Три дня на перекрёстке - Андрей Белкин

– Именно! Первый ты – не любишь свою жизнь, и поэтому закрылся в коме, в надежде не возвращаться. А второй ты – позвал меня и Карину, и этим – попросил нас помочь тебе. Ведь не зря, ты спал в воспоминаниях лучших дней твоей жизни. И мы с Кариной помогли тебе, заставив поверить, что ещё возможно сделать то, о чём ты мечтаешь! И как только это произошло, ты увидел свет моего фонарика…, – Екатерина озарилась простодушной улыбкой.

– Вот двуличная, с ума меня свести хочет, – думал Иван, и чтобы спрятать ужас, сковывающий его, из последних сил держал лицо в благоговении и влюблённости к ведьме. Но его рука, прижатая к её ладошке, уже деревенела, а волна окаменения подступала к нижней челюсти Ивана, грозя ему испортить ласковую улыбку.

– Тебя как будто парализует! Пойду, позову Анастасию, – неожиданно Екатерина Владимировна наклонилась к Ивану и поцеловала его в губы, – скорее бы ты вернулся в нормальное состояние! – и ведьма сжала кисть жертвы.

Если бы Ивана задолго до поцелуя не схватила судорога страха, он бы себя, наверное, выдал. Но змеиный укол алых ведьминых губ не вздрогнул его, а жажда научного триумфа ослабила зоркость ведьмы, и всё это вкупе скрыло боязнь пациента перед ней. Докторша встала с кровати и быстро вышла прочь. Иван с шумом задышал и, пытаясь вернуть чувствительность, энергично растирал себя. Когда пришла Настя, Ивану было уже немного лучше.

– Что случилось? – Настя была бледной от волнения, – меня Екатерина Владимировна сняла с массажа и погнала к тебе!

– Мне было страшно рядом с ней! Особенно, когда она меня поцеловала! А она восприняла это, как застой в теле и позвала тебя.

Иван сливался с белой кроватью, как будто из него откачали кровь. Настя вернулась к двери, заперла её на ключ, разделась донага, откинула с Ивана пододеяльник, подняла его на руки и отнесла на стул в душевую кабину. Затем пристегнула к стулу ремнём и, настроив горячую воду, пустила на Ивана «тропический дождь».

– У меня много работы, я приду вечером, как обещала. Сейчас ты отогреешься, и тебе станет намного лучше. Рано или поздно, ты всё равно бы узнал, что Екатерина очень опасный человек. И все её уловки, только, чтобы сделать жертву не способной к сопротивлению! – Анастасия сделала несколько жёстких движений по телу и конечностям Ивана, – всё, мне пора идти. Ты больше не застываешь.

– Что значит опасный человек? – Иван задержал руку девушки, когда она отстёгивала его от стула.

– Ради науки и своей работы она пойдёт на всё. Не скажу, что завалит трупами свои исследования, но жизнь разрушит любому, кто – лишь посмеет задавать вопросы. А тот, кто будет мешать ей – будет просто уничтожен. Её здесь боятся, и не только подчинённые. Вся верхушка больницы у неё – вот здесь!

Настя сжала пальцы в кулак.

– Ты сейчас замёрзнешь, и я тоже. Вопросы вечером!

Девушка быстро и небрежно вытерла пациента, тем же полотенцем смахнула с себя брызги «тропического дождя» и, невзирая на протесты Ивана, он самостоятельно хотел дойти до кровати, перенесла его обратно. Заботливо укутала пододеяльником и, одеваясь, ещё раз успокоила:

– Я тебе помогу, главное, во всём соглашайся с ней. Она что-то пытается ухватить из твоей комы… до вечера!

Анастасия убежала, а Иван ещё больше, чем до её прихода – испугался. Екатерина навестила Ивана ещё раз, была очень обходительна и заботлива. Впервые подбила подушки и подоткнула пододеяльник. Иван прятал свой страх, как мог, и кажется, ему удалось провести ведьму. Он даже умудрился ответить на её поцелуй, чем вызвал очередной прилив розового леопарда на лице золотоволосой докторши. Когда Екатерина ушла, место страха заняло сомнение.

– Может, я ошибаюсь, и Екатерина не ведьма, а нормальная баба. Да, она высокомерная, властная, фанат своей работы… но это не преступление! Всё-таки она помогла мне выжить, и её желание получить за это награду, используя меня, вполне законно. Конечно, её перепады от охлаждённой ведьмы к смущённой влюбчивости, пугают, но может я – преувеличиваю. Если бесстрастно посмотреть на Екатерину: учёный, красавица, высокомерная…, но и нежная.… холодная…, но и порывистая. Что мне делать? Кто из них, Карина-Анастасия или Катя-Екатерина – моя? Эти поцелуи, прикосновения обеих…, зачем мне дают такой выбор? Как мне быть?

Вечером, ближе к 7, как и обещала, явилась Настя. Она катила боком перед собой белый теннисный стол, после раскладки оказавшийся массажным столом.

– Сначала я тебя помассирую, потом, если сам не сможешь помыться – помою. Но я уверена, ты это сделаешь уже без моей помощи.

Анастасия привычно заперла дверь на ключ, переложила Ивана на массажный стол и занялась тем, что умела лучше всех в больнице – массажем. После часа скольжения, растирания, смятия и заламывания Ивана, в теле выходца из комы, как по волшебству, возникли силы, а энергия залила и наполнила до краёв, ещё час назад почти беспомощное существо!

– Ты волшебница, ты фея, – Иван без усилия, и с каким-то сверх-подъёмом встал на пол.

Он прошёлся босиком по холодному пластиковому полу и, забыв про свою полнейшую наготу, подойдя к Насте, поцеловал её руку.

– Иди, мойся, а потом оденься. В тумбочке твоя пижама, – Насте была приятна похвала её любимого пациента, но беспокойство будущего разговора и неопределённость, печалили её.

Иван притворился, что не заметил странного поведения своего физиотерапевта. Пока он мылся и смывал с себя скользкое масло, Настя открыла ему ещё одно преимущество этой палаты. Внутри незаметного, втиснутого между медицинским оборудованием, пузатого шкафчика, оказалась итальянская кофе-машина. Настя приготовила две чашки кофе, а когда Иван закончил с мытьём, подала ему полотенце, тапки и пижаму.

– Нужно поговорить…, да? Спасибо, – Иван взял из рук Насти красивую, совсем не больничную чашку с кофе.

– Да… Нам нужно… в основном… тебе нужно… решить, что делать дальше.

Они сидели рядом на кровати. Настя отпила кофе и не торопилась начинать непредсказуемый разговор. То ли любовники, то ли друзья молчали. И Настя, и Иван боялись, что навредят своей хрупкой, нарождающейся любви.

– Я в смятении, – начал Иван, – Екатерина ещё раз заходила, была очень мила, показалась такой искренней, снова поцеловала меня…

Иван покраснел и спрятал глаза.

– Ты её тоже поцеловал, – угадала Анастасия, – теперь не веришь мне.

– Я не «не верю», но неужели она настолько ужасна…? Забыл тебе сказать, я понял, что ты была в моих видениях тоже! По запаху тебя узнал! – Иван подхватил свободную руку Анастасии и