Община - Виктория Анкай

сжала дрожащими пальцами вручённую мне простую оранжевую шариковую ручку, по указанию длинного наманикюренного ногтя поставила подпись в журнале в соответствующей графе... Растерянно оглянулась, передавая ручку стоявшему рядом... мужу?!

Бляяяять...

Лука поставил красивую (не в пример моей) размашистую подпись, даже не удостоив меня взглядом. Выпрямился...

- Всё? - в его суровом раскатистом голосе звучало только глухое раздражение.

- Лука Тихонович, кольца ещё... - женщина залепетала, торопливо поднимая со стола крошечный металлический поднос с серебряными колечками.

Лука взял то, что поменьше, повернулся ко мне в полоборота. Только сейчас, спустя пару секунд ожидания, исподлобья поднял мрачный и какой-то угрожающий взгляд мне в лицо...

Вздрогнула как от удара хлыстом. Быстро протянула руку...

Он надел кольцо на мой безымянный палец. Тоненькое, простенькое, с едва заметной надписью "спаси и сохрани" по внутреннему ободку. Большое на размер...

Сердце будто остановилось. По крайней мере, я совсем не чувствовала, как оно бьётся в груди...

Заторможенно взяла второе кольцо, молясь только о том, чтобы не выронить этот символ брака из откровенно дрожащих ладоней. Краснея и сгорая от стыда, натянула его на узловатый мужской палец, отмечая давно заживший шрам на костяшках, старую царапину на тыльной стороне ладони, шершавую огрубевшую мозолистую кожу на внутренней...

- Целовать жену будете, Лука Тихонович? - женщина впервые затараторила шёпотом, чуть подавшись вперёд и невинно хлопая явно не родными ресницами. - По протоколу положено...

Скорее почувствовала, чем увидела, как Лука напрягся всем телом. Явно хотел отказаться, но, пройдясь суровым взглядом по немногочисленным свидетелям этого жалкого таинства, сдержанно кивнул...

- Объявляю вас мужем и женой! - тётка выдохнула с радостным облегчением, даже снова заулыбалась. - Можете скрепить ваш союз и рождение новой семьи поцелуем!

Теперь напряглась я...

Шумно втянула ртом воздух, запрокидывая голову, когда Лука сделал шаг в мою сторону. Широко распахнула глаза, боясь снова сделать что-то не так, машинально потянулась вверх, когда он чуть склонился надо мной...

Лёгкое невесомое касание губ. Сухих, как песок, в отличие от моих искусанных и распухших...

Я отшатнулась первой. Он тут же отвернулся...

- Позвольте мне поздравить вас, уважаемые молодые! Счастья Вам, Лука Тихонович! Пусть Ваш дом станет полной чашей, в нём поселится любовь и взаимопонимание...

Я уже не слушала дальнейшие поздравления. Отступила на шаг, когда баба Маша, вытирая слезящиеся от умиления глаза платочком, потянула меня в сторону от новоиспеченного мужа...

Напоследок бросила на Луку беспомощный взгляд, неуверенная в том, что мне сейчас действительно уместно уходить. Но моё место уже занял отец Ануфрий, и там завязался степенный разговор. Значит, всё нормально...

- Пойдём, Снегурка! Косу тебе заплетём... - Мария Михайловна повела меня к тому самому закутку, где я вроде как готовилась к венчанию. - И всё, замужняя ты у нас! - она приобняла меня за талию. - Устала поди... Я сама уже с ног валюсь... Ну ничего, осталось немного... Там столы как раз накрыли...

***

Столы были накрыты прямо здесь, на выкошенной от травы площадке около церкви под открытым небом. Это походило на застолье к какому-то историческому фильму - все как один бородатые широкоплечие мужики и довольно хрупкие молчаливые женщины в длинных юбках. Не меньше сотни человек. Общая молитва перед трапезой, во время которой я сидела, опустив голову, не в силах попытаться повторить хоть слово, даже мысленно...

Мне периодически становилось поистине тошно от осознания того, что теперь это место является моим... домом?! Нет, скорее временным местом пребывания. Так думать гораздо легче...

Я почти не смотрела на сидевшего рядом человека. Мужа... Но это не мешало мне... ощущать его. Невольно, но неотвратимо. Поначалу я чувствовала лишь само его присутствие - тяжёлую энергетику, затапливающую пространство, сдерживаемую силу, смерчем вихрящуюся внутри него, почти осязаемое раздражение, проявляющееся в каждом движении или нехотя произносимом слове... Спустя какое-то время я стала отличать оттенки - Лука принципиально отказывался от алкоголя, при этом хмурился сильнее обычного, хотя другие присутствующие вполне себе пили какие-то самодельные настойки, отличающиеся, как оказалось, по крепости и по наличию сахара. Он не ел определённые блюда - фаршированные кабачки, жареную в кляре цветную капусту, запечённые баклажаны, маринованные огурцы... Всё то, что меня лично приводило в полнейший восторг, ибо в наших ресторанах подобные закуски стоят достаточно дорого, а здесь - это обычный обед. Который, правда, сначала требуется вырастить на собственном огороде, но для местных жителей это вообще не вызывало проблем... Ещё он почти не разговаривал, злился, когда кто-то изредка обращался к нему напрямую, но это, скорее всего, было вызвано как раз моим присутствием рядом - он тоже чувствовал мою робость, неуверенность, неловкость перед всеми этими людьми, душевное отчаяние, грозившее рано или поздно выплеснуться наружу... И он нервничал, да. И за них, и за меня... Неосознанно, но ощутимо. И этот факт вызывал во мне какую-то странную эмпатию - желание успокоить его на свой счёт, дать понять, что я не рассчитываю на его поддержку в случае чего, что сама справлюсь со своими переживаниями и страхами...

Где-то в дальнем конце стола поднялась будоражащая волна - сначала тихо, а потом всё громче и громче зазвучали крики "горько!", вызывая во мне почти паническое неприятие. Лука тоже долго не обращал на них внимания, пока рокот не докатился сюда, прямо до соседних мест. Игнорировать весёлые подбадривающие возгласы уже не получалось...

Несколько раз вопросительно повернула голову в сторону... мужа. Но он продолжал сидеть с угрюмым лицом, старательно изображая полное равнодушие. Стало совсем неудобно перед всеми этими гостями... Отложила вилку, спрятала руки на коленках под столом, опустила взгляд, чувствуя, как от какой-то неясной досады к горлу подступает ком, а на глаза наворачиваются непрошенные слёзы...

Боже, зачем я вообще ввязалась во всё это?! А главное - почему ты это допустил, Господи...

Лука резко откинулся назад всем корпусом. Вцепился пальцами в край деревянного стола, тяжело поднялся на ноги, вырастая рядом с моим плечом исполинской горой... Повернулся ко мне. Вздохнул полной грудью...

Неуверенно вскинула на него испуганные глаза. Закусила губу, покрываясь липкими мурашками от макушки до пяток, зачем-то попыталась выдавить жалкую глуповатую улыбку...

В его взгляде читалась обречённость и решимость. И ещё что-то такое... Почти сочувствующее, болезненное, острое...

Подпрыгнула с лавки ещё до того, как он протянул руку. Сама сделала разделяющий нас шаг под громкие одобрительные пьяные выкрики толпы. Даже не поняла, как умудрилась прильнуть к его груди, не оставляя человеку иного выбора, кроме как невольно приобнять меня в ответ...

Он