Тот, кто тебя убьет. Книга 1 - Пальмира Керлис

– Давай ее расскажу я! Только она грустная. Было солнце, его обменяли на грозу. Бах, и небо упало. Каждое мгновение – кусочек вечности. Думали от нее откусить, а съели облако и напились дождя. Конец.

– Это грустно?..

– Невкусно.

– Ты у нее ничего не выяснишь, – заявил узнаваемый голос.

Надо же, кто его подал…

В дверях стоял Мирон с сердитым укоризненным взглядом исподлобья. Таким, будто за ночь я всех медведей в округе перебила и духи гор пришли жаловаться ему лично.

– Оставь Гизелу, – высказал он мне, – и не трогай. Ей в твоем списке ненавистных душегубов делать нечего, она безобидная.

– Где я ее трогала? – Я вопросительно изогнула бровь. – Сидели завтракали.

– Да? – В его глазах плескалось недоверие. – А остатки охранного плетения на тебе зачем?

– Сушилась им после пещеры, в которую она водила меня купаться на рассвете.

– Так и было, – подтвердила Гизела, – промокли. У меня из головы снова вылетело, что вода мокрая. Это ее накидка на мне, а платья нет! Я покажу…

Она распустила бант на талии и подцепила пальчиками края накидки в намерении распахнуть.

– Нет-нет, я верю, – побледнел Мирон.

Затем покраснел и попытался зажмуриться на случай, если ему все же продемонстрируют обещанное. Прелестно, и кто еще тут ребенок?

– Под накидкой нижняя рубашка, – успокоила я, пока его удар не хватил. К счастью, Гизела убрала руки и мирно пристроила их на столе. – Раз сильно за девушку переживаешь – радуйся, что ей приспичило меня в ночи будить, а не натворить дел самостоятельно.

Он насупил брови, но возражать не стал. Прислонился к дверному косяку и выдохнул – тяжело, словно запыхался.

– Недоглядел? – догадалась я.

А на кухню ни свет ни заря прибежал ее искать.

– Не ожидал, что она рано проснется и улизнет из своей комнаты, – буркнул Мирон. – За ней обычно Беата присматривала…

– Считай, я тебя подменила. Пожалуйста.

– Все равно не смей ее в свои хитроумные планы вовлекать!

– Наверху. – Гизела вдруг всхлипнула и уставилась на потолок полными ужаса глазами. – Его забрал лес. Черное, очень черное. Рассыпали, чтобы собрать. Тишина мертва, и ты тоже. Шуметь нельзя…

Он мигом забыл обо мне и моих хитроумных планах, подошел к ней. Положил широченную ладонь на подрагивающее плечико и тихо произнес:

– Ты здесь и сейчас.

– Правда? – Она встрепенулась и опустила голову, вытерев подступившие слезы. – Уф, хорошо. Гораздо лучше, чем там.

– Это было? – полюбопытствовала я. – Или будет?

– Будет истерика, – Мирон припечатал меня тяжелым взглядом, – перестань донимать ее вопросами, ничего узнать не получится.

Добиться вменяемых ответов, конечно, сложно. Но когда никаких не дают, то и такие сгодятся! Они хотя бы указывают направление, запуская мыслительный процесс уже в моей голове. Впрочем, прилагающиеся к шифрам истерика и рьяный защитник – элементы совершенно лишние.

Решив не накалять ситуацию, я сгребла со стола посуду и отошла в угол ее мыть. Мирон неожиданно забрал пустой котелок из печи и подтащил ко мне, не сводя наблюдающего взгляда с Гизелы, занятой болтанием ногами под стулом.

– Она не понимает, что прорицает, – сказал мне тихо, – и специально к силе не взывает, это происходит само и постоянно. Не твой вариант. У нее высокая восприимчивость и нет барьеров в сознании из-за… ее особенностей.

Тактичный какой. Выходит, ключ к прорицанию – в умении настроиться на энергию, несущую некую информацию. Вот что Гизела имела в виду под «открыть и не закрывать». Мне могло сниться что-то пророческое! Сны – прямая дорога к бессознательному.

– Особенности врожденные? – поинтересовалась я. – Или это последствия чрезмерного прорицания?

– К нам она уже такой попала. С самого начала путает реальность и видения. Настоящее, будущее и прошлое – ей все одно. Повторяю, отстань от нее.

– Я не приставала.

– Не прислушаешься, – мрачно вывел Мирон. – Давай договоримся: я отвечу на твои вопросы про магию, а ты пообещаешь, что не будешь Гизелу обижать.

Я опешила. Во-первых, и не собиралась ее обижать. Во-вторых, почему слово презренной особы, которую он неделю игнорировал, для него чего-то стоит? В-третьих…

– Ты не прорицатель.

– И что? – Мирон простецки пожал плечами. – К заклинателям у тебя вопросов нет?

Есть! И упускать возможность их задать было бы глупо.

– Хорошо, договорились.

– В полдень. – Он беспокойно оглянулся на Гизелу, которая заскучала и принялась раскачиваться на стуле. – Раньше не освобожусь.

Звучит как назначенная встреча. Где меня найти, ему наверняка известно, а уж я-то всяко дождусь. Планов на день не имею. Если только Велизар не соизволит обо мне вспомнить… Но преждевременных поводов для этого давать не хотелось.

Домыв посуду, я предпочла убраться с кухни подобру-поздорову, пока на ней не стало людно. Вернулась в башню досыпать и проспала до полудня. А там в дверь опять заскреблись. Ни следа людской ауры, зловещее царапанье когтей по дереву. Отворив, я обнаружила на пороге черную кошку со вздыбленной шерстью. Она мяукнула и, махнув зазывно хвостом, побежала по лестнице вниз. Энергия подчиненного духа от нее исходила отчетливо. Оригинальное приглашение!

Я спустилась по ступеням за грозной зверюгой. Ведомая ею, прошла вереницей пустынных коридоров, ведущих прочь от жилой части, и вышла на улицу, в закуток между двумя стенами крепости – внутренней и наружной. Сквозняка, как ни странно, не было. Трещал разведенный костер, у которого на массивном струганом бревне сидел Мирон, вырезая складным ножом сердцевину из яблока. Рядом их лежала полная корзина – больших, красных и целых. В углях благоухала пара штук запеченных, обернутых в плотную, блестящую от жира бумагу. Очевидно, первые в длинной очереди.

– Бери, – приглашающе кивнул он.

Взяла, поскольку слабо верилось, что меня сюда выманили, чтобы коварно отравить. Коварство с его образом вообще не вязалось. Ластящаяся кошка норовила запрыгнуть ему на колени и мурчала, хотя подчинения на ней уже не было.

Начинка в яблоках оказалась сладкой: сахар, корица и масло. Таяла на языке, заставляя жмуриться от удовольствия. То конфеты, то это. Затейник. Но я пришла не под боком у него уютно посидеть, а прояснить некоторые моменты. Начнем с проверки на откровенность:

– Можно ли вселиться в тело другого человека?

– Духи людей – не мое, но если прикинуть… – Мирон глубоко задумался. – Необходимо быть темным и мертвым.

Как Юстин.

– Без прочной энергетической связи с жертвой и обоюдной перестройки ауры тоже не обойтись.

То есть подготовка долгая. Захват тела старшего принца планировался давно?

– Не советую тебе таким заниматься, – высказали мне хмуро. – Невозможно полноценно занять чье-то место. Это не жизнь и противоестественно.

Вот нормальный же вроде парень – и с виду, и по общению. Зверушек любит, о беззащитной девочке печется, рассуждает здраво. Какого нечестивого духа он делает в Культе?

– Таким занимаюсь не я, – не смогла промолчать, – а вы. Или к своим совет неприменим?

– Я слежу за собой. Детали того, о чем ты говоришь, мне неизвестны.

– О, могу рассказать.

– Не хочу, – Мирон покачал головой, – лезть в то, куда не посвящен. Все, что мне надо знать, я знаю.

– О том, зачем открывать границы Империи?

– Даже не связывай меня клятва, я бы с тобой это обсуждать не стал. Соглашался ответить только на вопросы про магию.

Дивная преданность! Интересно, насколько слепая?

– Пытаюсь понять, что за цели оправдывают любые средства.

– Маги не должны служить императору и не иметь права быть теми, кто они есть. – На его лице плясала тень пламени. – Нас учат бояться собственной силы, запрещают ее использовать. Гизела в Академии никому не нужна была, неконтролируемые всплески и у прорицателей вне закона. А Ковен, обязанный защищать одаренных, ничем не помог. Догадываешься, что было бы, не забери мы ее?

Спорить – пустое. Перейдем к делу, пока не поругались.

– Я разговаривала с мертвой девушкой как наяву. Не понимала, что это дух. Прежде со мной подобного не случалось. И больше не повторялось.

– Что за девушка? – Он положил яблоко с вырезанной сердцевиной в корзину, достал другое. – Важны подробности.

Скрывать их смысла не было, и я изложила историю Илинки, не упуская ничего потенциально важного. Мирон слушал внимательно, не перебивая, но и не отвлекаясь от кромсания яблок. В конце выдал вердикт:

– Все просто. Она хотела быть услышанной и освободиться. Искала того, кто войдет с ней контакт. Нашла тебя. Почему это случилось с тобой впервые – вопрос к твоему дару.

Все-таки в нем дело? Духов я никогда не заклинала, и видения меня раньше не посещали. Объединение света и тьмы что-то во мне пробудило.

– Странно, что случай единичный и со мной не контактировал какой-нибудь другой дух.