Три дня на перекрёстке - Андрей Белкин

реплику обладателя приятного баритона, тот вместо испуга, неожиданно присоединился к оживлению и празднованию своего необычного для советских людей ответа. Единственным не радовавшимся диалогу двух систем был модный завсегдатай, его – ответ Джона и предостережение мудрого баритона, будто даже обидели. Он насупился и, накручивая металлическую зажигалку в дёргающейся к потолку ладони, продолжал спорить о том, о чём имел неприлично поверхностное представление:

– Все мои знакомые, уехавшие в США, Израиль, Канаду прекрасно себя чувствуют, у них всё есть. Они рады, что свалили из совка.

Стол перестал смеяться и сосредоточился на идеологическом споре. Карина перевела, Иван поднял глаза к небу и снова ухмыльнулся, Джон, допив пахнущий молоком коньяк, спросил:

– Ты жил в странах, которые назвал?

Карина снова перевела. Завсегдатай отрицательно мотнул головой и ещё больше помрачнел.

– В этом и проблема. Я не коммунист, и не собираюсь кого-то отговаривать от эмиграции. Просто для справки, идеальных стран не существует, их нет. Это понимаешь не сразу, а намного, намного позже. И когда до тебя доходит во что ты вляпался, уже поздно. Ты ведь всем кричал, что они все идиоты, а ты крутой мужик, и у тебя всё будет отлично. Но вот проходят годы, лет десять, если ты не доктор, не медсестра, не программист, не инвестиционный банкир, в общем, не тот, который зарабатывает те 10 процентов огромных зарплат, ты прогорел, мужик. Да, у тебя будет дом, но не обязательно, машина – это как раз обязательно, в США нет такого прекрасного общественного транспорта, как в России, джинсы, кока кола, чипсы. Но душа твоя мертва, и ты об этом никому и никогда не скажешь. А знаешь, почему? Тебе стыдно, что тебя обманули, как дурака. Тебя не предупредили, что казино всегда выигрывает. Тебе не сказали, что медицинская страховка это обман, и тебе, если ты не работаешь на дядю Сэма, всегда найдут, за что ты должен доплатить. Когда у меня поднялась температура, моя невеста здесь, в Москве, вызвала скорую помощь, я, когда узнал, кричал на неё, говорил, что у меня нет денег за скорую и вообще нет страховки. Требовал, чтобы она скорую отменила. Скорая приехала, меня осмотрел врач, медсестра сделала какой-то укол, и за всё это не взяли ни цента. Вы понимаете, что это какой-то люкс! Ко мне приехал врач, ко мне! В США это стоит несколько тысяч долларов, поэтому там, если могут, сами везут человека в госпиталь, чтобы потом не разориться. Моя невеста здесь бесплатно учится в колледже, а у нас большая часть людей отдают свои студенческие долги, чуть ли не до пенсии. А бесплатные квартиры…! Анна живёт с родителями в трёх комнатной квартире, я не верил, что эту квартиру её родителям выдали на работе. В США ты будешь платить банку 25 лет, а когда выплатишь, уже будешь пенсионером. И свой дом ты не оставишь детям, дядя Сэм и здесь о тебе «позаботится». Твоей пенсии тебе не хватит, чтобы платить налоги, и ты только что выплаченный дом снова заложишь банку, чтобы расквитаться с дядей Сэмом. В США Бог – это деньги. В России – нет. В России есть душа, и это не пустые слова. Поэтому… Анна едет туда, а я остаюсь здесь… Вы можете мне не верить, но в ваших газетах и телевизоре, большинство рассказов о США – правда.

Джон смолк. Карина, закончив перевод, ошарашено взглянула на Ивана – тот сомкнул веки и слегка кивнул, подтверждая, что отповедь red neckа близка к истине. Вальдемар, заслушавшись, не заметил, что музыка заглохла, и дискотека остановилась. Девушка-официантка смущённо напомнила ди-джею о работе, тот запрыгнул на свою трибуну и, совершенно не тушуясь, заорал в микрофон. Огненная речь Джона вызвала недоверие у одурманенной Голливудом и собственным невежеством публики, и американец, видя, что эти романтические русские не верят ему, бросил свою затею, как до этого бросил её со своей невестой. Вальдемар запустил последний медляк, Арсен расплатился за угощение, спустив все заработанные от продажи 4 кассет деньги, почётный стол и дискотека потянулись к выходу. Презентация первого и последнего сета от Карины – завершилась. На выходе из Молока почётный стол распрощался и распался по интересам, а точнее по машинам. И единственным безлошадным и брошенным на произвол судьбы, оказался противный завсегдатай. Ни в одном из автомобилей ему не нашлось места и он, оплёванный, побрёл с ПТУшниками и студентами к автобусной остановке, молясь, чтобы по дороге его не «хлопнули» любера.

Карина пригласила Джона и проспавшуюся Анну – Джонову невесту, в свою машину. Будущие молодожёны с радостью согласились, такси им было не по карману. Джон уже спустил почти все доллары привезённые с родины, а у Анны была лишь крохотная 50 рублёвая стипендия. Арсен тоже присоединился к Карине и Ивану, потому что и у него в кармане позорно звенела одна лишь мелочь. Карина помахала на прощание любезному охраннику, и уплотнившаяся восьмёрка тронулась в путь. Разговаривали на английском, среди собеседников Джона не осталось никого, кто бы, хотя бы сносно не понимал его язык. Арсен, как оказалось, говорил не хуже сестры, но из-за раздражения от применённого к нему шантажа и насилия, скрыл это от гостей почётного стола. В дороге все сосредоточились на американце, и засыпа́ли его вопросами. А Арсен, который, в общем, разделял взгляды Джона на СССР, и уезжать никуда не стремился, заинтересовался, почему у американца такая неприязнь к США.

– У меня нет ненависти к моей родине, – пожал плечами red neck, – я ненавижу не её, а дядю Сэма. Это из-за него я не закончил колледж и не восстановил здоровье.

Восьмёрка, кроме Анны, оживлённо переглянулась.

– Я с детства увлекался боксом…

– Я так и понял, – бесцеремонно перебил Иван, – ты классно нырнул под рукою охранника…

– Спасибо, – улыбнулся боксёр, – моими кумирами были итальянские бойцы 60х, после ударов которых, у их противников ноги становились как спагетти! – Джон ностальгически закатил глаза, – и всё у меня начиналось как в сказке – чемпион штата в лёгком весе среди любителей, третье место на чемпионате США. Затем спортивная стипендия в колледже Алабамы – я учился на управление агробизнесом. Сказка, не правда ли! И вот, глупая случайность на ринге – мой секундант отвлёкся и забыл убрать табурет из моего угла после гонга. Меня нокаутируют, да, такое бывает даже с чемпионами штата, я падаю и головой ударяюсь об этот злосчастный табурет, сотрясение и сдвинуты два позвонка в шее. Мне повезло, что я после этого вообще смог ходить.