Соблазнительная скромница - Валери Боумен

Он что, ее напугал? Господи, конечно, с такими-то признаниями!

Кристофер с тревогой взглянул на нее, но даже следов страха не увидел в ее темных глазах — только замешательство и, пожалуй, любопытство.

— Что ты имеешь в виду?

Он не стал объяснять: просто зажал член в кулаке и сделал несколько движений вверх-вниз.

— Вот так. Ублажая себя, думая о тебе.

Элизабет зажмурилась. А потом на ее прекрасном лице появилось выражение чистейшего наслаждения.

— О боже! Ты ласкал себя и думал обо мне? Но сейчас я здесь и могу сама сделать это.

Он чуть не поперхнулся. О господи! Только бы не передумала.

Он приблизил губы к ее уху:

— А ты себя ласкаешь?

Элизабет протянула руку вниз, коснулась пальцем маленького чувствительного бугорка и выдохнула:

— Господи, конечно! Почти каждую ночь. И тоже думаю о тебе.

Кристофер затаил дыхание. О боже! Это было самое возбуждающее, что ему доводилось когда-либо слышать от женщины.

— Покажи как! — потребовал он, вставляя в нее палец. — Покажи, как ласкаешь себя, когда думаешь обо мне.

Элизабет, откинув голову, принялась круговыми движениями ласкать свои нежные складки между бедрами, приближаясь к затвердевшему бугорку. Кристофер в это время, постанывая, ласкал себя, зажав член в кулаке.

Работая кулаком, он приказал:

— Не останавливайся!

Никогда еще его желание не было таким острым, его желание совпадало с ее, было за пределами того, что он мог себе вообразить. И она, похоже, получала невероятное удовольствие.

* * *

Она, уже не сдерживаясь, стонала, всхлипывала, вскидывала бедра. Жар и желание владели всем ее телом. Она хотела его безумно. Саднящая боль между ног сводила с ума. Она ласкала себя без стеснения, как делала не раз с того момента, когда встретила Кристофера, и гордилась, что может показать, до чего он ее довел, какие чувства в ней вызвал.

У нее в ушах раздался его хриплый шепот:

— Вот так! Ублажай себя, милая. Пусть твой сок поможет мне проскользнуть в тебя, в самую глубь. Ты ведь хочешь меня? До боли?

Элизабет задыхалась, говорить не могла.

— О-о-о!

— Ах, как хорошо! — Он продолжал работать кулаком. — Господи, Лиз, ты великолепна.

— Д… да, ты тоже, — выдохнула она с трудом, не прекращая уже без всякой нежности неистово тереть себя всей ладонью.

Кристофер разжал кулак, наклонился над ней, и ее пальцы, которыми она ласкала себя, оказались рядом с его лицом.

— Что… что ты делаешь? — донесся до него хриплый голос.

— Хочу попробовать тебя на вкус.

Элизабет застыла, а он убрал ее руку, и через мгновение место ее пальцев занял его горячий язык. Все мысли вмиг вылетели из головы, осталось только наслаждение.

— О, Кристофер! — простонала Лиз, погружая руку ему в волосы.

— Ах как давно я этого хотел.

Его дыхание обожгло бедра, и Лиз едва не сошла с ума от невероятных ощущений. А он принялся лизать ее, выписывая кончиком языка мелкие кружочки вокруг средоточия ее сладострастия. Она начала всхлипывать, потом забилась на подушке, а когда он вставил в нее еще и палец, выгнулась дугой и закричала.

Кристофер накрыл ее своим телом, чуть приподнялся и принялся тереться о нее бедрами.

— Ты хочешь меня?

— Кристофер… — Лиз потянулась к его лицу губами, но он отвернул голову и с плутовской улыбкой выдохнул:

— Скажи, что хочешь меня, Лиз, попроси.

— Хочу… безумно! Возьми меня!..

Он ненамного вошел в нее, и она ахнула: ее тело сопротивлялось. Он такой огромный, разорвет ее!

— Попроси… меня… — повторил Кристофер, продолжая тереться о нее.

Элизабет вцепилась в него. Сердце ее гулко колотилось, в ушах шумело, все тело охватил жар. Пальца было недостаточно: ей хотелось большего, хотелось почувствовать его внутри.

Кристофер продвинулся еще немного вперед, и она попыталась обхватить его ногами, но не успела — он быстро вышел из нее.

Недовольно заворчав, Элизабет схватила его за волосы и притянула было к себе, но он пристроил свое естество к ее бугорку и принялся тереться о него головкой.

— О боже! — вскрикнула Лиз, и он тут же отстранился, но она ухватила его за бедра, вновь прижимая к себе.

— Ты получишь все, что хочешь, только попроси.

Он завел ей руки за голову и навалился на нее, но она даже не попыталась выскользнуть: ей это нравилось.

— Это нечестно — заставлять меня просить.

Их языки опять встретились в поцелуе, и он усмехнулся, на мгновение отстранившись:

— Может быть, но тебе ведь это нравится?

— Мне это нравится только в постели, — произнесла она сквозь стиснутые зубы.

Он опять ненамного вошел в нее, но тут же вышел. Она была на грани, а Кристофер легонько прикусил зубами ее нижнюю губу и опять потерся об нее бедрами.

— Только попроси, скажи, чего ты хочешь.

Лиз не выдержала и прошептала, уткнувшись в его шершавую щеку:

— Пожалуйста…

— «Пожалуйста» что? — Он приставил головку к жаркому влажному входу в нее.

— Пожалуйста, возьми меня… Умоляю!..

Все! Кристофер почти достиг предела возможностей, но после этих слов сделал то, чего хотелось им обоим: одним мощным движением вошел в нее на всю свою длину, так что бедра уперлись в ее бедра.

Он почувствовал, как легкая преграда уступила его усилию, но Лиз, похоже, почти не обратила на это внимания, напротив: обхватила его талию длинными ногами и зарылась лицом в плечо. Он вышел из нее, вновь погрузился, потом ускорил темп, и ее тихие стоны, ее запах, невероятные ощущения начисто стерли сознание.

Протиснув руку вниз между их бедрами, он большим пальцем помассировал чувствительный бугорок у нее между ног, и Лиз стиснула его в объятиях, кусая губы. Она была как натянутая струна, и ему отчаянно хотелось дать ей то, чего она так ждала.

На миг он перестал двигаться, и пот выступил на лбу от едва сдерживаемого желания погрузиться вновь в это немилосердно узкое влажное тепло, но она должна первой достичь пика.

— Давай, Лиз, сделай это для меня, — выговорил он, задыхаясь, не переставая ласкать ее.

— Да! Да! Да!

Кристофер накрыл ее рот губами, чтобы не дать вырваться на волю этим громким крикам наслаждения. Подождав, пока она перестанет содрогаться, он медленно погрузился в нее и также медленно, почти до конца вышел, задавая легкий ритм. Какое же это наслаждение — оказаться в ней.

— Ты такая узкая, такая влажная! — шептал он, ускоряя темп. — Само совершенство!..

Сознание отключилось, и он мощно колотился в нее бедрами, пока наслаждение не накрыло его. Последнее погружение, и, застонав, он выдернул себя из нее, выплеснул семя ей на живот и уткнулся лицом в