Леди, охранник и кусочек ткани - Екатерина Началова

набрал силу... Он пока недостаточно тверд, не покорит жену. Поэтому ты смешаешь с лисагорской леди кровь, а я подкреплю твою позицию своим мечом. Таков родительский дар. Это наша традиция.

Мегарей недоуменно посмотрел на отца. Шумно выдохнув воздух из носа, Хог демонстративно положил руку поверх штанов себе на область паха. Сын расширил глаза и тут же нахмурился: понял. Хог знал, что до сына донесли общие знания о технике продолжении рода.

— По всем законам она будет твоей. Это однозначно: твоей, — мягко добавил Хог. — Не моей. Так будет записано в книге. Это по закону.

Молчание в покоях зазвенело громче, как муха, которую не прогнать. Промолчав, Мегарей отодвинул тарелку. Та отвергнуто лязгнула, прокатившись по столу.

— Так кто будет сильнее с этим завоеванием, я или ты? — задал Мегарей один из своих настырных въедливых вопросов.

— Мы, — пожестче заметил Хог.

— Но это ты завоевал... — не отстал Мегарей.

— Хватит, сын, — предупредил Хог, начиная раздражаться.

— Мне это не нравится, — упрямо сообщил Мегарей, насупившись.

— Мы все часто делаем то, что не нравится, — Хог пожал плечами с кривой улыбкой.

— А я так не хочу.

— А я тебя и не спрашиваю. Не ты тут решаешь! — мгновенно вспылил Хог.

Резко рванувшись вперед, он прихватил отпрыска за ворот, легко подтягивая к себе. От движения крупного мужчины стол сдвинулся, посуда испуганно зазвенела. Одна тарелка вовсе упала на пол и оглушительно задребезжала.

— Перечишь мне?! Что ты знаешь о том, что для тебя добро, а? Что тебе известно, кроме того, что я сказал?! Ничего! Я пожил! Я знаю! Тебе вообще не положено задавать вопросов! Бери и делай, что велено! Сопротивляться вздумал? Не хочешь?! Не хочешь?!

Хог как куклу встряхнул мальчишку.

— Подчиняйся отцу! Подчиняйся традиции! Принимай дар! Понял?

Гнев отца был страшен. Сжав губы так, что рот превратился в полоску, Мегарей побелел. Затем кивнул.

— Вот и славно, — Хог отпустил ворот халата сына, заботливо поправил смятую ткань и скомандовал. — Будь послушным сыном. Ешь.

Молча схватив кусок жареной печенки, Мегарей что есть сил вгрызся в мясо.

Глава 25. О том, что сильный верен себе

Глава 25. О том, что сильный верен себе

Ровену привезли в дом Дариев поперек седла, всю зареванную и растрепанную, в помятой накидке, вспоротой сразу в нескольких местах. В яму не бросили. Баронессу просто втолкнули в комнату, поставили по углам стражу — и все.

Ей было уже все равно. Даже не посмотрев в сторону зеркала, еды и свежего платья, девушка кинулась стучать в двери, просить о встрече с министром. Что ценного она могла предложить в обмен на жизнь Кэйлуса, Ровена не знала, но готова была предложить что угодно.

На ее крики и просьбы никто не откликнулся. Солдаты с профессиональным равнодушием взирали на мечущуюся по комнате пленницу.

Отчаяние накатывало все сильнее. На зов никто не откликался. Все было кончено, ее ждал позор и свадьба, Кэйлуса — пытки и, скорее всего, смерть. Иного не дано. Ровена рисовала в воображении, как беспомощного Кэйлуса в эту секунду избивают, пытают, режут... Фадийцы жестоки, она знала. Осознание, что она в любую секунду может остаться одна, без него, оказалась страшнее всех страхов, что Ровена когда-либо испытывала.

А если они его... уже?

Думая об этом, она довела себя до истерики, вылившейся в нешуточные слезы.

Глупая, глупая, глупая... Что она планировала в тот первый день? Поиграть неподходящим по статусу единственным хотя бы ненадолго... Теперь она готова была отдать за него все.

Возникшего в дверях Мегарея, Ровена поначалу даже не заметила. Она лежала на ковре, закрыв лицо руками, когда перед ней остановились его сапоги.

— Поднимайтесь, — раздалось холодное сверху.

Ровена вскинулась.

Лицо возвышающегося над ней мальчика выглядело серьезным и мрачным.

— Пощадите его, Мегарей, — взмолилась Ровена, осознавая, что повторяется. Но других слов не было. — Меня можете не прощать, но пощадите Кэйлуса, я сделаю все...

— Стража — стоять на месте. Леди — следуйте за мной, — не отвечая, приказал Мегарей и, развернувшись на каблуках, направился к двери.

Вытирая глаза, Ровена побежала следом, не переставая говорить.

— Я буду такой, как вы хотите... Играть сколько нужно, делать, что нужно... Чего вы хотите? Я же знаю, вы добрый...

— Ошибаетесь. Не добрый, — коротко сообщил мальчик, раздраженно тряхнув головой. — Хватит болтать. Замолчите!

— Позвольте мне поговорить хотя бы с вашим отцом!

— Его сейчас нет, — в голосе Мегарея послышалось злорадство.

С прямой спиной Мегарей шел по тепло освещенным коридорам, одним взмахом руки останавливая и отгоняя кланяющихся слуг. Вдвоем они вышли из дома, направившись по главной дороге.

— Куда вы меня ведете? — горько спросила Ровена уже без надежды на ответ.

Неожиданно ответ она получила.

— К воротам, — на этот раз Мегарей был немногословен.

Ощутив, что происходит нечто странное, Ровена заинтересованно потянула носом и заморгала, смаргивая слезы.

— А что будет у ворот? — напряженно спросила она. Фантазия легко нарисовала, как непослушную беглянку распинают на воротах, а затем стреляют по ней, как по мишени.

— Я прогоню вас, — не останавливаясь, заявил «жених».

— Что?! — не веря собственным ушам, переспросила Ровена.

— Я отказываюсь от свадьбы, — утвердительно и гордо прозвучал высокий мальчишеский голос.

Прибавив шаг, баронесса одним прыжком поравнялась с юным фадийцем, заглядывая ему в глаза и заставляя остановиться.

— Стойте! Нет, остановитесь, да подождите же! Объясните мне! Вы отказываетесь... Как отказываетесь? Почему?

Мегарей недовольно выдохнул.

— Я должен что-то объяснять? Не должен! Отказываюсь и все! — огрызнулся он. — Это мое решение и мое слово! Ты мне не нужна! Я тебя прогоняю!

Он сделал попытку пройти вперед. Ровена снова преградила ему дорогу.

— Подожди... Куда прогоняешь?

— За ворота, — уже спокойнее ответил Мегарей. — У нас так принято. Прогонять женщину, если не устраивает. Ты должна уйти за ворота. Это будет моим официальным отказом от помолвки и свадьбы.

Соображая, Ровена похлопала глазами, в последний раз шмыгнула носом и недоуменно воззрилась на Мегарея, пытаясь понять, не шутит ли он. Но мальчик выглядел так, будто говорит всерьез.

«С ума сошел или...? Кто их разберет этих фадийцев?»

Выяснять детали было некогда.

— А я... А без Кэйлуса я не пойду за ворота! — наугад