Три дня на перекрёстке - Андрей Белкин

– Я ожидала плохого. Но и на это гадкое, я бы согласилась! Пусть любовницей, пусть без надежды выйти за тебя, лишь бы быть с тобой!

Ивану показалось, что Настя засветилась изнутри, а нимб её светлых волос начал переливаться яркими кольцами тугого толстого пучка. Он с восхищением смотрел на свою девушку, и всё ещё подспудно не верил, что это происходит с ним. Настя первой вернулась к действительности, и напомнила любовнику, что завтра утром его навестит законная жена.

– Нам нужно действовать синхронно. Ты выписываешься, я пишу заявление на увольнение и ухожу в отпуск, на две недели. Представляешь, как совпало…, будто судьба и правда нас ведёт…! Ты расстаёшься с женой и переезжаешь ко мне. Я увольняюсь…

Дверь задребезжала под громким стуком, и ручка замка дрыгнула вниз. Влюблённые переглянулись. Нетерпеливый и властный стук повторился.

– Это она. Не волнуйся! Я ей ещё днём сказала, что у тебя массаж, и что ты уже почти в порядке.

Физиотерапевт соскочила с кровати пациента и размеренным шагом направилась к беспокойной двери. Вертушка замка щёлкнула, и Екатерина Владимировна фурией ворвалась в палату. Она пролетела мимо массажистки и, не сбавляя хода, устремилась к Ивану. Настя видела, как бледнеет её подельник, и в спину золотоволосой докторше подала ему знак – успокоиться! Едва не воткнувшись в пациента, фурия захватила его руку и срывающимся, то ли от волнения, то ли от гнева, голосом, почти выкрикнула:

– Всё в порядке?!

Иван испуганно кивнул и посмотрел на Настю. Екатерина Владимировна поймала этот взгляд и, успев охватить злобным взором массажный стол, кофемашину и початые чашки, со сноровкой тюремного надзирателя осведомилась:

– Что здесь происходит? Анастасия, почему здесь кофе? Пациент только вчера вышел из комы!

Настя что-то растерянно прошептала, но была заглушена воплем фурии:

– Ты уволена! Иди, пиши заявление! Прямо сейчас, я с удовольствием его подпишу! Даже без отработки!

Настя вновь попыталась заговорить, но повторный вопль, дублируемый барабанным топотом ног докторши, выпроводил опешившую девушку вон. Екатерина Владимировна, не подозревая того, что сама претворяет план заговорщиков в жизнь, пылала яростью и самодовольством. Чутьё подсказывало ей, что между «её докторской» и этой наглой массажисткой что-то происходит. И что для профилактики – надо рубить на корню!

– Зачем ты так, я уже могу ходить и самостоятельно мыться. Благодаря ей! Мы отпраздновали это – чашкой кофе.

– Милый, мне лучше знать, что для тебя лучше. А её, я давно хотела выгнать! Скатертью дорога!

И Екатерина, подбежав к двери, с грохотом захлопнула её.

– Но, мне правда лучше, я отлично себя чувствую!

Фурия, не слушая пациента, крутанула вертушку замка и всё ещё раздражённой походкой вернулась к Ивану: «Надо поговорить о твоём лечении».

– Но… – спина Ивана похолодела.

– Тебе рано выписываться, кома это не шутки! – оборвала фурия пациента, – я отменила завтрашнее посещение твоей жены. Не спорь со мной! Пока ты совершенно не поправишься, я тебя не выпущу.

Поняв, что перегнула палку, Екатерина села рядом с пациентом и, как доминантная самка, вцепилась в него губами.

– Ещё несколько дней здесь побудешь, – гипнотизировала змея жертву, – а потом решим, как обставить твой переезд ко мне!

– Я же женат…, – сопротивлялся сумасшедшей ведьме Иван.

– Скажешь, что разводишься!

Фурия сорвала с себя одежду и резким тычком повалила подопытного на кровать. Прыгнув голой бестией сверху, ловко стянула штаны бедного пациента к коленям и уже была готова изнасиловать, как вдруг, дверь задрожала под страшными ударами.

– У нас процедуры! – выкрикнула ведьма на дверь, а зелёному от страха Ивану шипела, – ты же хочешь меня, делай со мной всё, что приходит в голову, всё!

Иван потрясённый стальной силой её тела, волчьим оскалом, и адскими глазами, съёжился. Екатерина Владимировна, не замечая грохота двери, стала хлестать канатом золотой косы жертву, требуя повиновения и возбуждения. Дверь упала, и Анастасия с каким-то неизвестным – в дорогом костюме, ворвалась на экзекуцию. В правой руке девушка сжимала дубину пластиковой бутылки с водой. Ведьма, не прекращая избивать косой, бешено вибрировала тазом и орала на гостей, гоня их прочь. Иван, не веря, что это наяву, запомнил удар бутылки по затылку насильницы, падение её ледяного тела и сплошной гулкий туман, поглощающий сознание.

Острый белый луч, тёплые пальцы и главное – голос Насти, вернули его.

– Ты в безопасности, я никуда не уйду, пока тебя не выпишут, – любимая и бесстрашная Анастасия сжимала руку спасённого.

– У меня голова кружится… я в кому снова не уйду? – Иван хотел обнять пальцы Насти, но не смог, – сил нет… Меня снова подключили? – он пробежал глазами по трубкам в носу и прищепке на левом указательном пальце.

– Успокойся, это из-за ведьмы. Она тебя сильно избила косой. Ты весь исполосован, как будто по тебе ядовитая многоножка пробежала. Просто отдыхай, – Настя излучала спокойствие и уверенность, но её глаза наперекор словам темнели страхом. Она добродушно улыбалась, а сама мечтала о закрытой кабинке женского туалета, где можно рыдать, и даже биться в истерике. От этих саморазрушающих истязаний её отвлёк Иван:

– Что это за мужик был с тобой…? И где эта ведьма…?

– Её увезли в кресле, в её логово. Ей конец… Главврач всё видел своими глазами, а я ещё и на телефон сняла, – находчивая Настя похлопала по нагрудному карману пижамы, откуда торчала любопытствующая камера смартфона, – видео дёрганое получилось, но для заката карьеры Екатерины Владимировны вполне подойдёт! – Анастасия оскалилась недоброй гримасой, а её глаза заискрились снопами огня ненависти к ведьме.

– Она могла тебя убить… – лицо спасительницы снова съёжилось в страх, – ты просто лежи, отдыхай, – Настя не отпускала руку любимого.

Она не сказала Ивану самого главного. 5 минут назад… он умер… Когда колдовской обряд был прерван разящим ударом бутылки-дубины, и ведьма подкосилась на пол – Иван уже не дышал. Главврач – в прошлом реаниматолог, увидев синее лицо, вонзил иглу с адреналином прямо в сердце умирающего, и запустил его…

В дверь тихо постучали. Настя молнией мотнула головой на звук. Белая створка бесшумно раскрылась, и мужик в дорогом костюме появился на пороге палаты. Затворив за собой дверь, он приблизился к Ивану с противоположной от Насти стороны.

– Здравствуйте, я главврач этой больницы. Прошу прощения за недостойное поведение вашего лечащего врача. Я принял меры. Она уже уволена… Если вы подадите иск, я пойму…

Иван не ответил. Главврач посмотрел на кардиомонитор и нахмурился. Затем перевёл взгляд на Анастасию, покачал головой и, не попрощавшись, вышел.

– Это тот мужик,