Леди, охранник и кусочек ткани - Екатерина Началова

Ей надо было хоть что-то услышать, чтобы верить и хоть немного понимать.

«Он... Да? Или...»

С дерева не говорили ничего с секунду.

— Руку вверх, — донеслось суровое сверху.

— Тридцать один, тридцать два... — вещал Мегарей.

Ровена недоуменно подняла вверх руку, почему-то ожидая, что он пожмет руку, как тогда в яме, или передаст записку. Но запястье тут же обхватили сильные мужские пальцы и Ровену стремительно потащило наверх — в густую зеленую крону. Перед лицом мелькнули бурые ветки, по щеке мягко мазнули несколько встречных листьев. Тихо ахнув, она успела заметить холодный блеск голубых глаз совсем близко, губы с острыми вершинами — тоже совсем близко и успела испуганно схватиться за мужской затылок, внезапно оказавшись повисшей между абрикосовым деревом и землей.

— Я служу Лисагору, Фифа, — негромко и сурово сказал в губы Кэйлус.

«...Фифа?» — всплыл вопрос в поведенной голове. Он тут же растворился, потому что Кэйлус замолчал, делая паузу. Совсем короткую, буквально на пол мгновения. Но и этого хватило, чтобы уловить колебание, заметить, что темные ресницы мужчины чуть дрогнули, опускаясь.

— ...и действую по инструкции, — совсем тихо добавил Кэйлус и решительно наклонился.

Ровена даже не сразу осознала, что тут, в густой темно-зеленой листве среди оранжевых пятен спелых абрикосов ее крепко целуют. Жадно, горячо, стремительно.

Изумление приливной волной с брызгами окатило, смыло с берега, утянуло за собой, оставив бессильно барахтаться в стихии, в которой непонятно, где низ, где верх, а ноги не достают до дна и не хватает воздуха...

Даже не успев закрыть глаза, Ровена только беспомощно помахала ногами в воздухе.

«К-кэйлус?...»

Он быстро оторвался.

— Беги, — Кэйлус за руку опустил ошеломленную Ровену обратно на землю.

— Пятьдесят! Иду искать! — громко крикнул Мегарей. Его слова уже сопровождали звонкие песни лисагорских соловьев.

Воздух зазвенел пронзительно, звонко.

Несколько мгновений постояв под деревом, Ровена рванула вперед. Объяснения ее больше не интересовали. Нежданный поцелуй все жарче пек губы. Ей казалось, что она летит.

Через несколько минут Мегарей нашел невесту. Пряталась она не слишком тщательно — прыгнула в центр пышного декоративного куста. Ровена подняла на мальчика сияющие глаза.

— Как еще вы любите развлекаться, милый Мегарей?

Глава 22. О том, что девушки слабо интересуются козлами

Глава 22. О том, что девушки слабо интересуются козлами

Уговорить десятилетнего мальчишку взять на охоту любопытную невесту, не составило труда. Только представив, как леди восхищенно ахает при виде его охотничьих навыков, Мегарей без раздумий согласился. Ровена больше беспокоилась о реакции Хога. Она закономерно ожидала сопротивления и даже категоричного запрета со стороны предупредительного министра, но, к ее удивлению, никакой реакции от него не последовало. Отец жениха даже и не показывался перед ней следующие сутки. Мегарей на вопросы об отце отмахивался, говорил, что тот много работает и часто отлучается из дома. Кэйлуса Ровена тоже тоже не видела и уже не искала: сама понимала, что нельзя. Надо было дожидаться охоты.

Весь следующий день пришлось провести в примерках и приготовлениях: на баронессу спешно шили платье, дом готовили к публичной свадьбе. В другой ситуации Ровена была бы рада таким хлопотам, но сейчас предстоящая свадьба висела над ней как острое лезвие у шейной артерии.

В голове крутилось множество вопросов, ответов на которые Ровена не знала.

Каким образом в доверие к Хогу втерся Кэйлус? Как фадийцы планируют поженить взрослую женщину и ребенка? Как связаны симеола, пауки и похищение? Томясь, Ровена потихоньку ломала голову. Без дополнительной информации — безрезультатно.

Охоту назначили уже через день после встречи в саду. Мегарей жаждал показать, на что способен.

Ровене выделили стройного жеребца редкого перламутрового окраса. К счастью, на лошадях скакать ей доводилось, хотя так, как фадийцы, она держаться верхом не умела, да и не особенно любила это дело, отдавая предпочтения собственным крыльям. Фадийцы же сидели на конях с таким видом, будто на них и выросли: верховая езда была традиционной и даже сакральной для Фадии. Здесь на лошадях с раннего детства ездили все, включая и тех, у кого имелись крылья. Даже на гербе Фадии был изображен крылатый конь. По сказаниям, именно конь унес раненого основателя Фадии от смерти и привез в благословенный край.

День только занимался, воздух наполняла мрачная предрассветная тишина и тот особый неуютный холод, который хочется переждать под одеялом. Небо висело над головой непроглядной сизой стеной, а у ворот Дариев царила суета, топали копыта, ходили, поругивались и вполголоса переговаривались мужчины, сурово бряцало железо и жалобно похрустывал снег. В свите Мегарея значилось почти два десятка голов. Ровена оказалась единственной женщиной. Она насчитала пять Быков, шесть Волков, одного Дракона, Ворона, Змея, трех людей. Хога Дария среди охотников не было.

Мегарей красовался на нервном атласно-черном коне, то и дело хвастливо поднимая его на дыбы. Юный Дарий управлялся с конем так ловко, что складывалось ощущение, будто его посадили в седло еще до того, как он начал ходить. Скорее всего, так и было: «Две ноги — хорошо, а четыре — лучше. Пока есть конь — объезжай землю», — так поговаривали фадийцы.

Уже светало, когда толстые ворота, ограждающие неприступный министерский дом, наконец, раскрылись. Закутанная в плотную черную ткань так, что видны были только глаза, Ровена тихо выдохнула.

«Путь к свободе».

Мыслям не верилось. Сжимая мягкие кожаные поводья, она осторожно покосилась направо. Там, на рыжеватом жеребце прямо возвышался ее Кэйлус.

«Мой Кэйлус», — так она стала мысленно называть его.

Кавалькада всадников бодро устремилась вдоль по улицам старого города. По сторонам в седой морозной дымке мелькали яркие крыши широких домов. Фадийцы со времен вознесения Первого Дракона любили краски, предпочитали широкое высокому — полная противоположность сдержанному Лисагору с его частыми высокими дворцами и башнями. В Фадии же и богатые дома редко поднимались выше двух этажей.

Город спал, на улицах было пусто, только огни светились в редких окнах. Лошади цокали, копытами отбивая белую изморозь с сонной дороги.

Через полчаса рыжие городские стены остались уже за спиной: они выехали за город. С каждым преодоленным участком пути пульс Ровены ускорялся.

«Когда? Скоро? Сейчас?»

Она ждала шага Кэйлуса. Пока тот не подавал ни знака, держась от нее в отдалении.

Увлеченный Мегарей тоже мало находился рядом. На своем черном жеребце он азартно несся впереди группы, про невесту вспоминая не часто. За спиной мальчика на вышитом одеяле порыкивал крупный ручной горный лев, по виду больше всадника.