Укушенная - Джордан Стефани Грей

Я должна выбраться.

Я должна продолжать плыть.

Рассекая воду, я поднимаюсь всё выше и выше и, наконец, оказываюсь на поверхности. Как волк, я выныриваю из воды с грацией дельфина, взбирающегося на волну. Я плюхаюсь на берег рядом с водоёмом, до нитки мокрая и рычащая. Изо рта у меня льётся поток воды, но это ничто по сравнению с тем, что могло бы случиться, если бы я не перекинулась.

— Превосходно, — мурлычет королева. Она выходит из толпы, корона сверкает в её волосах цвета воронова крыла. Теперь на неё льётся свет, убывающая круглая луна видна сквозь вырезанное отверстие и окружена точками звёздного света. — Первый Обряд почти завершён. Ты показала вселенной правду о своей душе.

Что… за?

Как будто прочитав вопрос в моём волчьем взгляде, она продолжила:

— Лунный пруд благословлён остатками самого первого метеорита, который упал на территорию Королевства Высших. Этот замок зачарован сильнейшим волшебством. Следовательно наши волки зачарованы сильнейшим волшебством во время их Первого Обряда. Сейчас будет прочитана твоя судьба, — она оборачивается, взмахнув рукой, и обсуждает то, что я чуть не утонула, с лёгкостью, с какой обсуждают цветочные композиции.

Я снова рычу, но она щёлкает пальцами.

— Молчать, мисс Харт.

Как и после всех её принуждений, я вынуждена подчиниться. Благодаря напоминанию Каликса, я, по крайней мере, понимаю, что это сводится к порядку. Она контролирует всех. Альфы контролируют тех, кто ниже их. Беты контролируют тех, кто ещё ниже их, и так далее. Где-то в этой иерархии я нахожусь между Альфами и Бетами. Неиспытанный Потенциал. От этой мысли — напоминания — мне становится не по себе. Я не знаю, кто я такая. Никто не знает.

— Лира? — спрашивает королева.

— Да, Королева Сибилла, — молодая леди встает рядом с королевой. Белая ткань свисает с её тела прозрачными полосками шифона, а на лбу серебряными чернилами вытатуированы созвездия, достаточно маленькие, чтобы походить на переливающиеся веснушки. Она кивает головой, прямые чёрные волосы падают на её бледные плечи, а её кристально-голубые глаза встречаются с моими.

— Ванесса Харт, ты принимаешь моё предсказание твоей судьбы в том виде, в каком оно предначертано Вселенной? — её голос напоминает мелодичный свист, слишком детский, чтобы соответствовать её женственным изгибам. — Пожалуйста, кивни, если это так.

Я киваю.

Она опускается передо мной на колени, склоняет голову и шепчет:

— Я сожалею о том, что должно произойти. Некоторые раны заживают не так легко, как другие. Есть цена, которую приходится платить как за грехи, так и за благословения.

Прежде чем я успеваю усомниться в этих странных словах, она достаёт из складок платья кинжал, украшенный сапфирами.

— Пусть станет известна её судьба, — приказывает Королева Сибилла.

Лира сжимает моё запястье в своей руке, нежно и деликатно, и вонзает в мою шерсть жало скорпиона. Я задыхаюсь от крика, который не могу сдержать, корчась на полу. С каждой секундой боль только усиливается, проникая в мои вены. В мои кости.

— Ш-ш-ш, — успокаивающе шепчет она. — Скоро мы тебя перевяжем.

Она держит свой кинжал над прудом, направляя лезвие к поверхности, пока три капли не падают на серебристую воду. Затем она проводит по нему рукой и погружает обнажённые пальцы в кровавую жидкость, пока они не покрываются кровью. Я судорожно вздыхаю, когда она подносит эти пальцы к своим широко раскрытым глазам. Она погружает свой лазурный взор в мрачную смесь крови и волшебного моря. Её глаза закатываются, обнажая только белки, а рот открывается в мольбе.

— Звёздами, которые горят, и солнцами, которые гаснут, всё будет предсказано. Гончие Псы. Андромеда. Гидра. Геркулес. Норма. Единорог. Щит. Компас. Летучая Рыбка. Лисичка. Сила не в их названиях, а в их единстве. Как единое целое, они ведут нас, направляют нас. Божественная Вселенная, благослови нас пониманием. Даруй мне своё зрение. — Голова Лиры запрокидывается под отвратительным углом, будто у неё сломалась шея, и она оседает на пол. Я хочу броситься вперёд, чтобы помочь ей, но ни у кого больше не дрогнул ни один мускул, а Лира… Её пальцы танцуют по камню. Её веки трепещут.

Через несколько секунд она моргает. Её взгляд становится пристальным. Её глаза становятся ещё голубее, ярче.

— Ванесса Харт, первая своего рода, Укушенная, не Рождённая, благословлена солнцем в Деве и луной в Скорпионе, под звёздами Ориона, как… — Лира на мгновение замолкает, и её взгляд устремляется на меня, а брови хмурятся. Моё сердце бешено колотится между рёбер, и я резко втягиваю воздух, ожидая осуждения, но… — Видящая Истину, — заканчивает она. — Ванесса Харт — Видящая Истину. — Затем голос Лиры опускается в глубину, не принадлежащую этому миру, когда она говорит: — Толчки и притяжения сердца запутываются в паутину так глубоко, что человек может и не выбраться, но, как только она распутается, наследие восстанет. Королевства объединятся. Величие манит.

Я поднимаюсь на ноги, в то время как остальные придворные превращаются в волков. Все, кроме Королевы Сибиллы. Она наблюдает за мной с озорной ухмылкой и холодным блеском в глазах. Я дрожу под её взглядом. И вой трёх дюжин волков вырывается из дыры в потолке, уносясь прямо к звёздам. На этот звук снаружи, за стенами замка, откликается ещё один вой. Такой громкий, что у меня закладывает уши.

Королева Волков приближается. Она возлагает корону из алых звездчатых цветов мне на голову. Затем она сама перекидывается. Волк из чёрного дерева и дыма, такой огромный, что затмевает даже саму луну, — затем воет Королева Сибилла, и слова Лиры эхом разносятся вокруг нас, проникая в мою душу.

Наследие восстанет. Королевства объединятся.

Величие манит.

Они звучат как похоронный звон. И когда я бросаю взгляд на окружающих меня волков, ненависть сильно и быстро проникает в мои рёбра. С моих губ срывается тихое рычание. Однако, после одного взгляда Королевы Волков у меня не остаётся выбора, кроме как присоединиться к остальным и завыть. Только я вою не во славу моего рождения. Я вою во славу их смертей.

Уна приводит меня обратно в мою комнату после обряда, после того как королева заставляет меня превратиться обратно в человека на глазах у всех. Молодая служанка не разговаривает со мной и даже не смотрит на меня, а её шаги звучат так же неровно, как и её пульс. Даже в её запахе чувствуется привкус гнили. Страх, осознаю я. Страх пахнет… плохо.

— Я… я сожалею, —