Зови меня перед смертью - Марина Сергеевна Комарова

Справа от него сидел Тан Хао — мой кузен. Он выглядел более расслабленным, но в его глазах прыгали искры ехидного веселья. Он был похож на отца, старше меня на три года и… как бы это сказать. Более безалаберным. Не со зла, но относился к жизни намного легче.

— Янжан, — сказал он с тёплой улыбкой.

Я поклонился.

— Дядя, кузен.

Шаокин, следуя этикету, сделала глубокий поклон.

Тан Жэнь окинул нас долгим взглядом, словно оценивая, что изменилось за время разлуки.

— С каждым заданием ты становишься все мужественнее, Янжан, — наконец произнёс он.

— Спасибо, дядя, — ответил я, выпрямляясь.

Это же комплимент? Даже если и нет, то я просто вежливый.

Тан Хао усмехнулся:

— Однако тебя всё ещё можно узнать. Всё тот же хмурый взгляд и излишняя серьёзность. Возможно, однажды я приду сюда, а меня встретит громадный незнакомец с квадратной челюстью.

— А у тебя всё те же насмешки, Хао.

Он рассмеялся.

Я не стал уточнять, что в челюсть ему засветить рада добрая треть столицы, потому что кузен не следит за языком, но… смолчал.

Тан Хао всегда был другим, не похожим ни на меня, ни на моего отца. В нём было больше ветренности, он никогда не относился к вещам так, как мы. Он был хорош в бою, но предпочитал избегать его, если была такая возможность. Любил искусство, женщин и хорошее вино. Особенно, женщин.

И всё же, несмотря на все его насмешки и кажущуюся беспечность, я знал — в его глазах всегда таилась острота, а ум работал быстрее, чем можно было заподозрить.

— Мы не ожидали вашего приезда, — спокойно сказал я, переводя взгляд на дядю.

Тан Жэнь кивнул, поставив пиалу с чаем на стол.

— Есть нечто… требующее личного разговора, Янжан.

Я внимательно посмотрел на него:

— Вот как… Тогда, возможно, нам стоит пройтись?

Он снова оценивающе взглянул на меня, а затем медленно кивнул.

— Думаю, это будет разумно.

Я повернулся к Шаокин:

— Сестренка, можешь присоединиться к нам позже.

Она сжала губы, явно недовольная тем, что её отсылают, но подчинилась, склонив голову.

Я же сделал жест, приглашая дядю и кузена следовать за мной.

Что бы их ни привело сюда, я уже знал: спокойствия мне сегодня не видать.

Я провёл их через сад к беседке у пруда — любимому месту отдыха нашей семьи. Здесь, среди старых ив, склоняющих гибкие ветви к воде, всегда царили тишина и прохлада. Беседка была вырезана из светлого дерева, крыша покрыта резными черепичными узорами, а по краям изящно извивались драконьи фигурки — символы защиты и процветания. Вдоль перил росли карликовые клёны, их алые листья создавали контраст с гладью пруда, в котором неторопливо плавали золотые карпы.

Здесь любила проводить время моя мать. В былые годы она часто сидела у перил, любуясь отражением луны в воде. Сейчас чаще всего здесь отдыхала Шаокин, приходя после занятий по каллиграфии или музыке. Иногда задерживался и я — когда хотелось тишины и уединения, вдали от суеты усадьбы.

Стоило нам войти, слуги быстро подготовили стол: принесли нефритовый чайник, из носика которого поднимался ароматный пар, и чаши из белого фарфора с росписью в виде бамбуковых листьев. Пахло жасмином и чем-то терпким, медовым. Шаокин бы сказала. Я намного неё хуже разбираюсь в чайном купаже.

Мы уселись за стол, и я наполнил чаши, следуя традиции — сперва дяде, затем кузену и только после себе.

Сейчас это больше напоминало то, как племянник должен встречать дядю и кузена. Почему изначально слуги провели их в зал — вопрос. Указание отца? Надо будет разобраться.

— Хороший чай, — одобрительно заметил Тан Жэнь, поднеся пиалу к губам.

Я внимательно наблюдал за ним, но он не показывал лишних эмоций.

— Вы проделали долгий путь, дядя. Не думаю, что только ради семейного визита.

Тан Хао хмыкнул:

— Ты всегда такой догадливый, Янжан.

Дядя медленно поставил пиалу на стол и посмотрел на меня, долго так и задумчиво.

— Разумеется, есть причина. Но сперва мы хотели узнать о состоянии твоего отца.

Я напрягся, но постарался не показывать этого.

— Пока всё стабильно.

— Стабильно хорошо или стабильно плохо? — тихо уточнил дядя.

— Болезнь его истощает, — не сразу ответил я, понимая, что нет смысла скрывать. — Но я уже ищу лучших лекарей.

Тан Жэнь задумчиво провёл пальцами по краю пиалы. Я ждал, что скажет, что лучшие уже были в прошлые. Что нужны не лекари, а благословение Творцов Судьбы, но он внезапно произнёс:

— Значит, ты уже понимаешь, что времени может быть не так много.

Я вздрогнул, как от удара плети.

— Я делаю всё, что в моих силах.

— Мы в этом не сомневаемся, — вставил Тан Хао примирительным тоном.

Но я уже знал, что за этим разговором скрывается нечто большее. Вопрос был в том, когда дядя решит открыть карты.

Я сжал пиалу с чаем, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. Всё шло к тому, о чём я старался не думать. К тому, чего я не хотел обсуждать — по крайней мере, не сейчас.

— Янжан… — Голос дяди был ровным, почти мягким, но я знал его слишком хорошо, чтобы обмануться этим спокойствием. — Ты понимаешь, что рано или поздно тебе придётся взять на себя руководство кланом.

Как я понял, что речь пойдет об этом? Потому что ранее этот вопрос уже поднимался. Дзай-дзай-дзай!

Я медленно поднял взгляд. Главное, держать себя в руках.

— Отец жив, — сухо напомнил.

— Да, но в каком состоянии? — Тан Жэнь впервые за весь разговор посмотрел мне прямо в глаза. — Мы все видели его, Янжан.

Я напрягся. Что это ещё за тон, как будто пытаются успокоить упрямящегося ребенка?

— Я уже сказал — я найду лекаря.

— Мы верим в твою решимость, но болезнь не спрашивает разрешения. Она не даёт времени на подготовку. Лучше быть готовым ко всему, чем потом жалеть, что не принял меры заранее.

Я промолчал. Дядя спокойно отхлебнул чаю, как будто обсуждал не судьбу своего младшего брата и всего клана, а погоду.

— К тому же, — продолжил он, — настало время подумать о браке. Семья Ся…

Я едва не фыркнул:

— Правда?

— Да. У тебя нет жены, нет наследника. Это недопустимо для главы клана.

— Я пока не глава.

—