Последователи Хаоса - М. К. Лобб

понял это, когда они подошли ближе. Ее кожа была болезненно-желтой и восковой на вид. Одежда выглядела весьма прилично, да и волосы казались нетронутыми, правда, выглядели так, словно отслоятся от кожи, стоит только их коснуться. Но от тела не исходил тошнотворный сладковатый запах гниения. Труп словно мумифицировался, как и говорила Сиена.

Дамиан присел на корточки рядом с женщиной, изучая очертания костей под тонкой желтоватой кожей. Ее веки были опущены, а нижняя челюсть слегка приоткрылась, упершись ей в грудь.

– Обезвоживание, – заключила Сиена, стоя позади. – Она, должно быть, бродила здесь много дней.

Дамиан поднялся с пола.

– Как так вышло, что ни один из нас не чувствует желания остаться здесь? Не знаю, как тебе, но мне не терпится покинуть это место. Почему люди просто перестают беспокоиться о собственной жизни?

– Мы пришли, чтобы задать один вопрос. Но чем больше ты спрашиваешь, чем больше ответов получаешь и тем больше хочешь узнать. Ты приходишь в ярость, еще отчаяннее ищешь нужные полки, нужные темы. Некоторых людей это поглощает.

– А если это поглотит нас?

– Не поглотит. Как я уже сказала, один вопрос. – Сиена отвела лампу в сторону от трупа. – Это похоже на азартную игру. После одной ставки уйти не сложно. Волноваться стоит, когда ты зашел слишком далеко, когда становишься уверен, что следующая игра принесет победу. К тому же мы вместе. Атенеуму сложнее поглотить тебя, если ты не один.

Дамиан очень сильно надеялся, что она права. Он оторвал взгляд с распростертого на полу тела к табличке, под которой оно лежало. Сердце подскочило в его груди.

– Погоди.

Сиена, которая уже успела отойти вперед на несколько шагов, обернулась.

– Что там?

Он указал на табличку, которая гласила: «СВЯТЫЕ И ИХ МАГИЯ».

– Ого. – Сиена моргнула, а потом нахмурилась. – Удачное место она выбрала для смерти. Но у тебя острый глаз. – Она дотронулась до корешков нескольких книг и подула на палец, на котором собралась пыль. – Ладно. Давай начнем с общих вопросов.

– Энцо действительно стал седьмой жертвой? – предложил Дамиан.

– Я же сказала с общих вопросов, Дамиан. Откуда Атенеуму знать, кто такой Энцо? Как насчет такого вопроса: что произойдет, если совершить жертвоприношения конкретному святому?

Теперь настал черед Дамиана обдумывать ее предложение.

– Это слишком общий вопрос. На него могут существовать сотни ответов. Спроси, делают ли жертвоприношения магию святого сильнее.

– Неплохая идея.

Сиена вытащила книгу, стоявшую в конце ближайшей полки.

– Что ты делаешь?

Она не ответила. Книга больше походила на тетрадь, а к ее корешку крепилась ручка. Дамиан наблюдал, как Сиена вытащила ручку, а затем побледнел, когда она вырвала одну из страниц. Раздался жуткий звук рвущейся бумаги, слишком громкий для царившей тут тишины.

– Что ты делаешь? – прошипел Дамиан.

Сиена не походила на человека, который стал бы портить чужие вещи, тем более в таком месте. Она только бросила на него нетерпеливый взгляд.

– Я говорила, что вопрос нужно записать. Рядом с каждой табличкой есть тетрадь. Вот, подержи.

Не давая Дамиану возразить, она вручила ему лампу, оторвала краешек от страницы, которую только что вырвала из тетради, и записала вопрос мелким убористым почерком. Закончив, она жестом попросила Дамиана вернуть лампу. Тот лишь недоуменно подчинился.

– Не понимаю, почему мы…

Он не успел закончить вопрос, потому что Сиена сняла крышку с лампы и бросила обрывок в пламя. Дамиан втянул носом воздух, наблюдая, как бумажка почернела и съежилась. Завитки дыма заскользили от нее вверх.

– И как именно это работает?

– Увидишь.

Сиена запрокинула голову.

Дамиан повторил за ней. Дым продолжал подниматься вверх, а не развеялся, как должен был. На самом деле, поднимаясь к необъяснимой темноте, он становился все ярче.

А затем исчез.

Мгновение спустя наверху что-то задрожало. Движение было едва заметным, но достаточно громким, чтобы Дамиан отшатнулся назад, едва не задев мертвую женщину. Его влажная кожа покрылась мурашками, но он сомневался, что причиной тому был холод.

– Берегись, – с запозданием посоветовала Сиена.

Дамиан услышал, как где-то над ними книга сорвалась с полки. Она рассекла воздух и с гулким грохотом упала на твердый камень прямо туда, где Вентури стоял мгновение назад. Звук был оглушительным, словно выстрел. Дамиан вздрогнул. И даже Сиена поморщилась, хотя наверняка ожидала нечто подобное.

Она опустилась на колени рядом с книгой, которая называлась «Святые и жертвоприношение: неотредактированная рукопись».

Дамиан выдохнул, открыв ее. Разумеется, книга была ему хорошо знакома – из нее он подчерпнул все имевшиеся у него знания о святых. Эту книгу отец читал ему каждый вечер перед сном, над этой книгой его заставляли молиться, эта книга лежала на кафедре в Базилике.

Вот только это была не та книга, не так ли? По крайней мере, не совсем та.

– Существует неотредактированная версия? – спросил он у Сиены, которая выглядела не менее шокированной.

Она перевернула несколько страниц и покачала головой.

– Думаю, должна существовать. В той, на которой выросли мы с тобой, почти ничего не говорится о Хаосе. Конечно, там есть история о появлении святых и рассказ о нем и Терпении, но это не может быть единственной легендой о Хаосе. – Сиена обернулась через плечо, словно услышав что-то недоступное уху Дамиана. – У нас осталось мало времени. Если из этой книги убрали рассказ о жертвоприношениях, где он мог бы быть?

Дамиан невольно задрожал. Его губы будто перестали его слушаться.

– Найди ту часть, где человечество узнало о войне. Не думаю, что кто-то совершал убийства до этого.

Сиена кивнула и начала уверенно листать страницы. Она тоже выросла на этих историях. Пальцем девушка водила по выцветшим чернилам, и Дамиан подался вперед, чтобы взглянуть на книгу у нее из-за плеча.

– Вот, – сказал он. – Тут появляется Хаос, а за ним Смерть и Милосердие.

Сиена перевернула страницу и ахнула.

Дамиан отшатнулся, увидев иллюстрацию, ждущую их там. Он не ожидал, что в древнем фолианте вообще будут иллюстрации. В копиях книги, которые он читал, их точно не встречалось. Но в этой версии имелось пугающее черно-белое изображение, на котором один мужчина распарывал живот другому. Даже без использования красного цвета художнику удалось так подробно изобразить все детали, что Дамиан без труда разобрал каждый орган. На заднем плане притаилась тень, и пускай виднелся лишь силуэт, в его очертаниях угадывалась скрытая вуалью голова, которая могла принадлежать лишь святому. Он наблюдал.

Наблюдал за жертвоприношением.

Но не от этого зрелища холодок пробежал по коже Дамиана. Хуже всего на этом рисунке было выражение лица первого мужчины. Он совершал убийство, а кровь по локоть покрывала его руки, хотя оружия