Община - Виктория Анкай

Руки тряслись. Замотать эту пелёнку на груди на манер полотенца получилось не сразу. Как и расстегнуть золотую цепочку с крестиком...

Что-то мне подсказывало, что - да, Лука мог обойтись без этого цирка. Мог прямо в церкви совершить какое-нибудь помазание и отпустить меня с миром. Но он решил идти по самому сложному пути... Зачем? Чтобы испугать меня? Пфффф. Сам быстрее отступится. Но точно не я... Уже просто из принципа.

- Ну всё, - баб Маша мельком перекрестила меня, под нос прошептала какое-то благословение. - Ступай к нему, ступай! - она развернула меня к реке, подтолкнула за плечи...

Подняла взгляд вперёд.

Лука стоял как недвижимая скала среди мелких речных волн. Что-то негромко и монотонно читал по своей книжке...

С такого расстояния я не могла в деталях увидеть выражение его лица, но почему-то отчётливо ощутила энергетическую силу, исходящую от этого человека. Опасную, надрывную, не негативную, нет, скорее решительную и уверенную в своей непогрешимости и правоте...

В этот момент поняла - он не отступится. И если сейчас отступлюсь я - он только рассмеётся мне в лицо, навсегда низвергнув меня в ранг "бесовского отродья"...

Но я не собиралась отступать.

Единственное, что меня смущало - это холодная вода, внезапно нахлынувшая на мои босые ноги, утопающие в прибрежной жидкой грязи...

- Ну иди! Не бойся! - ворчливый голос бабы Маши выдернул меня из морока.

Закусила губу, придерживая простынь на груди. Ступила в реку, осторожно прощупывая скользкое илистое дно...

Идти было нормально, пока вода не стала подниматься выше колен. Дальше волны стали сильнее, температура ниже, неровное каменистое дно ненадолго превратилось в монолитную плиту, потом и вовсе стало песчаным, и ступнями я то и дело натыкалась на острые осколки ракушек...

- Лука Тихонович, не морозь девку! - баб Маша явно волновалась там, на берегу. - Ей ещё рожать, может...

Нудная молитва на миг стихла. Лука вскинул недовольный взгляд, и сейчас я прекрасно разглядела, как по его щекам прокатились желваки... Снова опустил голову, принялся читать дальше. Но почти сразу дважды перевернул страницу - наверное, правда решил последовать совету и сократить обряд...

Когда вода коснулась ягодиц, я едва не выпрыгнула из реки - холодно до дрожи. А дальше и вовсе простынь окончательно намокла, и меня знобило уже всю..

Я даже не знала, куда мне встать. Молча повиновалась жесту Луки и остановилась чуть в стороне, на почтительном расстоянии от его импровизированного престола. Тоже повернулась лицом к берегу...

- ...Крещается раба Божия... - сильный певучий голос внезапно оказался направлен в мою сторону. На секунду замолчал... - ...Хеония, - Лука решительно шагнул ко мне, протянул руку... - Во имя Отца...

Я даже не успела испугаться - его широкая горячая ладонь внезапно сдавила мою шею, с беспощадной силой пригибая меня к земле... То есть к воде, тёмной, лениво плещущейся вокруг... И неожиданно зачем-то приближающейся к моему лицу с какой-то запредельной скоростью...

От ужаса происходящего зашлось сердце. Хотела заорать, но в этот момент ушла с головой под толщу ледяного течения, даже не сообразив закрыть глаза и лишь хаотично размахивая руками в надежде уцепиться хоть за что-нибудь...

В ушах беспрерывно нарастал шум, паника за доли секунды достигла апогея...

Впервые в жизни я ощутила страх. Не то муторное состояние, когда ушёл Глеб, и я боялась собственной тени, не тягостную робость, когда нужно решиться на что-нибудь, а настоящий животный СТРАХ за собственную жизнь...

Резкий рывок, и я вынырнула на поверхность...

Будто оглушённая хватала ртом воздух, отплёвываясь от воды...

С берега что-то кричала баб Маша, но я слышала только жуткий голос рядом:

- ...И Сына...

Снова против воли ушла под воду, чувствуя резь в глазах и дикое, нереальное сопротивление в мышцах - оказывается, я пыталась бороться, старалась вырваться, хоть и безрезультатно...

Вновь вынырнула, жадно глотая влажный пар реки и беспомощно смахивая с лица воду...

Простыня давно размоталась и плавала рядом, но сейчас меня меньше всего беспокоила собственная нагота.

Окружающий пейзаж будто исказился - за тот миг, что я успела увидеть прибрежный храм, он показался мне огромным, а небо будто ярче, синее, выше...

- ... И Святого Духа, аминь...

В третий раз ушла под воду. Чувствовала, как слабеет тело от пережитого кошмара, как холод проникает под кожу, как ноги безвольно топчутся по чужим огромным ботинкам... Но всё равно пыталась спихнуть со своих плеч тяжёлые мужские ладони, избавиться от этого чудовищного давления. Благо на этот раз я успела немного задержать дыхание, но разрывающиеся от нехватки кислорода лёгкие уже горели огнём...

Наконец Лука сжалился - мощным рывком выдернул меня на поверхность. Продолжил что-то торопливо говорить, удерживая моё ватное тело почти на весу. Быстро дотронулся чем-то до моего лица, но я оттолкнула его настойчивую руку...

Уши заложило намертво. Сердце трепыхалось как чумное, и я неистовыми урывками хватала спасительный воздух то ртом, то носом, не в силах надышаться - впервые в жизни я поняла, как сильно хочу жить...

- Тащи уже сюда, ирод! - баб Маша голосила с берега так, что расслышала даже я. - Бога побойся, окаянный...

Лука не обращал на неё внимания. Прижал меня к своему плечу одной рукой, сгрёб с табуретки барахло, поволок прочь отсюда...

Мария Михайловна встретила меня распростёртым полотенцем. Замотала в него, усадила на траву, причитая по делу и без дела...

Лука не отвечал ей. Только сейчас взял в руки мой крестик, наклонился совсем близко... Так, что я видела каждую волосинку в его бороде, длинные выгоревшие ресницы, сведённые к переносице брови, напряжённые морщины на лбу, сжатые в тонкую линию губы... Сосредоточенно задышал, опаляя тёплым воздухом кожу груди. Легко и привычно застегнул застёжку на моей шее, возвращая прохладное украшение на законное место. Отступил...

- Оденешь её и приведёшь, - раздражённо бросил в сторону бабы Маши. Сам размашисто зашагал вверх по тропинке...

***

От холода трясло так, что зуб на зуб не попадал. Согреть не мог ни просторный балахон, ни накинутая поверх него баб Машина кофта. И дико, просто зверски хотелось курить...

Чувствовала себя фееричной идиоткой, пока Мария Михайловна, усадив меня на какой-то низенький стульчик в закрытом закутке храма, вытирала и пыталась разодрать мои спутавшиеся после речного купания волосы. Я бы и сама могла расчесаться, но почему-то не решалась