Судьба в наследство. 2. Судьба в наследство - Елена Александровна Ковалевская

Единый в начинаниях угодных Святому Престолу - и постараюсь убедить лишить этот город всех вольностей и открыть магистрат, возглавляемый вашей епархией. Так же я подам прошение в Орден Ответственных, самому епископу Максимилиану, дабы он санкционировал разбирательство дела вышеупомянутых лиц.

- А его преосвященство епископ Максимельян не опротестует мои действия, ведь я предприму их до получения его одобрения? - осторожно поинтересовался Эрманарих.

Дальнейшие планы Констанса вызвали у него некоторые опасения в собственной безопасности, поскольку личность дознавателя Максимилиана была одиозна - сродни кардиналу Тамасину де Метусу Ордена Слушающих.

- Не опротестует, - качнул головой Констанс. - Я изложу ему все факты и сведения из архива, что нам удалось разыскать.

- Тогда я немедленно высылаю гонца в монастырь, - решительно произнес молодой епископ.

- Бог в помощь, - осенил его знамением Констанс, благословляя.

- Спаси Господи, - ответил тот, и ни минуты не раздумывая, стремительно покинул гостиную.

Епископ же еще немного постоял у камина, задумчиво посмотрел на пламя, которое по-прежнему весело трещало, окутывая комнату теплым светом, и только после направился в свои покои.

Там его ждал верный Боклерк. Поскольку время уже перевалило хорошо за полдень, но до обеда все же было очень далеко, секретарь поставил на небольшой столик поднос с горячим вином, маленькими марципановыми печеньями и вареными в меду орехами. А сам принялся составлять послание в ближайшие обители ордена.

Когда его преосвященство зашел в комнату, Боклерк оторвался было от письма, но тот лишь махнул рукой и, подойдя к столику с яствами, отправил пару орехов в рот.

- Дела складываются наилучшим образом. Эрманарих прибыл как нельзя вовремя, - секретарь выжидательно посмотрел на епископа. - Составь послание для голубиной почты только для настоятеля Дьедоне, чтоб едва гонец прибудет в обитель, братья могли выступить.

- Уже заканчиваю, - ответил Боклерк.

- Замечательно. Теперь дознание пойдет семимильными шагами. Суффраган будет рыть как собака, пока не выловит всех причастных к богомерзкому блуду. Он камня на камне не оставит от домов терпимости. Вытрясет все до грошика из верхушки легиторума.

- Ваше преосвященство, а вы не опасаетесь, что преданный делу епископ-суффраган отыщет недопустимые для огласки сведения? - осторожно поинтересовался секретарь. - Не выйдет ли нам его чрезмерное усердие боком?

Констанс усмехнулся, наливая из кувшина в стеклянный бокал красного вина, а потом подхватил марципановое печеньице и с удовольствием захрустел им.

- Эрманарих не идиот, - прожевав начал он. - Даже если он откопает свидетелей, которые видели меня беседующего с одной известной нам личностью, то все равно не придаст эти сведения огласке. Это пустяк по сравнению с тем, что творилось в городе. Свидетельство третьих лиц ничто против моего слова как первого достойного доверия, приведшего город под крыло ордена, - епископ подошел к окну и взглянул на небо: низкие свинцовые облака вновь обещали снег. - К тому же он прекрасно понимает, что я могу мановением пальца вознести его на должность Убертина, как и навсегда испортить ему карьеру. Оглаской он ничего не добьется, лишь безмерно навредит себе. Поэтому суффраган будет молчать, стараясь тем самым заполучить мое расположение. У нас с ним выйдет выгодная взаимопомощь - он найдет нужные кончики, взявшись за которые продолжу разматывать клубок, а я в свою очередь, протолкну его немного вверх по должностной лестнице. Поспособствовав, я сделаю для него гораздо больше, нежели чем он для меня. Эрманарих будет обязан, а мне нужны должники на всех ступенях иерархической лестнице нашего ордена.

- Вы как всегда твердо знаете, каким образом достичь желаемого, - Боклерк сделал комплемент епископу, но тот лишь позволил себе печальную улыбку.

- Увы, я лишь твердо знаю - чего хочу, а вот способ свершения половины дел мне пока неясен.

Впереди шел конвоир с большим тесаком и связкой ключей на поясе, держа над головой нещадно коптящий факел, позади него чуть ли не чеканя шаг, двигались двое боевых братьев. Коридор, ведущий в дальнюю камеру, был широким, так что мужчины могли идти рядом.

Следом за тюремным конвоем шел его преосвященство, рядом с ним отставая всего лишь на пару шагов, следовал его секретарь. Боклерк нервно озирался по сторонам, оглядывал массивные двери с большими висячими замками, мимо которых они проходили, при этом брезгливо придерживал полы сутаны, чтобы, ни дай Бог, не задеть сырые каменные стены, местами покрытые склизким сизым мхом. Иногда под ногами хлюпало, а пару раз с писком проскакивали бурые крысы с голыми розовыми хвостами. А вот епископ был невозмутим, словно он каждый день ходил по тюремным коридорам для беседы с заключенными.

Тюрьма была довольно маленькой для такого крупного города как Звенич, всего на тридцать камер. И если раньше его преосвященство оправдал бы это строгостью местных законов, то после того как узнал о положении дел в городе, ничем иным как их чрезмерной мягкостью, а так же вероятнее всего - повышенным мздоимством судей и заседателей, объяснить не мог. Располагалась она, как и большинство тюрем при судебных домах в подвальной части здания из-за экономии места: раздутому чиновничьему аппарату необходимо было выделить помещения, где бы они смогли протирать лавки.

Епископ всегда считал непозволительной роскошью давать городам вольность. Из-за сокращенного присутствия церковников, а так же из-за весьма малого штата служащих легиторума в них не удавалось соблюсти должный порядок. Звенич как раз стал тому наглядным примером.

В обычных же городах, где наличествовал магистрат, а так же полный аппарат супериорства все оказывалось в полном порядке - судебные и исполнительные ветви власти курировали священнослужители. Они-то как раз не занимались затягиванием дел, переваливанием ответственности на чужие плечи, не брали подарки или иные подношения от родственников подсудимых. Они были честны и беспристрастны. Однако если и находились поддавшиеся искусу, то для таких существовала своя управа - специальная ветвь Ордена Ответственных, которая занималась проверками судейских, управляющих и исполнительных частей церковников. В ней имели честь состоять самые преданные церковным догматам. По счастливой случайности один из друзей детства его преосвященства был епископом Ордена Ответственных, вот к нему-то по старой дружбе и планировал обратиться Констанс, но чуть позже. А пока он собирался раскрыть тайну появления финансов епископа Сисвария. Этому немало мог поспособствовать допрос старшего викария Адельма.

Конвоир довел его преосвященство до нужной двери. Перебрав на связке несколько ключей, он наконец-то отыскал нужный и отпер