветом точно так же, как это делали глаза Наследников.

— Ты Волшебница, не так ли? — Интересно, нахожу ли я перед собой невидимый барьер, удерживающий меня от того, чтобы подойти к ним еще ближе.

— Да, — отвечают они, и хотя в чем-то их голос напоминает глубокое рокочущее мужское — похожее на голос, который я слышал во время нашей с Кристеном церемонии скрепления, — в нем также есть мелодичность, что-то такое, что могло бы сделать его женским. Что такое пол для Бога? Думаю я, поджимая губы, когда их кружащаяся голова двигается ровно настолько, чтобы сказать мне, что они тоже изучают меня.

— Почему я здесь? — Я спрашиваю их. Я сжимаю полы своей мантии, оглядываясь на серый туман.

— Я ждал, когда ты воскреснешь, дочь, — говорят мне, еще до того, как я сам стал концепцией для этой вселенной. Я ждал, когда все вы подниметесь.

— Все? — Я спрашиваю.

— Ты не единственный, кто может украсть у Хранителя, — говорят они, и когда они делают маленький шаг ко мне, серое дрожит вокруг нас. Бог замирает, когда я раскидываю руки, балансируя, пока камень подо мной снова не стабилизируется. — Мои извинения. Прошли тысячелетия с тех пор, как я физически ходил среди Нигде. Я стал слишком велик для этого места, и ему не нравится, что я здесь.

Я сглатываю.

— Ты создал это, не так ли?

— Нет, — признают они, — это было здесь, когда я родился.

Я колеблюсь. Может быть, это дурной тон — торопить Бога, чтобы он дошел до их гребаной точки зрения, но все же.

— Почему я здесь? — Требую я, мой голос суров.

Магия затихает на долгое мгновение.

— Пришло время тебе выбирать, дочь.

— Что выбрать? — Спрашиваю я, но как только слова покидают меня, серый туман рядом с Магией затягивается в темную лужицу черных завитков.

Нигде не содрогается, когда материализуется другой Бог. В отличие от разноцветных нитей, которые кружатся внутри рамки Магии, новая рамка, которая появляется, наполняется потрескиванием молний, красными, как кровь, клочьями и такой темнотой, что мне приходится приложить все усилия, чтобы не упасть на колени.

Хаос.

Два Бога стоят там, И Ничто не разделяется вокруг них, когда они смотрят на меня. У них нет глаз, но я знаю, что они смотрят, ждут. Их присутствие — это как ключ, поворачивающийся в замке моей силы. Звездный свет и тьма внутри меня сливаются в один источник, и я ахаю, когда моя кожа светится так ярко, что я вынуждена прищуриться.

— Вы будете вести войну в своем Зеркальном царстве, которая будет незначительной по сравнению с грядущей войной, — и это говорит Хаос, его голос наполнен разрушением и смертью. — Они говорят мне, что ты должна выбрать, будешь ли ты сражаться на стороне Богов.

Мэджик поднимает руку.

— Или на стороне наших детей, Стражей, — заканчивает он.

Серый и черный туман, окружающий