Головная боль генерала Калугина, или Гусь и Ляля - Наталия Романова

– Лер… – Игнат посмотрел на Лялю, приподнял брови, давая понять, что не верит ни единому слову младшей сестры. – Есть не будете? – вставая, уточнил он, показывая рукой на полные тарелки.

– Нет, – огрызнулась Слава, Ляля молча покачала головой.

– Пойдём, – Игнат показал жестом, чтобы сёстры встали. – Вас ждут.

– Кто? – спросила Ляля.

– Психолог.

– Мне не нужен психолог! – почти взвизгнула Слава.

– Тебе нужен психолог, – отзеркалил Игнат слова сестры. – Я бы вообще отправил к психиатру и выписал профилактического ремня вместо пилюль, – припечатал он. – Пока мы здесь, будешь посещать психолога, астролога, андролога, хоть хироманта, если я скажу. Понятно?

– Игнат, не надо так… – снова Ляля вступилась за сестру.

– Надо, Лера, надо. Мы с братьями на свадьбе вашей хотим напиться, а не на похоронах. Племянников баловать, а не в заведение с мягкими комнатами передачи носить. Поэтому вы обе сейчас пойдёте к психологу и станете посещать его столько, сколько скажут. По возвращению домой продолжите терапию, если будут рекомендации.

– А ты не хочешь спросить, что мы хотим, а не наши братья?! – взорвалась Слава. – Может быть, ради разнообразия поинтересуешься? Может я не хочу в это твоё замуж, и детей не хочу, может я сдохнуть вообще хочу!

– Сдохнешь, лет через семьдесят, не раньше! – отчеканил Игнат.

– Да я, я уже! Снова! – вдруг заорала Слава, согнулась, словно её пихнули кирзовым сапогом пятидесятого размера в живот.

Открыла рот в беззвучном крике, сделала шаг назад, попятившись от Игната, мелко и быстро затрясла кистями рук, словно сбрасывала с себя опасных насекомых.

– Всё, Слав, всё, – быстро проговорил Игнат, ловко перехватил Славу, прижал к себе крепко-крепко, позволяя выплеснуть накопившееся напряжение, боль, отчаяние, которые упрямая сестра скрывала по привычке ото всех, даже от себя прятала слабости, не позволяла их себе. – Бедовая наша, самая лучшая, самая смелая, самая честная, самая умная… Всё пройдёт, увидишь, однажды и это пройдёт… А, знаешь, что, мы с Шурой думаем, куда Ваньку нашего отдать, спорт какой-нибудь или кружок. А чего думать, если у него родная тётка на ходу коню хвост поджечь может, на Джангитау поднималась, будешь его в горы брать. Альпинизмом пусть занимается… хорошая же идея?

– Дурак, ты, Игнат. Ване четырёх лет нет, и я не покорила Джангитау, не смогла, – выдохнула Слава.

– Вот видишь, сколько у тебя планов. Из племянника альпиниста вырастить, Джангитау покорить, за Лялькой присмотреть, кто ей все оттенки задницы, куда можно влезть, ещё покажет, если не ты? – подмигнул он. – Пойдём? – шепнул, жестом показал, чтобы Ляля шла за ними.

Слава долго сидела у психолога. Ляля смиренно дожидалась у кабинета, под взглядами бойцов, на лицах которых читалось всё, что они думали. Где-то там погибли парни, а сумасшедших девиц, на чьей совести этот аттракцион, к психологу водят, чтобы сильно не страдали. Дуры малахольные! Ещё бы маникюрш и парочку стриптизёров приволокли специально для генеральских дочек.

Ляля провела в беседе с врачом ничуть не меньше времени. Седовласый немолодой психолог обволакивал словами, сдержанно улыбался, внимательно слушал, проводил бесконечные тесты, пока не отпустил с богом, сказав, что ей обязательно нужно пройти терапию. Бояться нечего, никто на учёт не поставит, но то, что произошло, необходимо закрыть. Дал несколько телефонов специалистов, лучших в их узкой сфере. Она пообещала, что конечно, обратится за помощью, непременно.

Хотя единственное, в чём на самом деле нуждалась Ляля – это информация.

Жизненно необходимо знать, что случилось с Виктором Бисаровым. Жив ли? Какова судьба сдержанного майора? Есть ли малейший шанс, что не «всё»? Сколько ещё пострадало человек, вытаскивая её из передряги?

Что случилось с Баширом, малышкой Хабибой, даже участь Вахиды и Вафы интересовала. Разве эти несчастные женщины виноваты в своей агрессии, безграмотности?.. Виной тому нищета и местные нравы.

Вышла из кабинета, на стуле дожидался Игнат. Слава понуро сидела рядом, что не удивительно, брат не выпускал строптивицу из вида. Ляля могла отойти в сторону, Слава – нет.

Вышли на улицу, день клонился к вечеру, плавно опускались сумерки, в этом регионе на удивление короткие. Всего лишь мгновение между солнечным днём и ярким закатом перед непроглядной ночью.

В ворота заехали несколько джипов в сопровождении военной техники. Слава напряглась, встала как вкопанная, Ляля рефлекторно последовала её примеру, впилась взглядом в происходящее.

У жёлтого корпуса из одного из джипов выбрались двое вооружённых военных, следом вывалился ни кто иной, как Даххак. Ляля не сдержала выкрик, подпрыгнула на месте от неожиданности, сама не понимая отчего, вдруг мелко-мелко затряслась.

Даххак оглянулся на Лялю, впился ненавидящим взглядом, таким, что стало по-нечеловечески страшно, как страшно зверю в капкане. Странно, ведь она свободна, в окружении военных, один из которых её родной брат, он голыми руками разорвёт любого, кто посмеет причинить боль сёстрам, но животный ужас мгновенно сковал тело.

– Это он? Он же? – повернулась Славка к Ляле.

Сестра была в курсе всех деталей злоключения Ляли, та не выдержала напряжения, вывалила всё на Игната и Славу ещё в вертолёте, тогда казалось, что Славка не слушает, оказалось, слышала.

Ляля молча кивнула, язык прилип к нёбу. Во рту пересохло, как тогда, когда она пришла в себя на низкой лежанке, во дворе дома Даххака.

– Ах ты, сука! – сощурилась Славка, оглядев пленника с ног до головы. – Шейх, мать твою, недоделанный! Тварь, упырь обгаженный!

С этими словами она двинулась прямо к Даххаку, широко и быстро шагая, не обращая внимания на замерших конвоиров и собравшуюся, как по волшебству, публику. Игнат не двинулся с места, уставился на небо. Облака удивительные, конечно, одно на жирафа похоже…

– Пидарас! – гаркнула Слава, подойдя к Даххаку, тот попятился, не понимая, что происходит.

Конвоиры отошли на пару шагов, положили руки на автоматы, давая понять, что лупанут без предупреждения.

– Что меня-то не своровал, ублюдок?! Слабо потому что?! Потому что я тебя, не сходя с места урою, понял?! Как тебе такая вторая жена, гнида вонючая?!

Слава схватила Даххака за грудки, дёрнула на себя, будто тот ничего не весил. Сопротивления он оказывать не посмел, хоть был не связан, однако, по сравнению с худой, невысокой Славой, которая больше сорока шести килограммов не весила, был внушительным мужчиной, тренированным боевиком.

Снова тряханула Даххака, тот оскалился, не выдержал, попытался провести приём, оттолкнуть от себя нападавшую. В ту же секунду Славка извернулась, бросила через себя мужское тело, свалив кульком на асфальт, прыгнула сверху и начала методично проводить болевой, выламывая руку.

– Нравится такая вторая жена? Как тебе