Сказка о царевиче-птице и однорукой царевне - Надежда Николаевна Бугаёва

для разговора, а выходит одно косноязычие. Ей кажется, что это потому, что собеседник считает её не тем, кем она сама себя считает. Из-за этого она превращается в кого-то другого: ватноязыкого и недалёкого. Она хочет отстоять себя обратно взамен другой, но за медвежьим топотом Никитина она не слышит ни его, ни себя. Ей приходится идти к себе по компасу через бурелом. Она даже не замечает, что Никитин слушает её молча, кротко, не перебивая.

– Что он уже… что уже…

Ляля Гавриловна только на этих своих словах понимает кое-что: кто бы ни привёз Развалова в курильню, это было не что иное, как поездка в один конец. Он лежал там рядом с клошарами, кончеными людьми и настоящими несчастными братьями, заплатить за которых так никто и не явился. Это была последняя остановка для тех, кто не смог бы самостоятельно подняться и оплатить расходы старухи с жемчугом на шее.

– Г-н Никитин, как вы думаете, что бы они сделали, если бы ваш друг… если бы я не… если бы он не… что тогда?

По мере её рассказа Никитин, сперва по-обычному шумно-легкомысленный, приуныл и помрачнел.

– Известно, что бы они сделали, M-lle Lala, – со смыслом говорит он. – Про опасную игру вы знаете, а что бы они сделали, так и не знаете.

Полминуты он молчит, держит паузу.

– Там же рядом общественное кладбище. Господи, известно, что они делают в конце каждого дня! – свозят всех ненайденных бедных братьев туда, да и хоронят в общей яме.

Мимо кабинета стучат шажки Софи.

– Значит, одно ясно: Илья явно прибыл туда не по своей воле. И едва не отбыл тоже не по своей, гхм. – К Никитину в конце концов возвращаются его благодушие и медвежий юморок.

– Ну-с, а дальше? Узнали вы своего брата, и что-с?

– Извозчик уже ждал. Вашего друга внесли, я села следом, дальше вы знаете.

– А адрес? Адрес откуда они знали?

– Адрес я сказала извозчику. Мне пришлось его назвать, иначе как бы мы доехали до Пасси, скажите на милость?

– Да, чёрт возьми, вполне безвыходно… Но теперь-то мы у них на блюдечке, форменно на блюдечке! Тьфу…

Никитин в сердцах вскакивает и вразвалку носится по кабинету.

– Вы вот что, голубка, идите-ка сейчас домой, и если кто начнёт спрашивать, так вы ничего и не знаете, нигде и не были. Примет особых вы не имеете, имя ваше на лбу у вас не написано, вуалетку вы весьма удачно-с привесили, я бы и сам вас не узнал. Если что – вы всю ночь спали как ни в чём не бывало. Madame Генриетт и Софи не в счёт, они, почитай, вас не видели. Идите, идите, вдовушка, а о братце не переживайте, довольно и того, что я об нём переживаю…

В прихожей Никитин снова целует ей ручку с особой нежностью и ласково гладит, прежде чем отпустить.

– Правы были вы, голубка, когда назвали всё невероятной случайностью. Илья видел что-то или они только подумали, что видел, а расплачиваться за это видел-не видел чуть не пришлось местом на Пер-Лашез, так-то… Но он не дурак, отлежится сейчас – и сам решит, что дальше делать. Он и не так отлёживался, хе-хе… А вы, голубка-Ляля, сокровище-с, а не вдовушка, за такой вдовушкой и я поволочиться не прочь, хе-хе-хе… Вот только у братца вашего не пришлось бы дозволения испрашивать, хе-хе… – Видно, что Никитину хочется потрогать её за плечо, но он не решается и только пыхтит вокруг.

– Если что… вы не преминьте снова послать за доктором, мало ли, – говорит ему Ляля Гавриловна напоследок. Потом вспоминает и добавляет:

– Если станут сильно спрашивать, Г-н Никитин, постарайтесь… особо не присочинять. Такие, как они, всё легко проверят, а на… сочинениях, не дай бог, попадёмся все вместе. Там уж называй, не называй адрес – никто из этого леса нас не вывезет. Я скажу: нашла господина Развалова ограбленным у дороги, когда приехала к вам выразить почтение как русскому поэту.

– Хах-хах, M-lle Lala, таким вы его и нашли-с, натурально профанированным. Хорошо, уговор дороже денег.

Дверь захлопывается за ней. В Париже утро: молочный свет заливает улицы, в Булонском лесу поют птицы, воздух поскрипывает прохладой и предчувствием скорого тепла. Колясок почти нет, но на улице людно. Ляля присматривается и понимает почему: в такой ранний час видно только простолюдинов: наёмных рабочих, прачек, сенных работниц, мастеровых, торговцев с подноса и тому подобных. Всякий, кто может позволить себе тратить больше 2 франков в день, ещё спит.

В своей вуалетке Ляля Гавриловна инкогнито идёт вдоль домов: она вдовушка.

Она должна вроде бы взять коляску, но не берёт. Она как будто впервые ступает ногами по той части своей жизни, до какой прежде не докасалась. Я вдовушка, думает она, но по кому я вдовею? По прежней жизни?

Она идёт и сжимает руки в перчатках: до кого докоснулась ты этими руками?

Глубоко вдыхает сосновый воздух, веющий со стороны леса: с кем дышала ты грудь в грудь?

А потом облизывает губы, на которых, думает она, остались молекулы вчерашнего вина: с кем пила ты из одного стакана?

Она смеётся и закрывает свой глупый смеющийся рот рукой в перчатке: утро ещё слишком юное и мудрое, и ей перед ним стыдно.

Саранча летела-летела и села.

Сидела-сидела, всё съела и вновь улетела.[75]

Ляля добралась до своего дома в Латинском квартале пешком, перебирая в уме всё сказанное, услышанное и увиденное. Дорога заняла около двух часов. Утро разгорелось, спать ей не хотелось.

Она вошла в дом со стороны кухни и крадучись прошла в свою комнату, как можно тише отперла и заперла за собой дверь. Переоделась и отёрла горящее лицо розовой водой. Спрятала чёрную вуалетку в ящик столика, а потом вернулась и заперла ящик на ключ.

На кровати всё ещё валялась коробочка, из которой вчера она выгребла накопления. Было приятно видеть пустое донышко – оно знаменовало конец пути и завершённость.

Несколько минут Ляля просидела в оцепенении на кровати, глядя на коробочку и не шевелясь. Она не могла собраться с мыслями, двинуться или встать.

Наконец она моргнула и отвела взгляд. Потом взяла свой ученический портфель, надела шляпку и перчатки, напилась в кухне молока и вышла.

Лекции уже начались. Ляля хотела было пройти, как её остановили: на проходной стоял жандарм.

– M-lle Эспран Ляля? Прошу со мной, вас ждут в участке полицейской жандармерии.

… В участке