Община - Виктория Анкай

С удовольствием выпила полчашки тёплого разбавленного вина, предложенного одной из женщин, молча крутившихся рядом - стало теплее и как-то... спокойнее.

Я зачем-то постоянно пыталась поймать взгляд кого-нибудь из присутствующих - подсознательно надеялась прочитать по глазам истинное отношение этих людей к себе. Ждала увидеть насмешку, презрение, удивление, жалость, негатив... Но женщины, закутанные в тёмные одежды, будто были не от мира сего - по их лицам вообще невозможно было что-то прочесть, настолько умиротворённо-равнодушными они казались. Будто их замечательный непогрешимый Лука женится не на чужачке какой-то, а на невинной деве, вполне одобренной всей общиной. И это тоже почему-то раздражало - ну они же наверняка в курсе, как жених на самом деле относится к будущей жене, то есть ко мне...

Мне хотелось остаться наедине с бабой Машей, расспросить её о... да обо всём! Особенно о том, если ли у меня ещё шанс передумать и свалить отсюда подобру-поздорову... Но я молчала. Только зябко натягивала на плечи то и дело сползающую кофту, пытаясь отогреться.

Впрочем, Мария Михайловна и без того говорила без умолку - рассказывала, как буквально после Пасхи венчались тут Семён, что с южной улицы, и Дарья, которая вот недалече отсюда жила в девичестве, как эти двое ждали свадьбу почти год, как прошло венчание, как теперь им хорошо живётся вместе - уже огород вспахали, хоть и поздно, а Дашка, у родителей к огороду не особо приученная, балованная, нынче картошку сама посадила...

От этих россказней росло напряжение и болела голова. Складывалось навязчивое впечатление, что здесь венчаются и создают семью с одной целью - рожать детей и совместно их растить. А как же счастье?! Вот то личное, безбрежное счастье, которое я испытывала так долго, находясь в браке? Когда точно знаешь, что муж - твоя опора и поддержка, когда ты для него - ласковая Снежа или вредный Снежиныч... Когда он смотрит на тебя полным обожания взглядом, когда на его скупую нелепую ласку хочется отдать в миллион раз больше, когда самые заветные минуты - это просто обнять его, устроиться на плече, уткнуться в шею и так лежать долго-долго, пока он пересказывает нудные последние новости с работы или просмотренные накануне передачи...

Всхлипнула, вытирая побежавшие по щекам слёзы широким рукавом белого платья. Наверное, заголосила бы, разревевшись, но присутствие посторонних остановило...

Так как же без всего этого?! Только дети, огороды, посадки, скотина, сено в промышленных масштабах...

Нет, от Луки мне и не нужно ничего такого, вообще не вопрос. Но если двое влюблены, то как же...

- ...Всё, подбирай сопли-то! - баб Маша сердито шикнула на меня, повязывая на моей голове платок. - Пора... Пошли!

Сердце забилось как-то совсем надрывно.

Поднялась со стула, покосилась на себя в отражение застеклённого шкафчика с какими-то склянками внутри...

Да, не так я планировала свою вторую свадьбу. Не в чужом наряде с косынкой вместо фаты, не в старообрядческой церкви, не с таким мужланом, как Лука, не с перспективой жизни в деревне... Это должно было быть пышное торжество на зависть Глебу, а главное его Оксанке, шикарный лимузин, платье за баснословную сумму, жених с обложки журнала, кричащие фотографии во всех соцсетях наших общих знакомых...

А не вот это всё... Боже...

Машинально поправила платочек, перекосившийся на одну сторону. Пальцем заправила под него выбившуюся прядку волос...

Я совсем дура, да, Господи?!

Но ведь и вариантов особо больше нету... Да и поздно уже, наверное, сожалеть - сама виновата...

Опустив голову, вышла из каморки. Послушно встала рядом с Лукой, ожидавшим меня почти у входа. Сквозь слёзы бросила на так называемого жениха быстрый взгляд...

Его лицо стало ещё смурнее. Он снял всю служебную одежду, остался в тёмно-серых брюках и какой-то белой старинной рубахе наподобие моего балахона, но короткой. На меня не смотрел, только на древние образа впереди, украшавшие стены иконостаса...

Народу в церкви осталось совсем мало - всё те же женщины, какая-то бабуля в два раза древнее бабы Маши, несколько мужчин в простеньких рясах...

Отец Ануфрий оказался добродушным, но тщедушным старичком ростом ниже меня с добрыми прозрачно-голубыми глазами. Он видел меня впервые в жизни, но с таким отеческим задорным добродушием посмотрел мне в лицо и зачем-то дотронулся до моей руки, что я на миг почувствовала себя счастливой и всё, абсолютно всё в своей жизни делающей правильно... А что неправильно - то непременно простится и образуется... А что не образуется, то и не нужное, значит...

- Готовы? - батюшка попытался также заглянуть в глаза Луке, но тот только отвёл взгляд с высоты своего роста, упрямо не желая никого допускать к себе в душу. Ануфрий не стал настаивать, отступил на шаг, теперь уже пристально оглядывая нас двоих вместе. - Пусть всё случится по воле Бога, - произнёс тихо, будто убеждая самого себя. Помолчал немного, грустно улыбнулся, пока нам раздавали свечи. - Миром Господу помолимся... - он начал обряд, неторопливо читая нужные слова мелодичным мягким голосом...

Наверное, я должна была чувствовать хоть что-то, хоть какой-то отклик в душе на происходящее, но его не было. Будто я до сих пор ощущала себя под толщей реки, а в ушах стоял гул течения воды. Единственное, что против воли вызывало во мне какую-то реакцию и неосязаемый восторг - это переливы оконных витражей, играющихся лучами солнца...

Я не ощущала тяжести венца, водружённого мне на голову, больше не испытывала холода, не чувствовала запаха ладана из кадила, не задумывалась о том, зачем надо целовать икону. Даже желание покурить стало не таким осязаемым, оно просто отложилось на потом. И как бы я ни старалась подумать о Глебе или о будущем - мысли в голове будто приобрели текстуру ваты, не давая сосредоточиться ни на чём конкретном...

*17*

Я особо не поняла, в какой момент обряд закончился. Только тупо распахнула глаза, когда место батюшки заняла какая-то толстая женщина, накрашенная как в последний раз, в лихой шляпке и узкой юбке до колен, махавшая перед нами моим паспортом... Её речь была короткой, подобострастной и быстрой, хорошо отрепетированной. Что-то очень знакомое о том, что мы собрались здесь для того, чтобы соединить узами брака этого мужчину и эту женщину...

На стол перед ней легла обычная стандартная бумага - свидетельство о браке. Его тут же заграбастал Лука, как и оба паспорта со штампами...

Сглотнула ком в горле. Повинуясь пригласительному жесту улыбающейся тётки,