Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

— «А… о… ах…»

— «Да, Ульрих…»

Подплываю к остатку колонны Шираре ещё ближе, так, что золотистый бочок мой касается чёрного камня с широкими прихотливо вьющимися золотыми прожилками. Мелькание образов, теней былого, вот лицо Шиарре, зеленовато-серые глаза омеги широко раскрыты, так, что я вижу в них своё отражение со светящимся красным глазом терминатора, вот пощёчина и золотистые волосы, всколыхнувшись, тяжёлой волной опадают наполовину прикрывая лицо, вот судорожный румянец на щеках, белоснежные зубки прикусили губу и громадные ресницы взмахнули, прикрывая глаза наполовину… вот белое припорошённое меловой пылью осунувшееся лицо и едва слышный шёпот: ты пришёл…

— «Ты пришёл.», — слышу я наяву.

— «Уродище…», — отвечаю с нежностью.

— «… ненавижу…», — так же тихо и нежно отвечают мне.

Нет! Я больше не могу!

Вываливаюсь из подсознания.

— Вы пришли, оме… — едва дотрагивается ледяными пальцами до моей руки Вивиан.

— Пришёл, Виви, пришёл. К тебе пришёл. Давай вставай, нечего разлёживаться… У нас с тобой знаешь сколько дел? — начинаю я уговаривать омегу, да и себя тоже, возясь с ним и пытаясь поднять и посадить, оперев спиной на стену, — во-от, так… вот молодец…

Помогая себе телекинезом усаживаю его, спустив тонкие как спички ножки на пол. Исхудалое тело теряется в просторной рубахе и её широченный ворот сползает в сторòну, обнажая косточки плеча почти до соска.

— Виви, не кокетничай, — притворно одёргиваю я омегу, — Мы сейчас лечиться будем… А потом кушать… и баиньки… А потом наш Вивочка проснётся и будет совсем-совсем здоровым… Угу?

Вивиан как ребёнок верит мне и широко раскрыв глаза следит за каждым моим движением, пристально вглядываясь в лицо.

— Иди сюда, — тяну едва живого омегу к себе, утыкаюсь своим лбом в его лоб и также как делал с Шиарре выдёргиваю его личность из тела, едва успев подхватить обмякшее тело.

Снова тяну лицо Вивиана к себе и, приложив закружившуюся голову к его лбу, вталкиваю изъятое обратно.

По губе потекло тёплое. Кровь.

Вивиан вздохнул, шевельнулся и так и остался сидеть, уперев свой лоб в мою голову. Пересборка не удалась. Вернее не так… Рассыпавшаяся личность была встряхнута мной, но целее от этого не стала — разрушение зашло слишком далеко. Обрывки мыслей, полусформированные побуждения, сознательные и инстинктивные ворохом завалили меня.

Стоп! Не так.

Я пересел со стула на кушетку. Уложил Вивиана и умостил его голову у себя на коленях. Идём дальше…

Проскальзываю по искривлённым, расползающимся прямо подо мной путям сознания… Это… это… Огромная — покуда хватает взгляд, свалка. Мусор, а образы теснящиеся тут, по другому не назвать. Нет ни верха ни низа. И хаотичные полосы вползающей тьмы, поглощающей этот мусор. Пожелав, разгоняю всё это валяющееся как попало, летающее, хаотично сыплющееся сверху, в сторòны, освобождая хоть какое-нибудь пространство.

Где?! Где образ тела… Хоть какой-то?

Расталкиваю летающую дрянь еще дальше. Так. Теперь можно определиться — то, что подо мной — там низ. Будем считать так. Уже определённость. Верх — надо мной. Там — разум. И его будем чистить. Там должно быть светло. У здорового человека должно быть так.

Взгляд зацепился за висящую в воздухе и лениво поворачивающуюся вокруг своей оси кисть руки. Чёрную. Это чё? Быстро проглядываю кучи мусора. Нахожу ещё несколько частей тела. А ну, ко мне!

Из кучи анатомических пособий — рук, ног, ушей, торса, ещё чего-то, выбираю необходимое и пробую собрать тело. Сознание Вивиана находится в жалостном виде и тело следует за раздраем сознания. Сейчас мы его соберём и хотя бы эта несостыковка потеряет свою остроту. При этом странно — части тела разного цвета — чёрные и белые. А! Лисбет говорил мне, что у Вивиана МДП — маниакально-депрессивный психоз или по-современному — биполярное расстройство. Видимо, цвет частей тела соответствует тому или иному состоянию его сознания. А я даже просмотреть его память не могу — такой тут хаос.

Как из детских кубиков складываю части тела. Справа беленькое, слева чёрное как смола, а головы нет. И с половыми органами проблемы. Так-то симметрия человеческого тела билатеральная. А вот член один. И он у Вивиана целиком белый. А мошонка вся чёрная. Поэтому правое яичко — чёрное и резко выделяется на остальной, правой половине тела. Торс тоже разделён на две половины вдоль. Левая чёрная, правая белая. Голова! Где голова?

Оставив висеть в пространстве медленно колышащиеся друг возле друга части собранного целиком тела, пытаюсь искать многострадальную голову несчастного Вивиана.

Замечаю, что часть мусорного хаоса колышащегося вокруг меня потихоньку поглощается наползающими полосами чернильной тьмы. Вот если и голова растворилась! Где голову брать? Но не должна же! Вивиан меня узнал, говорить может, наконец, рефлексы у него работают! Ищи, Саня, ищи! Должна тут быть! О! Ухо! Левое. Белое. А почему? У него же правая сторòна тела белая. Распихивая в сторòны висящий как в невесомости мусор, я проталкивался вверх и вниз, вправо и влево. К белому уху нашлось чёрное — правое. Натолкнулся на левую сторòну лица и головы — четвертинка. Без губ почему-то. Странно. Но прерываться нельзя — тьма незаметно расползается шире и шире. Если сейчас брошу, выйду из сознания Вивиана — мы его потеряем. Навсегда.

Ругаясь на самого себя и на сумасшедшего омегу, собрал в кучу всё, что нашёл — все четыре четверти головы, уши и губы (почему губы отдельно? Пёс его знает…). Собрал и получилось что-то странное. Правая сторòна головы чёрная, левая, наоборот — белая. Губы же разделены по вертикали. Правые половинки белые, а левые — чёрные. Глаза закрыты. На голове намечены волосы. Ну, хоть обрастать не надо, как Ёрочке.

И всё это никак не хочет соединяться в одно целое. Части тела подходят одна к одной, но сведённые вместе, как одинаковые полюса магнита, не сливаются — так и держатся друг возле друга. Издали кажется, что вот оно — тело. Целое. Но нет. Присмотрись и увидишь — мозаика. Чёрно-белая.

Что делать-то?

А если внешние стяжки? Металлические. Психологически металл всегда воспринимается как нечто прочное. Вон, я в голове у Эльфи делал латунный кувшин для чудовища. Ничего, держится!

Решено! Так и поступим!

Блестящая латунная полоса обручем стягивает голову Вивиана поперёк лба, сводя чёрную и белую половинки головы вместе. Это есть! Теперь губы. Такие же латунные, только кольца пирсинга, по три в верхнюю и три в нижнюю, прошивают губы, прикрепляя их к челюстям. С ушами сложнее. Толком уши крепить не к чему.