Порочная невинность - П. Рейн

– Черт!

Я вскакиваю со стула.

– Что, сынок?

– Кажется, я понял, как Оронато связался с ирландцами. Мне пора. Завтра объясню.

Не успевает он возразить, как я кладу трубку.

– Что случилось? – не понимает Томмазо.

– Бежим в Рим-хаус. Расскажу по пути.

Мы выскакиваем из кабинета ректора, и по дороге в общежитие мой друг узнает, что его отца убил предатель из наших. Затем я рассказываю о нас с Софией и, наконец, о беременности Авроры и отношениях с Конором.

– Не могу дождаться, когда всажу пулю в голову этому ублюдку! Отомщу за отца.

Мы вваливаемся в Рим-хаус. Уже поздно, в холле никого нет.

– Во-первых, мы должны убедиться, что с Софией все в порядке. Теперь, когда Аврора пришла в себя, она способна на любую подлость.

Я нетерпеливо нажимаю кнопку лифта.

– Ты действительно допускаешь, что Аврора может навредить Софии? – спрашивает Томмазо, когда мы входим в лифт.

Я вспоминаю, как она умеет манипулировать и врать. Аврора метит на первое место, а всех, кто стоит на пути, считает угрозой.

– Запросто.

Двери лифта вновь открываются, мы несемся по коридору, и я стучу в дверь Софии. Никто не открывает. Стучу еще. Я не захватил ключ, но и так понятно, что Софии в комнате нет.

– Черт! – Я поворачиваюсь к Томмазо. – Беги к моей сестре, подними на ноги Марчелло и его команду. Пусть ищут Софию. Надо найти ее как можно скорее.

– А ты куда?

– К Гейбу. Он всегда в курсе всего, что происходит в кампусе. Напиши мне, если найдете.

Не дожидаясь ответа, я бегу к лестнице и стучу в дверь Гейба. Он знает, что это я: у него всюду камеры.

– Открой, Витале! Важное дело.

Дверь отворяется, на пороге стоит Гейб с невозмутимым выражением лица. Видно, что он не спал.

– Что надо, Ла Роса?

– Посмотри, куда пошла София сегодня вечером.

Он ухмыляется:

– Боишься, что в жизни твоей подружки появился новый мужчина?

– Ты знаешь? – удивленно прищуриваюсь я.

Он пожимает плечами и делает шаг в сторону, чтобы я мог зайти в комнату.

– У меня повсюду глаза и уши.

Я захожу в его обитель, больше похожую на наблюдательный пункт ЦРУ, чем на комнату в студенческом общежитии.

– Отлично, давай смотри, мне нужна информация.

Гейб складывает руки на груди.

– А мне что с этого будет?

– Что хочешь! Скорее!

Я подталкиваю его к стене с компьютерными экранами. Сомневаюсь, что руководство школы в курсе таких увлечений.

Он остается на месте.

– Если мне потребуется услуга…

Я скриплю зубами. Совсем не хочется быть обязанным этому парню, но выбора нет. Я уверен, что София ушла не на ночную прогулку при луне.

– Договорились.

Гейб кивает, усаживается в кресло и начинает стучать по клавиатуре. Понятия не имею, что он делает; на экранах появляются разные ракурсы школьных коридоров, и на одном я узнаю коридор возле комнаты Софии.

– Вот, этот!

Он раздраженно оглядывается на меня через плечо.

– Знаю. – Потом нажимает еще несколько клавиш. – Так, давайте посмотрим, где и с кем проводит вечер мисс Моретти.

– Полегче на поворотах, – предупреждаю я.

Гейб усмехается и ускоряет прокрутку. София возвращается в свою комнату после ужина и больше не подает признаков жизни. Другие студентки с ее этажа приходят и уходят. Наконец она выходит из комнаты и направляется к лестнице.

– Когда это было? – спрашиваю я.

– Одиннадцать пятьдесят пять.

Я хватаюсь за телефон.

– Всего десять минут назад!.. Куда она пошла?

– На лестничной клетке камер нет. Посмотрю по этажам.

Он проверяет все этажи, один за другим.

– Ничего.

Я выпрямляюсь, оторвавшись от экрана.

– Что за черт? Значит, она либо до сих пор на лестнице…

Перед глазами встает картина: безжизненное тело Софии, лежащее под лестницей.

– Крыша! – вспоминает Гейб. – Там тоже нет камер.

У меня кровь застывает в жилах. Падение с крыши. Идеальный способ убить человека на территории кампуса, причем без оружия и не вызвав подозрений.

Я выбегаю из его комнаты и мчусь вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Никогда в жизни не испытывал такого ужаса. Клянусь богом, если кто-то обидит Софию, я не успокоюсь, пока не отправлю его в ад. Наконец, толкаю дверь и попадаю на крышу.

Конор тащит Софию к краю здания. Они примерно в пяти футах от бордюра, София отбивается и кричит.

Не думая о последствиях, я бросаюсь вперед. Я спасу девушку, которую люблю, или погибну.

38. София

Я тщетно пинаюсь и визжу, пытаясь вырваться из железной хватки Конора: он явно сильнее. Я не сдамся до последнего вздоха, хотя понимаю, что проиграла сражение.

И вдруг откуда ни возьмись появляется Антонио. Он бросается на Конора, тот отпускает меня, оба падают и катятся к краю крыши.

– Антонио!

Я с ужасом наблюдаю, как они останавливаются в футе от края. Не успеваю я встать, чтобы помочь Антонио, как на меня бросается Аврора.

– Сука! Ты все испортила!

Она усаживается на меня сверху и лупит кулаками по лицу. Я на секунду теряюсь, но скоро, собравшись с силами, сбрасываю ее с себя и возвращаю удары. Для человека, который ни разу в жизни не дрался, у меня получается вполне сносно. Теперь надо помочь Антонио. Они с Конором катаются по крыше, сцепившись друг с другом, и периодически оказываются в опасной близости от края.

Не успеваю я сделать шаг, как Аврора хватает меня двумя руками за ногу. Я падаю, лягаю ее и пытаюсь оторвать от себя. Тактика срабатывает: я попала ногой по лицу и слышу, как хрустит ее нос.

Я вновь встаю и бросаюсь к парням, хотя не знаю, как помочь Антонио. Конор сидит на нем и дубасит кулаками. Ударить Конора мне нечем, поэтому я делаю единственное, что приходит в голову: подбегаю и изо всех сил дергаю Конора сзади за волосы. Он вскрикивает от боли и инстинктивно тянется руками к голове. Это все, что требовалось Антонио для победы. Он стряхивает с себя Конора и бьет кулаком в лицо.

Краем глаза улавливаю какое-то движение слева от себя. Ко мне с диким воплем бежит разъяренная Аврора. Через несколько секунд мы сталкиваемся и летим к краю. Вопя от страха, я ищу, за что ухватиться, чтобы не сорваться вниз. Почувствовав под рукой холодный металл, инстинктивно хватаюсь за него. Перевалившись через край, я ударяюсь о стену и жадно хватаю ртом воздух.

Крик Авроры эхом разносится в ночи и прерывается глухим стуком тела, упавшего на тротуар, после чего наступает тишина.

– София! – в отчаянии кричит Антонио.

И