Хрустальная ложь - М. Эль

Она отбила его руку, резко, не давая ему приблизиться ещё больше. Пистолет с лязгом полетел на землю. Её кулаки молотили его грудь, плечи, она била его яростно, отчаянно, желая выбить из него это проклятое спокойствие, этот всезнающий взгляд. Он удерживал её стальной хваткой, не защищаясь, лишь позволяя ей изливать свой гнев, словно впитывая её огонь.

Ей казалось, что его спокойствие сводит её с ума сильнее любой боли. Он просто стоял, позволяя ей бить себя, его глаза были прикованы к её лицу, в них играли какие-то тёмные, непонятные эмоции.

— Почему ты не дерёшься?! — закричала она, в её голосе звучала смесь отчаяния и безумия.

— Потому что, если я ударю в ответ, я не мужчина, — ответил он, его голос был чуть запыхавшимся, но всё ещё властным. — Тем более у меня рука не поднимется на такое сокровище.

Валерия остановилась, тяжело дыша, её грудь вздымалась от ярости и адреналина. Её рука, дрожащая, но твёрдая, держала второй пистолет, приставленный прямо к его сердцу, холодный металл которого ощущался даже сквозь тонкую ткань его костюма.

Виктор смотрел прямо ей в глаза, его взгляд был прямым, бескомпромиссным, вызывающим.

— Ну же, змейка. Нажми. Ты же этого хочешь.

— Хочу, — прошептала она, это было почти животное признание. — Но не сегодня. Мне еще рано в тюрьму, а своего адвоката у меня нет.

Она резко отпустила его, её движения были быстрыми и точными, развернулась на каблуках и пошла к выходу с крыши, не оглядываясь. Её костюм был слегка помят, волосы растрепаны, дыхание сбито, но каждый её шаг излучал непоколебимую волю. Всё в ней было смесью ярости и необузданной, едва сдерживаемой страсти.

— Ты не уйдёшь от меня, Валерия! — крикнул он ей вслед, его голос разорвал тишину крыши, разлетевшись над городом, как клятва, как проклятие.

— Смотри, Энгель, — бросила она, не оглядываясь, лишь кинув фразу через плечо, — Пожалеешь, что на свет родился.

И исчезла в ночи. Как дым от её сигареты, развеянный ветром. Как пуля, что не нашла цели, но оставила глубокий шрам.

А он остался стоять на крыше, один, под холодным взглядом звёзд. С окровавленной губой, которую он медленно провёл языком, смакуя металлический привкус. И с широкой улыбкой на лице. Это было не поражение, а лишь самое горячее предвкушение.

Адреналин всё ещё пел в её крови дикую песнь, даже когда Валерия захлопнула за собой тяжёлую дверь. Воздух в лёгких горел, а каждый нерв был натянут до предела, вибрируя от пережитого. Она не оглядывалась, не позволяла себе оглядываться. Лишь швырнула пистолет на чёрный кожаный диван, где он скользнул, словно живой, и пошла вглубь. Кровавая полоса на губе, полученная в пылу схватки, горела огнём, но это было ничто по сравнению с ураганом, бушевавшим внутри.

Он назвал её имя. Её ПОЛНОЕ имя. Валерия Адель Андрес. Этот гад не просто узнал. Он выкопал её прошлое из могилы, вытащил на свет все те тени, что она так тщательно скрывала под маской Лилит Рихтер. Это было не просто нарушение её границ, это было вторжение, осквернение всего, что она строила годами. Ярость жгла её нутро, но под ней, глубоко под ней, начинала тлеть опасная искра интереса. Никто, никто не смог подобраться так близко.

Она сбросила пиджак, затем майку, подставляя спину под холодные струи душа, но вода не могла смыть ощущение его прикосновений, его взгляда, его наглого, всезнающего смеха. Высушив волосы, Лилит надела свободные домашние брюки и топ, её движения были резкими, почти болезненными.

Её личный кабинет был святилищем, а точнее, командным пунктом. Мягкий свет от скрытых ламп едва пробивался сквозь полумрак, освещая голографические проекторы и экраны, мерцающие линиями кода. Она села за стол, её пальцы затанцевали по клавиатуре, открывая шлюзы, которые должны были оставаться закрытыми вечно. Вход в старые, давно не используемые каналы её клана. Те, что связывали её с забытым миром, из которого она сбежала.

— Ну что ж, Энгель, — прошептала она, её голос был низким и опасным, — посмотрим, кто ты на самом деле.

Она начала с имени. Десятки баз данных, тысячи документов, шифрованные архивы — всё это проносилось перед её глазами в виде строк и цифр. Первые результаты были ожидаемо скупы и обрывочны: успешный бизнесмен, меценат, владелец оффшорных компаний. Обложка, за которой скрывался настоящий хищник. Но Лилит была мастером читать между строк.

Ей пришлось погрузиться глубже, нырнуть в самые тёмные уголки своей прошлой жизни, в паутину информаторов и старых связей, которые, казалось, должны были быть давно оборваны. Она использовала кодовые фразы, пароли, которые помнила с детства, обращаясь к тем, кто когда-то был предан её отцу, её клану, её крови. Запрос был коротким.

Поток информации медленно, но верно начал формировать контуры его империи. Она сопоставляла имена, даты, места. Вспыхивали лица, адреса, корпоративные структуры. Американская мафия. Совсем другая порода. На её родине, в Европе, кланы держались вековых традиций, ритуалов, обязывающей крови. Там власть передавалась по наследству, и каждый шаг был обставлен сложными правилами, почти рыцарским кодексом, пусть и извращенным. Уважение к старшим, нерушимая омерта, тайные обряды — всё это было частью её мира. Последние изменения в омерте были внесены ее бабушкой. Адель Розали Андрес. Она дала свободу женщинам, она дала им власть, она дала им право выбора. Чего раньше никогда не было. Все восхищались первой женщиной — главой синдиката.

Здесь же… здесь всё было быстрее, жёстче, прагматичнее. Меньше вековых клятв, больше холодных расчётов. Меньше благородства (пусть и извращённого), больше чистого, беспримесного насилия и жажды власти. Это был мир, где старые деньги смешивались с новыми, где бывшие уличные банды превращались в финансовые империи, а кровные узы заменялись узами доллара и общего дела. В её мире "семья" была всё, здесь "семья" была лишь названием, фасадом для безжалостного картеля.

И Виктор Энгель был идеальным воплощением этой новой, американской мафии. Он был мостом между старой школой и будущим. "ENGEL CORPORATION" — это было не просто имя, это была структура, которая распространялась, как метастазы, по всему городу, а может и дальше. Контрабанда, подпольные казино, торговля информацией, политическое влияние — он был везде. Безжалостный, умный, до чертиков амбициозный. И, что самое интересное, невероятно закрытый. Его ветвь была относительно "молодой" по европейским меркам, но уже пустила такие корни, что выкорчевать их было бы невозможно.

Он был вызовом, равным ей самой.

Давно он знает о