Три дня на перекрёстке - Андрей Белкин

Екатерина всё ещё держала Ивана за руку, который уже рисовал свои будущие отношения со своим лечащим врачом.

– Я не сразу поняла, – продолжила золотая коса, – что каким-то образом стала частью ваших видений… И мои оргазмы были только началом…

Екатерина задумалась.

– Я была с вами только в этом времени, в 1988 меня не было?

– Я там был с Кариной, разве это были не вы? – удивился Иван.

– Нет. Я видела и чувствовала только наше время. Когда вы сказали про ваше раздвоение, для меня это стало открытием. Карина красивая? – бледность Екатерины обдало светло-розовым налётом, и она опять сосредоточилась на кардиомониторе.

Ивану было приятно, что собеседница, как показалось, ревнует его к Карине.

– Я плохо помню внешность. В голове всё расплылось, только запахи…

И тут Ивана осенило – у Насти были духи Карины!

– Точно! Как я сразу не понял! Она вся пахнет как Карина! – это внезапное открытие приятно поразило Ивана и направило его размышления в мечтательное русло.

И чтобы проверить свои догадки, он поднёс руку Екатерины Владимировны к своему лицу, но не поцеловал, а лишь вдохнул аромат её кожи и духов.

– Вы точно были Катей, я опознал вас по запаху, – пояснил Иван своё наглое поведение, – ваши духи… они всё время обволакивали меня.

– Это мои любимые духи, мне приятно, что они вам нравятся. Или нет?! – Екатерина не отнимала свою кисть от лица пациента и впервые с начала их знакомства, Иван увидел игривость её глаз и губ.

– Очень нравятся, – Иван хотел поцеловать руку Екатерины, но побоялся, что она может рассердиться и передумает рассказывать ему об их общих видениях.

Золотая коса сделала вид, что не заметила порыв пациента к поцелую, и продолжила «допрос».

– А Кариной – никого по запаху не опознали?

– Нет, – соврал Иван. Его опыт молниеносно подсказал, что врачу и массажистке лучше не знать о существовании друг друга. По крайней мере, пока он не определится, кто из этих двух шикарных женщин больше нравится ему, – нет. Да и кто… Сиделка и Анастасия… больше ко мне вы никого не допускаете.

– Тогда это кто-то из тех, кто вился вокруг вас в первый вечер, – Екатерина скривилась в презрительной улыбке, чем только ещё больше убедила Ивана, что он прав, и полностью открываться психотерапевтам и прочим мозгоправам слишком опасно.

– Так вот, – горделивая, надменная бледность привычно заняла лицо Екатерины, – после вечерних оргазмов у меня начались видения, во сне. Всё было очень отчётливо, я всё записывала. Потом сравнила свои записи с показаниями кардиомонитора. Они совпадали между собою, в точности до минут. Мои оргазмы в первый вечер – чётко отражались на вашем пульсе. Пульс доходил до 120 ударов в минуту. Это совершенно нетипично для комы. И все дальнейшие похождения в наших снах совпадали с вашим пульсом. Вы – просто находка для моей докторской! Возможно, я смогу понять, с помощью вашего случая, как работает мозг, и открою его тайны! Вам ведь, наверное, известно, что мозг называют чёрной дырой, и что, несмотря на многочисленные исследования, мы о нём знаем очень, очень мало. Как будто кто-то запрещает нам!

Золотая коса окончательно вернулась в своё привычное состояние, и Иван почувствовал, что не только её лицо, но и рука, которую он держал, похолодела.

– Взять хотя бы Карину… ваш мозг, очевидно нарочно, зная, что я всё записываю и снимаю показания с приборов, скрыл её от меня. По кардиограмме, пульсу и давлению – есть только я и вы. В видениях то же самое, только я и вы…

– Так значит, я – твоя диссертация. А все взгляды, смущения, рукопожатия – пустое место, и инструмент выдёргивания из меня информации, – Иван почти рассвирепел, – хорошо, что я не поцеловал её. Вот, ведьма! – пациент, прогнав все эти мысли через свой мозг – «находку для диссертации», почти нежно улыбался золотоволосой докторше, и со страхом чувствовал, как её рука ещё больше холодеет! – Хватило у меня ума не сдать Настю! Эта ведьма её бы выпотрошила!

– И ещё, очень странная и одновременно забавная вещь, – через паузу продолжила Екатерина Владимировна. Она почему-то вновь стала мило улыбаться, как будто хотела вернуть доверие и симпатию Ивана.

– Хрен тебе, ведьма, – ещё нежнее и слаще светился в улыбке пациент, – теперь ты меня не проведёшь. Да, сперва, я поддался на твои уловки, теперь – всё! Хрен тебе! – обманка вместо истинных настроений спрятала Ивана. Он романтично касался пальцев золотоволосой ведьмы и согревал её чёрную душу – вымученной гримасой радости губ, глаз и щёк.

Екатерина, поверив в проникновение своего обаяния и красоты в само существо пациента, ослабила хватку, и не заметила ненависти мыслей своего подопытного.

– Мои ночные видения были будто сжаты, как ускоренный просмотр фильма на скорости 1.75. Я только позже догадалась, что это восполнение времени, упущенного мной при бодрствовании. Ты-то не прекращал жить в наших видениях, а я, когда засыпала, должна была нагнать пропущенные мною часы. Кстати, я спасла тебе жизнь! – хитрая докторша, повторяя уже бесполезные уловки, вспыхнула розовым, а её рука налилась теплом.

– Точно, ведьма, – Ивану стало страшно. Он рефлекторно сжал пальцы Екатерины, и запыхтел «благодарной» маской, красного как помидор лица.

– Я догадываюсь, – уже вслух и с раболепствующей улыбкой влюблённости признался пациент.

– Нет, ты не понимаешь! – Екатерина Владимировна насквозь вернулась в милую, заботливую и почти влюблённую женщину, которая покоряла Ивана и заставляла его мечтать об их общей судьбе!

– Не обманешь! Не обманешь! – как шкодливый ребёнок скандировал мысли пациент.

– Я всё записывала, забыл? Сны и «видения из снов» тают почти мгновенно, но мои записи большую часть их сохранили, – ведьма надулась горделивым самодовольством, – твоя кома не была обусловлена травмой. Ты хоть и ударился головой, но микро сотрясение, вызванное этим ударом, к таким последствиям никогда не приводит. Почки, печень, глюкоза – у тебя в норме. Никаких воспалений нет. Отравлений тоже. Чудо какое-то! И имя этому чуду – твой мозг. Это он запер тебя там, в коме, это он подключил меня и Карину к твоим чувствам и видениям. Если удастся раскрыть и описать твой случай – светит Нобелевка, не меньше! Теперь ты понимаешь, как это важно. Мы с тобой, вместе, сможем показать миру, что скрывается в «чёрной дыре»!

Екатерина Владимировна торжествовала, как будто уже стояла на трибуне, и золотая медаль с профилем Нобеля отягощала её ладонь, а его диплом стремительно мчался в клинику, на стену кабинета, прямо за её рабочим креслом.

– Хрен тебе, хрен тебе, хрен тебе, – считалкой-скороговоркой отбивался от ведьмы