4 месяца - Джессика Гаджиала

Казалось — и, возможно, это было немного безумно, — но он хотел понять, что меня волнует.

Это было слишком не характерным для него. Однажды я слышала, как он разговаривал по телефону — предположительно — с кем-то из родственников его клиентов, которые утверждали, что клиентка слишком расстроена, чтобы встать с постели и поговорить с ним, а он сказал что-то о том, что его не волнуют ее глупые чувства, что ему нужно поговорить с ней, если она хочет, чтобы ее дело было решено.

Он не был человеком, который, чрезмерно беспокоился о таких вещах, как эмоции и мотивация. Тем не менее, он сидел с восторженным вниманием, пока я показывала ему свои.

Я знала, что, вероятно, не стоило слишком много об этом думать. Я имею в виду… он ужасно облажался, просматривая мои социальные сети без разрешения. Даже он должен был понять, что это переходит границы. А потом, ну, я избила его в постели. Такие вещи были склонны сделать парня немного сумасшедшим, немного не в своей тарелке, заставить его вести себя немного не так, как обычно.

И все же…

И все же я могла думать только о том, что, возможно, это нечто большее, что, возможно, это что-то значит. Для него. И для меня.

Я не могла просто взять и поцеловаться с любым случайным парнем. Я имею в виду, я больше не была подростком. Тот факт, что я ни с кем не целовалась уже черт знает сколько времени, даже не испытывала искушения, но вдруг возникло такое сильное желание, что я не могла с ним бороться, несмотря на то, что знала, что это ужасная идея, поскольку у меня был контракт с ним, который я должна была выполнить, как только все закончится, ну, это о чем-то говорило, не так ли? Это говорило о том, что, возможно, он был другим.

И не только в очевидном смысле, но и в том, что отличало его от других парней, которых я знала, что заставляло меня думать, обдумывать свои комментарии, анализировать их влияние больше, чем обычно.

Это было так похоже на меня, не так ли, выбирать мужчин, которых я абсолютно не должна выбирать. Не потому, что Барретт был чем-то плох. А потому, что ситуация была щекотливой, потому что, если все пойдет наперекосяк, продолжать убирать его офис в обозримом будущем может быть крайне неудобно.

Не для него.

Я имею в виду, что я не думала, что он из тех, кто будет выходить из себя, если что-то пойдет не так.

Но для меня.

Я не была той, кто поддерживает связь с бывшими. Когда все заканчивалось, все заканчивалось. Мне не нужно было знать, чем они занимаются. И я определенно не возвращалась за новыми раундами. Я придерживаюсь политики выжженной земли.

Так что для меня это было бы странно.

Не то чтобы что-то должно было случиться. Я имею в виду… просто потому что мы поцеловались и поговорили. Это не должно было ничего значить. Правда, мне нужно было, чтобы это ничего не значило. Так было бы лучше. Для нас обоих. В долгосрочной перспективе. Неважно, как сильно мое тело хотело упасть с ним на кровать, закончить то, что мы начали.

— Ну, — начала я, понимая, что он смотрит на меня в ожидании ответа уже неудобно долгое время. — Мы выяснили, что я упряма и ненавижу терпеть неудачи.

— Да.

— Ну, я немного покопалась о том старшем офицере.

— Как его зовут? — спросил он, нуждаясь в фактах. Это был частный детектив в нем.

— Мерфи. В общем… Я немного покопалась, пытаясь выяснить, над чем он работал в свое время, какие дела он так и не раскрыл…

— Ты отомстишь, раскрыв дело, которое он не смог раскрыть?

— Таков план.

— Но откуда он вообще об этом узнает? Что именно ты раскрыла это дело?

Это была самая сложная часть.

Наш чудесный штат был немного занозой в заднице по поводу выдачи лицензий частного детектива. Единственным реальным препятствием для меня было то, что требовался пятилетний опыт работы в расследованиях. Что показалось мне нелепым. «Эй, ты хочешь стать врачом? Во-первых, нам нужно, чтобы вы проработали врачом пять лет, прежде чем мы сможем присвоить вам докторскую степень». Если бы я получила лицензию, мое имя было бы во всех газетах. «Частный детектив Кларк Коллингс наконец-то расправилась с турецкой мафией или что-то в этом роде».

— Я решила, что мне нужно просто все подготовить, а потом вызвать кого-нибудь, чтобы их действительно загребли. Местных полицейских или еще кого-нибудь. Мое имя все равно попадет в газеты, скорее всего. — Это было не совсем то, чего я хотела, но это было хоть что-то. Маленькое «пошел ты» ублюдку, который разрушил мою жизнь.

— Ты пытаешься стать частным детективом, — догадался он, но прозвучало это заявление довольно уверенно.

— Да, — согласилась я, кивнув, мои глаза скользнули в сторону, изучая мои руки. — Ты думаешь, это безумие?

— Что ты станешь частным детективом? — уточнил он.

— Да.

— Нет. — В этом одном слове было столько уверенности, что мне хватило уверенности поднять голову и повернуться к нему лицом. — Д умаю, у тебя хороший характер и набор навыков, чтобы быть следователем. Я встречал много таких за эти годы. Всех их объединяет упорство. Даже люди, которые — на первый взгляд — не похожие на серьезных или трудоголиков. Например, Тиг и Брок. Когда они берутся за важное дело, которое что-то значит, ты не хочешь быть человеком, на которого они пытаются найти компромат или свалить.

— Много ли ты знаешь женщин-детективов?

— А, ну, нет, — признал он, но пожал плечами. — На самом деле это ничего не меняет. Это просто говорит о том, что многие женщины не заинтересованы в этой области или не чувствуют себя квалифицированными. Нужно иметь мужество, чтобы ввязаться в это дело, никогда не зная, с чем ты можешь столкнуться. Это может быть страшно, если у тебя нет соответствующей подготовки. У тебя была целая жизнь.

Это было правдой.

Между моими занятиями боевыми искусствами и рассказами отца о его работе, я знала многое, я могла справиться с собой. По крайней мере, мне