Соблазнительная скромница - Валери Боумен

и он с нетерпением ждал возможности пострелять. Большинство знакомых ему дам держались подальше от таких развлечений, как скачки, шахматы и стрельба из лука, но Элизабет постоянно бросала ему вызов за вызовом, и ему это нравилось. Очень нравилось!

Их вчерашний поцелуй потряс Кристофера до глубины души. И только когда она покинула его спальню, он сообразил, что все это представляло собой расставленную для него ловушку. Элизабет превратилась в потрясающую обманщицу. Не существовало других объяснений ее появлению у него в спальне среди ночи полуодетой. Она попыталась свести его с ума — и это ей почти удалось, надо отдать ей должное. Она дальновидно поменяла тактику, понимая, что его настораживает ее дерзкое поведение. Сдержанность и робость — вот то, чего он не ожидал от нее. Совершенно непредсказуемая женщина!

До него начало доходить, что она ведет себя так потому, что тоже испытывает к нему страсть. Кристофер даже начал подумывать, что между ними возможны отношения.

Но что, если ему все это лишь кажется и речь не идет о том, чтобы зайти дальше, чем они уже зашли? Ни в коем случае! Даже если ему придется приковать себя цепями к двери, чтобы не позволить отправиться в ее спальню. Такие мысли медленно сводили его с ума, потому что ничего не изменилось. Все равно это неправильно — укладывать в постель свояченицу друга и девственницу к тому же. Он не может рисковать потерять дружбу Торна. Нет, ничего между ними не произойдет. Это невозможно! Она, конечно, будет разочарована, если по окончании загородного мероприятия ее девственность останется нетронутой, но это к лучшему, вне всякого сомнения.

В комнату вошел дворецкий и объявил, что кареты готовы отвезти всех на поле для стрельбы из лука.

Стрельба из лука — самое безопасное времяпрепровождение рядом с леди Элизабет. Он с нетерпением ждал такой возможности.

* * *

Прошла добрая половина дня, и многие начали сдаваться.

— Я устала от всего этого, — заявила Джессика. — Если вы хотите биться до конца, это ваше дело, а я попрошу Эйдена проводить меня домой.

— Долг зовет, — пожал плечами, глядя на друга, Торнбери.

Пейнсуик и Хенбери уже отбыли, леди Уитморленд вернулась в дом с мигренью, Джастин и Медлин ушли только что, а Вероники и Себастьяна вообще не было.

Но Кристофер не мог позволить Элизабет одержать победу. Каждый раз, когда он попадал в яблочко, она тут же повторяла за ним. Все это время они действовали словно привязанные друг к другу.

— Ну ладно, иди, — сказала Лиз сестре, вытягивая стрелу из колчана.

Джессика вместе с мужем двинулась в сторону ожидавшей их кареты, буркнув что-то насчет упрямства Лиз, готовой биться до ночи.

— Я не собираюсь стрелять в темноте, — обратилась Элизабет к Сент-Клеру, когда они остались в поле одни, не считая лакея. — Предлагаю все закончить.

Она пустила стрелу, и та воткнулась чуть правее яблочка.

Кристофер чуть не фыркнул. Он был того же мнения:

— Не беспокойтесь, осталось недолго. Со следующей попыткой все закончится.

Элизабет положила лук на траву. Настала его очередь стрелять. Если он сейчас попадет в яблочко, то станет победителем — они оба понимали это.

— Честно говоря, я и представить не могла, что Джессика пробудет здесь так долго. Она терпеть не может подобные развлечения.

Кристофер приподнял бровь:

— И что она предпочитает?

— Ну… ходить за покупками, к модистке, посещать чаепития, другие светские мероприятия.

— В отличие от вас.

Она поморщилась:

— Да, вы правы. Я предпочитаю заниматься чем угодно, только не этим.

Кристофер пустил стрелу, и она тоже воткнулась рядом с яблочком. Вот дьявол! Им предстоит еще раунд.

— Для меня удивительно, что есть леди, которые не получают удовольствия от покупок, — заметил Сент-Клер, пока Лиз опять натягивала тетиву. — И мне казалось, что все дамы обожают чай.

Стрела полетела и попала точно в центр мишени.

— Прекрасный выстрел!

— Что касается меня, я терпеть не могу ходить по магазинам и участвовать в посиделках за чаем. Правда, неравнодушна к ячменным лепешкам.

— Согласен, ошибся, — поклонился ей Кристофер и вытянул из колчана следующую стрелу. — Но должен заметить, что вы были не правы, когда сказали, что большинство мужчин — преисполненные собственной важностью хлыщи, которые превозносят себя любимых.

Она кивнула:

— Ну да, так и есть. Скука смертная.

Вечернюю тишину разорвал его хохот.

— Значит, вы настаиваете на своем утверждении? Какие же темы вы находите скучными?

Она подтянула перчатку на руке:

— Как-то лорд Мелсоп почти час распространялся на интереснейшую тему о севообороте в своем поместье.

Стараясь сохранить серьезность, Кристофер спросил:

— Разве это неинтересно?

— Вы шутите.

Стрела Кристофера угодила точно в яблочко, и Лиз простонала:

— Еще один раунд!

— Судя по всему.

— Откуда вы взяли, что у дам нет других интересов, кроме похода по магазинам и чаепития? — Лиз приготовила очередную стрелу.

— Наверное, из того же источника, что и вы — мнение о мужчинах.

Элизабет заметила, взглянув на него:

— Что-то я не припомню, чтобы вы рассуждали о севообороте.

Он опять отвесил ей поклон:

— Моя матушка была бы в восторге услышать это. Она потратила кучу времени, пытаясь внушить мне, что не следует умничать с дамами: им от этого скучно.

— Эйден говорил, что она умерла. Какой она была?

Кристофер задумался:

— Да, моих родителей уже нет в живых. А мама была… — Он мысленно улыбнулся. — Скорее независимой.

Ее стрела, взлетев в воздух, вообще не попала в мишень. Элизабет резко развернулась к нему:

— Независимой?

Кристофер вскинул брови:

— Да. Она всегда была свободолюбива и делала то, что хотела.

— Но уже после смерти вашего отца? — уточнила Лиз.

Вытянув из колчана следующую стрелу, Кристофер покачал головой.

— Нет, она всегда была независимой: поступала так, как ей нравилось, и общество никогда не имело к ней претензий, скорее наоборот: ей подражали.

Он выпустил стрелу, и та тоже пролетела мимо мишени.

Элизабет прищурилась:

— Вы промахнулись специально.

— Ну не мог же я воспользоваться ситуацией и одержать над вами верх, если сам вас отвлек?

Элизабет удивленно похлопала ресницами:

— Никогда не слышала, чтобы замужняя женщина оставалась независимой.

— В мире много удивительного, — улыбнулся ей Кристофер. — Предлагаю объявить ничью, миледи: силы у нас равны. — Он стянул перчатку и протянул ей руку для пожатия.

Она последовала его примеру, и Кристофер вдруг осознал, что впервые в жизни обменялся рукопожатиями с женщиной.

— Хорошо, ничья, — согласилась Лиз. — Но мы должны непременно продолжить: ведь вы же специально промахнулись.

Пожав плечами, Кристофер сказал тихо, чтобы не услышал лакей:

— Вы знаете, что я специально промахнулся, а я знаю, что вчера