Пламенная - Алла Леонидовна Касперович

заметные полоски слились почти в один цвет, и единственное, что могло, вызвать интерес — небольшое пятнышко в форме прямоугольника. Располагалось оно приблизительно на уровне глаз герцогини, если та встала бы на носочки.

Именно к этому пятну Эрик и приложил ладонь. Оно быстро разрасталось, не теряя своей формы, однако внутри заполнялось глянцевой чернотой, которую вполне можно было бы назвать зеркальной, вот только ничего в ней не отражалось.

Ариана во все глаза смотрела на чудеса магии. Кое-что Эрик уже успел ей показать, но с этим трюком пока нечего было сравнивать. Вскоре пятно расти перестало, и маг убрал с него свою руку.

— Что это? — Герцогиня боялась оторвать от чёрного ромба взгляд.

— Зеркало истины.

Нахмурив брови, Ариана издала какой-то звук, и Эрик расшифровал его как вопрос и побуждение к пояснению. Однако герцог не стал ничего объяснять словами, а решил показать. Он встал за спиной жены и, прежде чем приступить, прошептал:

— Заранее прошу прощения, дорогая. Смотри в зеркало, не закрывай глаза.

Не успела Ариана ничего ответить, как Эрик обнял её одной рукой за талию, другой обхватил подбородок и отвёл его немного в сторону, освобождая себе доступ к нежной шее. Едва не теряя рассудок, но всё же помня, для чего всё затеял, герцог впился в соблазнительную плоть поцелуем.

Глаза Арианы распахнулись, она ахнула, но не смогла сдвинуться с места. Пламя разгоралось внутри, она не хотела, чтобы Эрик прекращал свои ласки, а он действовал всё смелее и смелее, руки блуждали по телу, заставляя ноги подгибаться. И только ей подумалось, что она больше не выдержит, как увидела в чёрном ромбе очертания своего тела.

Огненные.

— Ты Пламенная, Ариана, — говорил Эрик, с трудом сдерживая собственные желания. Зарычав, он отступил.

И пламя, уменьшаясь, погасло совсем.

— Погоди... — Голос герцогини охрип. - А как... как ты узнал, что я Пламенная?

Сияя довольной улыбкой, Эрик ответил:

—А я и не знал. — Он развернул жену к себе, встал на одно колено и, подняв на неё глаза, поцеловал её руку. — Я надеялся.

У Арианы в голове не укладывалось то, что она только что видела, узнала и, главное, чувствовала. Пламя, пусть и исчезло в Зеркале истины, всё ещё тлело где-то у неё внутри, а человек перед ней пугал и в то же время притягивал. Не так она себе представляла это замужество. Собственно, дальше свадебных клятв и свадебного пира оно и не должно было зайти, а оно будто всё глубже и глубже затягивало её.

Эрик поднялся с колена и, возвысившись над женой и так и не выпустив её руку, склонился и поцеловал её в макушку. Глаза Арианы сперва расширились, а затем сузились. Она беспрепятственно высвободила свою ладошку и легонько оттолкнула мужа от себя. Тот со смешком отступил на шаг. В этот миг, искрясь весельем, он больше походил на взъерошенного мальчишку-проказника, нежели на тёмного мага.

«Ладно, просто на мага», — исправилась герцогиня, припомнив короткую лекцию от мужа.

А он запустил пятерню в волосы и отвернулся. Ариана не видела выражения его лица и ей стало очень любопытно, однако нарываться на новые объятия не собиралась — опасно, поэтому осталась стоять на месте. Любопытство всё же взяло своё, поэтому она, вытянула шею - как если бы это чем-нибудь могло помочь, — и тихонечко поинтересовалась:

— Эрик, всё хорошо?

— Всё просто замечательно, дорогая, всё просто чудесно. — Прочистив горло, он повернулся к ней со сдержанной улыбкой на губах, задорный мальчишка куда-то испарился. — Присаживайся, дорогая. — Он указал на её стул, затем отодвинул его для неё, приглашая.

Однако герцогиня не торопилась — ноги отказывались слушаться, а сердце ещё не успело успокоиться. Вдохнув и выдохнув, и вновь вспомнив уроки леди Люсинды —кто бы мог подумать, что они окажутся полезными! — она задрала повыше подбородок и поплыла к столу, кивком поблагодарила мужа, когда тот помог ей хорошо устроиться, и мысленно поздравила себя с хотя бы внешней выдержкой. Чёрный ромб быстро скукожился и снова превратился в непримечательное пятно.

Правда, его так и хотелось отмыть или, на крайний случай, заклеить свежими обоями — больно уж оно теперь бросалось герцогине в глаза и напоминало о том, что она вытворяла перед Зеркалом истины.

«Понапридумывают же названий»

Эрик занял своё место, и они вновь оказались друг напротив друга, но их хотя бы теперь разделяла на вид крепкая преграда. Хотя кто этих магов разберёт — может, ему раз плюнуть стол на щепки разнести.

— Что ж... Раз мы теперь уверены, что ты Пламеннаая...

— Зачем? — прервала его Ариана, заливаясь краской, но глаза не опустила. — Зачем ты... мы это делали... - В её ушах застучала кровь, а дыхание участилось, при одном только воспоминании. - Там, перед Зеркалом. Зачем?

Чуть подавшись вперёд, герцог ответил:

— Нужно было вызвать у тебя сильные эмоции. Разозлить, например, или развеселить. Но... — Он подмигнул ей. — Так ведь намного приятнее, дорогая, не правда ли?

— Неправда, — буркнула она, а у самой уши вот-вот волосы подпалят. — Мог бы у меня спросить, не против ли я.

— Тогда бы ничего не вышло. И разве я заранее не попросил прощения?

— Попросил, — не стала отрицать Ариана. — То есть, получается, если я хочу напакостить, мне просто нужно заранее сказать «прошу прощения» и делать всё, что захочу и мне за это ничего не будет?

Эрик ухмыльнулся и, выразительно посмотрев на её уста, хрипло произнёс:

— Можешь попробовать, дорогая...

Щёки её пылали, но взгляд она не отвела и, хмыкнув, промурлыкала:

— Как-нибудь попробую, дорогой, не сомневайся.

Он выгнул бровь, облизнул верхнюю губу и понизил голос, отчего тот словно пробирался в душу:

— Буду ждать, дорогая.

В Ариану будто кто-то вселился, и она без раздумий продолжила словесную игру, ещё и рискованно приблизилась:

— Ты уверен, что не испугаешься?

Не отводя взгляд, они смотрели друг на друга, и никто не собирался уступать.

Напряжение росло и грозило вытеснить последнее благоразумие.

— Вернёмся к делу, — прокашлявшись предложил Эрик, поняв, что разговор может закончиться чем-то, с чем пока стоило обождать.

— Да, давай. — Ариана внезапно смутилась, сама не веря тому, что только что наговорила. Да кто её за язык тянул! А как же тихо-мирно сосуществовать и так же тихо-мирно разбежаться после того, как с проклятием будет покончено?

— Дорогая,