Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

Я снова тяжко вздохнул. Руди открыл свои красные глаза, внимательно, узнавая, посмотрел на меня. Повозившись, задницей вжался в Юргена плотнее, улыбнулся, смежил веки, чмокнул воздух в мою сторòну.

— Поеблись, что ли? — просипел я пересохшим горлом.

Альфа счастливо кивнул, подтянул к себе кисть спящего Юргена и ткнулся в неё губами.

— Бросит он тебя. Он альф не любит… А вы чего за нами попёрлись?

— С вами хорошо, оме, — одними губами шепнул донельзя довольный Руди.

Вивиан, слушая наш диалог, улыбался и счастливо пялился в мою исполосованную спину с клеймом печати подавления на шее у затылка. Потом он перевернулся на бок и лёг калачиком. Я заволок себя телекинезом к нему и опёрся спиной на тушку омеги. Тот смог дотянуться до моего

бока губами, чмокнул бледную кожу и, уцепив прядку из моей гривы, начал вертеть её в пальцах. Я продолжал.

— А если бы я, например, вот его бы захотел, — я толкнул локтем Вивиана, — вы бы тоже тут торчали? И вообще кто меня раздел догола? Ты что ли? — я повернулся к часто-часто молча закивавшему Вивиану, просто тащившемуся от моего присутствия рядом с ним, — а их тоже ты раздел? -

омега опять часто закивал, закусив палец, чтобы не выдать лукавую улыбку, — и еблись они друг с другом тоже тут?

Вивиан фальшиво вздохнул — ну, что же делать, где им ещё в борделе-то совокупляться, как не в одном номере с оме?

Тоже мне, клоун, пантомиму он тут мне разыгрывает.

— Ну, иди воды хоть принеси, — шевельнул я Вивиана боком, пить хочется, сил нет!

Тот, с сожалением расставшись со мной, как был, голый, провокационно виляя попкой, вышел из номера. Через пару минут вернулся, неся с собой запотевший стеклянный кувшин с лимонной водой. Я осторожно, стараясь не тревожить чугунную голову, сполз с кровати, принял у улыбающегося и, как кот, щурящего голубые глазищи, омеги, холодный кувшин с капельками конденсата на стенках и плавающими внутри ломтиками лимона. Приник к живительной влаге… Ох-х-х… Кайф! Ап! Кхе! Кхе!

Сука! Ну, что такое! Сзади ко мне вплотную подошёл и почти приник к спине обнажённый Руди, расставшийся, наконец, с желанным телом любовника. Пока я пил и не реагировал на его появление, он потихоньку, миллиметр за миллиметром, приближался ко мне плотнее и плотнее. И

вот, он почти касается меня своим телом, дыша мне в темя. Рукам воли не даёт.

Уже хорошо.

Оторвавшись от кувшина, я, не поворачиваясь, ткнул локтем альфу в живот, заставив его резко выдохнуть. Повернулся и толкнул ледяной кувшин ему прямо в солнечное сплетение:

— Возьмите, господин Руди. Поправьте здоровье! И им оставьте! — я указал на так и продолжающего безмятежно спать Юргена и мявшегося за мной Вивиана.

Обошёл растерянного альфу, оглядел номер, не нашёл своей одежды и ядовитым голосом, подражая Леандеру, протянул:

— Виви, детка, где моя одежда?

Одежда нашлась — Вивиан, стаскивая её с меня и повинуясь какому-то наитию, развесил её по шкафам. Но, судя по всему, делал это в настолько пьяном виде, что куртка висела среди его ночнушек, кожаный жилет оказался засунутым в стопки с нижним бельём и только штаны по неведомой причине попали к штанишкам самого омеги. Сапоги же нашлись под кроватью, а портянки оказались на спинке одного из стульев.

Кожаный кошелёк с сорока двумя гульденами и свёрнутый в трубку вексель лежали на тумбочке у кровати. Пошарив по карманам куртки, я нашёл всё своё вооружение в целости — не понимая, что это, Вивиан трогать его не стал. А вот трусов не было. Нигде.

— Отдай трусы, извращенец! — бухтел я, роясь в шкафу с одеждой, а Вивиан, провокационно развалившись на кровати и демонстрируя окружающим обнажённое тело, только счастливо улыбался.

Плюнув на всё и надев штаны на голое тело, натянув на себя всю свою сбрую, я потопал сапогами по полу, плотнее вколачивая ноги, провёл ладонью по голове Вивиана, севшего к тому времени на кровати сжавшись в комочек, целомудренно чмокнул его в лобик. Ужас от моего ухода постепенно начал овладевать личностью несчастного омежки. Всё-таки психическое расстройство давало себя знать. Как бы не сорвался. Не бойся, маленький, я никуда не деваюсь. Одному вовсе не так страшно, как тебе кажется. И тут тебя никто не обидит. Мы ещё споём с тобой и стихи почитаем. И духи я твои понюхаю. Обязательно… Ты же мне их покажешь?

Ну, вот успокоил немного…

Поглядел на так и не ставшего одеваться Руди, который, привалившись спиной к спавшему Юргену, целовал его в плечо, пристально наблюдая за тем как я одевался. Хм. Один мой фанат (Вивиан), второй фанат своего хозяина (Руди).

Порылся в кошельке, вынул пять гульденов, оставил на тумбочке Вивиана — хоть и не было ничего, а людей-то я занял на всю ночь, омега, вон — ничего не заработал. Оно и по расценкам — где-то так выходит — бордель-то элитный и цены соответствующие…

— Ну, ладно, ребятушки. Пока, — я пошёл к двери, — Да, Руди, вчера Юрген говорил, что заведение угощает… Надеюсь, всё в силе? И это, слышь, я тут подумал — чё ты в этом своём таскаешься, как придурок… Тебе вот так надо одеваться…

И вышел…

В голову альфы прилетела картинка — рубашка, чёрная шёлковая, плотная, с вертикальными складками-швами на полочке, с широким отложным воротником и ярко-алыми выпушками на всех швах — под цвет волос и глаз Руди. Брюки. Тоже чёрные шёлковые, на заднице и бёдрах в обтяжку, так чтобы, как перчатка обжимали крепкие ягодицы, а от колен клёш, с вертикальной складкой с наружной сторòны и внутри эта складка тоже ярко-алая, в цвет выпушки рубашки. Широченный пояс — чёрный, не красный. Иначе, слишком много красного, хватит и головы.

Альфа, увидев перед глазами, как наяву, сам себя в новом чёрном костюме, задохнулся. Действительно, стоит попробовать одеться так. Недёшево. Шёлк дорог. Очень дорог. Но… ради возможности повертеть задницей перед Юргеном…

* * *

О-х-х… Пьянству — бой. Я брёл по жаре — Элла давно уже взошла, и ворочал в голове тяжёлые мысли. И чего я туда попёрся? И ведь был уверен, что в кабак иду… А оказалось, что это не кабак, а бордель. И с Вивианом этим… С чего, вдруг я перед ним так раскрылся? Хм… Видимо и в самом деле, накопилось